вопрос о долгосрочном кредитном соглашении, заключения которого СССР хотел добиться от Швеции, чтобы развивать торговый обмен с этой страной. Не менее важную часть задания, порученного Коллонтай, представляло возвращение золота, которое Керенский, будучи главой правительства, поместил на хранение в разные шведские банки. После длительных переговоров Александра Коллонтай добилась того, что в 1933 году это золото вернулось в страну.

В следующем году ей удалось заключить со Швецией экономическое соглашение. В обмен на крупный шведский заем Россия должна была импортировать промышленное оборудование. Это соглашение, поначалу считавшееся выгодным для обеих сторон, впоследствии вызвало резкую неприязнь у шведского правительства. Коллонтай, оценивая политические последствия такой реакции, отказалась от принятых обязательств. Но этот отказ компенсировался заключением другого, не менее важного, соглашения, которое объединяло СССР, Швецию и Финляндию в рамках общего проекта по экспорту меди.

В 1934 году Александра Коллонтай, больше, чем когда-либо, убежденная в важности культурных связей для облегчения понимания между народами, сумела поставить на ноги Русско-шведское культурное общество, в рамках которого происходили многочисленные встречи писателей и художников. Посольство СССР, которое шведское общество одно время бойкотировало, вновь стало местом, куда все хотели быть приглашенными. Жители Стокгольма ценили возможность услышать Давида Ойстраха, встретиться и подискутировать с такими писателями, как Илья Эренбург или Михаил Шолохов. И Коллонтай, всегда элегантная и прекрасно принимающая гостей, сумела сделать свое посольство одним из самых востребованных мест Стокгольма. Она была все так же привлекательна, но ее старый друг Иван Майский, советский посол в Лондоне, побывав у Коллонтай с визитом в 1932 году, отметил произошедшую с ней перемену: «Она всегда казалась столь же молодой, но внутренне она стала гораздо серьезнее, глубже». Он не единственный подметил ее часто встревоженный вид и крайнюю осторожность в выражениях, что составляло основной смысл заметок Майского.

Письма П. Е. Дыбенко на имя А. М. Коллонтай о военных действиях и обстановке на фронтах гражданской войны, планах поездок и личных вопросах. 20 сентября 1932. Подлинники. Автограф П. Е. Дыбенко [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 430. Л. 5–6 об., 25–26]

Письмо членов советской колонии в Стокгольме на имя А. М. Коллонтай с поздравлением по случаю награждения орденом Ленина за заслуги в организации женского рабочего движения. 8 марта 1933. [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 17. Л. 1]

Письмо А. М. Коллонтай из Стокгольма на имя Н. К. Крупской о женском дне 8 Марта и о книге воспоминаний Н. К. Крупской о В. И. Ленине. 14 марта 1933. [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 362. Л. 1–1 об.]

Обязанности, принятые Коллонтай на себя в Стокгольме, не помешали ей расширить круг своей деятельности. В 1934 году СССР вступил в Лигу Наций, которую Германия покинула годом ранее. Александра Коллонтай тогда входила в состав советской делегации и приняла очень активное участие в работе комиссии по правам женщин, а также комиссии, занимавшейся проблемой трафика опиума.

Ей пришлось несколько раз за год съездить в Женеву, и она получила тем большее удовольствие от участия в этих заседаниях, что установила связь с некоторыми делегатками, столь же увлеченными женским вопросом, как и она. Они были шведками, англичанками, американками, а все вместе — феминистками, позволившими Коллонтай вернуться к милому ее сердцу делу. Это казалось ей тем более важным, что в родной стране все достигнутое в данной области благодаря ее усилиям оказалось практически уничтожено.

Женотдела больше не существовало. Еще на XVI съезде ВКП(б) Каганович заявил, что сопротивление женщин коллективизации свидетельствовало об их отсталости. Чтобы преодолеть эту отсталость, нужно, говорил он, заняться их политическим воспитанием, вместо того чтобы без конца обсуждать их права и условия жизни. Это камень в огород Александры Коллонтай и всех, кто работал на укрепление Женотдела. Партотделы, занимавшиеся женщинами, были тогда объединены с отделами пропаганды и агитации, особенно в сельской местности. Женщинам следовало всецело посвятить себя выполнению норм, предусмотренных пятилетним планом, а не заострять внимание на своих специфических проблемах. Больше никто не осмелился поднять вопрос о Женотделе. Институт брака восстановили. Женщины по-прежнему каждый год отмечали 8 Марта, но это все, что осталось в наследие от той битвы, которую Александра Коллонтай так яростно вела с самого начала своей политической жизни.

Письмо Н. К. Крупской на имя А. М. Коллонтай о своей книге воспоминаний о В. И. Ленине, об активизации работы среди женщин и женском дне 8 Марта. 30 марта 1933. [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 362. Л. 2–2 об.]

В некотором смысле ее выбор был продиктован тем, что она являлась послом. Здесь она пребывала вдали от событий, сотрясавших СССР. Мише удалось устроиться на работу за границей, и он поручил сына заботам Александры. Казалось, что семья Коллонтай в безопасности — при том очевидном условии, что Сталин сохранит уверенность в ее лояльности.

Судя по годам, проведенным Александрой в Стокгольме, ее выбор в этом отношении однозначен. Еще в 1927 году она внесла свой вклад в дискредитацию Зиновьева и Каменева. Когда в ноябре 1929 года партия вынудила «правых уклонистов» Бухарина, Рыкова и Томского подвергнуть себя унизительной самокритике, обвинить самих себя во «фракционности», она присоединилась к тем, кто нападал на них. В своих мемуарах Анжелика Балабанова выразила сожаление по поводу соглашательства Коллонтай, а Виктор Серж подытожил: «Женщина-оппозиционер встала в один ряд со всеми».

Александра Коллонтай. 1934. [РГАКФД]

Впоследствии Коллонтай не раз представлялся случай продемонстрировать полное единение со Сталиным как на словах, так и на деле. Еще в ее бытность послом в Норвегии Троцкий, задумавший бежать в эту страну, попросил визу и помощи у своей соотечественницы, которая ему отказала. Затем он адресовал ту же просьбу Швеции и еще раз обратился к Коллонтай как к представителю СССР в этой стране на тот момент. Во второй раз он получил от нее неприязненный ответ. Он с горечью отметил, что если раньше она была «левее» Ленина и его самого, то теперь переметнулась на сторону Сталина.

Коллонтай сделала стратегический и понятный выбор. С 1927 года политический ландшафт СССР формировала власть Сталина и все ей сопутствовавшее, включая устранение старых большевиков. Чистки, начавшиеся в 1920-х годах, непрестанно расширялись и видоизменялись. Соперников (точнее, тех, кого Сталин считал таковыми) поначалу сокрушали политически и вынуждали сознаться в своих «преступлениях»,