— Я еще тебя переживу, мелкий говнюк.

— Скорее всего, ты как раз и зажигал в свое время с тем самым знаменитым Аддамсом, предком Алхимика, ага? Ну и, увидев, что его потомок не полное чмо, решил впрячься... ага?

— Заткни пасть, а то переживу прямо сейчас. Слышу, как твои дылды ругаются, иди разберись.

Оказывается, что если драконий клон в обличие прекрасной эльфийки не трахать физически, а поиметь так, как это сделали король некромантов и архимаг, то она становится невыносимо стервозной, злобной и коварной. Не то чтобы я не понимал чувств этой зайки, но вот женскую привычку срываться на тех, кто не может дать сдачи — ненавидел всегда всеми жабрами души! Высунувшись из летающего корыта, и не обращая внимания на удивленно слушающего Алхимика, я покрыл Эскиольду отборнейшим матом за то, что она на ровном месте докопалась до Волди. А потом, когда она попробовала завизжать на меня, посоветовал пойти, уединиться и подрочить. В ответ на это белокурая красавица решила жмыхнуть по мне заклинанием, но растерялась, метко получив по лбу пачкой брошенных мной сигарет.

Мир и порядок были восстановлены. Вскоре, мы уже собрались в тесной кают-компании, решая сложную задачу — штурмовать ли подземную цитадель-лабораторию, ранее принадлежавшую Станиславу с ходу, либо попытаться сделать что-то с энергетической магистралью, питающей этот комплекс энергией. Либо попытаться нарушить целостность комплекса, расколов с помощью магии скальную подушку, на которой и в которой находится здание так, чтобы океан начал его затапливать. В каждом из вариантов были свои плюсы и минусы.

— Есть шанс, что она по-прежнему моя дочь! — резко отрубил Алхимик, выслушав предположения, — Я хочу еще раз поговорить с ней. Убедиться. Кроме этого, хочу напомнить, что был свидетелем, как она стирала эльфов в порошок одним движением брови, а здесь присутствующие господа ей проиграли в схватке. Наш шанс должен опираться на внезапность. Если мы дадим Ав… ей понять, что идём с недружественными намерениями, то она нас уничтожит.

— На этот раз мы готовы, — ровно проговорил Энно, переглянувшись с архимагом.

— Нет, вы не готовы. Я расскажу вам о том, что случилось на Касдаме, после того как она… изменилась. Но сначала желаю перекурить. И не здесь.

Одного я Аддамса оставлять не захотел. Может, наитие, может и нетерпение узнать что-либо о Суматохе, к которой мы внезапно оказались максимально близко, но я поперся за ним, на ходу доставая собственное курево, возвращенное после удара об эльфийку. Наверное, не стоило пытаться схитрожопить и прикуривать на ходу, отворачиваясь от люка, через который наружу шествовал Алхимик, пропуская внутрь сквозняк, потому как опасность я вовремя не заметил.

Там, где разумные, всегда есть такие эмоции, как ярость или страх. В случае же Зонана, я слишком привык к этим цветам. Несколько загруженных бумагами дней во дворце заставили меня буквально абстрагироваться от эмоций, которыми был наполнен город. Перестать их замечать, погрузившись в новую роль.

— И чего тебе…, — начал раздраженно Алхимик, разворачиваясь ко мне. Получилось лишь наполовину, затем движение стало неконтролируемым по причине постороннего характера. В плечо пиратского лорда воткнулась пуля, щедро разбрызгивая его ярко-красную кровь. Звук выстрела я услышал только потом.

Но не осознал.

Зато действовал на автомате, рванув вперед, несмотря на следующий чрезвычайно удачливый выстрел, угодивший мне прямиком в лицо. Успел дотянуться до падающего Станислава, хватая его за плечо, зашвыривая к себе за спину. Отмечая по ходу, что вторую пулю он получил в живот. Еще не видя атакующих, не понимая, что происходит, я уже тащил из кобуры легкий серебристый пистолет внушительных пропорций, которому даже еще не дал имени. Готовился стрелять.

Секунда, может даже чуть меньше.

И я стреляю.

Целей было много, буквально прорва. Пылая серым и алым, они, эти цели, толпились, мешая друг другу прорваться на полетную площадку дворца. Счастливчики, успевшие первыми, тут же вставали, паля в белый свет как в копеечку из пистолетов и автоматов. Целились они в меня, а я в них. Обычные, простые, самые что ни на есть обыкновенные и примитивные касдамские эльфы. Не пираты, ни убийцы, даже не солдаты. Простые смертные. Даже гражданские.

Почему они здесь? Наверное, потому что Алхимик отправил всех своих Должников на улицы, не желая, чтобы кто-нибудь услышал о его планах или увидел наши лица. Для подстраховки. Мало ли какая связь у Суматохи с Должниками? Как могли простые граждане, а может даже и бывшие работники дворца, проигнорировать такое событие? Ведь в гаванях комплекса могли быть корабли, а на его летных площадках дирижабли…

Я пошёл вперед, стреляя по эльфам и получая пули в ответ. Больше ничего не оставалось, нужно было стать для них самой привлекательной мишенью из всех возможных, что удалось без всяких усилий. Рвущаяся из недр дворца толпа, по крайней мере те, кто меня видели и могли поднять оружие, тут же принялась радостно осыпать меня пулями. Хорошее прикрытие для Алхимика, имеющего сейчас для меня едва ли не самую большую ценность из возможных. Минус? У меня всего два запасных магазина.

Последняя пуля красиво выбивает мозги орущему эльфу в довольно богатом наряде. Совершенно естественным движением мой палец отжимает язычок, позволяя опустевшему магазину выпасть, а вторая рука тащит новый из-за пояса. По мне стреляют, много и часто. Попадают, конечно же, потому как иду, не останавливаясь. То есть приближаюсь, становясь все более удобной для попадания мишенью, к тому же единственной. Дальше приходится бежать, одновременно срывая со лба здоровенный шмат отвалившейся некрокожи. Убивая еще двоих придурков, зачем-то пытающихся добежать до воздушного судна мимо меня, я ускоряюсь еще сильнее.

Красное впереди круто замешивается с серым, когда атакующие видят мою «облагороженную» физиономию. Не обращаю внимания на вопли и визги, методично стреляю по толпе, с каждым попаданием переводя ствол на следующего клиента. В голове только одна мысль — сначала потратить патроны, затем рукопашная. Плохая будет рукопашная, сабли нет, старрха нет. Впрочем, это же эльфы. Хватит и моих гномьих ладошек.

Получаю в грудь из дробовика. Стрелок успел дёрнуть за спусковой крючок уже после смерти. Везет сегодня на попадания в головы. Набираю в грудь воздуха и угрожающе реву, продолжая стрелять. Без слов. В меня. Стреляйте в меня. Бойтесь меня. Бегите.

Наверное, со стороны это выглядит дико эпично. Один эльф против целого стада таких же, только худых и недокормленных. Они стреляют, у него исправно портится шкура, летят её ошметки и брызги черной крови, но он всё равно идёт вперед. И убивает, убивает, убивает. Идёт по прямой, помня, что точно за его спиной должен валяться ценный свидетель. Некоторые из его противников жалеют о своем присутствии на летной палубе, они хотят уйти, убежать. Но им некуда, так как народ, желающий покататься на дирижабле и посмотреть другие страны, продолжает прибывать снизу.

Стреляю, стараясь попасть так, чтобы бронебойными пулями зацепило сразу нескольких, насквозь.