и пеших, вооружённых копьями, топорами и парой каких-то допотопных винтовок. Вездеход встал, ощетинился высунувшимся турелями, солдаты в люках люков встали в боевое положение.

А следом вспыхнул уже знакомый мне купол противопульной защиты.

— Нашье, — заявил их вожак, тыкнув в тушу, болтавшуюся на решётках у «кормы» вездехода.

— Нет. Наше, — ответил Женя, один из солдат. — Ишь чего удумали, халявщики!

— Евгений, отцепляй, — мрачно сказал отец. — Военного конфликта нам не нужно.

— Да мы их сейчас уложим за пять минут! — ответил Евгений. — У них всего две ружбайки.

— Две ружбайки и человек пять сенсов с пирокинезом и прочим. Камни могут не выдержать.

Солдат расстроился.

— Но, блин, Матвей Генрихович… Мы эту падаль так долго выслеживали!

— Не важно. Мы тут гости, Евгений.

Я прикинул и решил поддержать сторону отца, вспомнив историю войн с туземцами, начинавшихся с какого-то пустяка.

— Это сейчас их тридцать, а потом к базе придёт три тысячи. И драконы не станут нам помогать.

— Барь дело говорит, — сказал другой солдат. — Он тут не новичок, порядки и законы лучше тебя знает.

Итак, второй раз мы вернулись налегке. В третий раз мы отправились дальше на запад, всё повторилось примерно также, как в первый — дракон пролетел где-то у горизонта, и мы пошли спать.

А ночью я словил дежа вю со своей первой отцовской экспедиции. Из окна броневика я увидел две незнакомые фигуры, сидящие у гаснувшего костра спинами ко мне.

— Отец! — я разбудил его, подхватил автомат и высунулся наружу.

Двое наших тонмаори стояли у броневика, один из них мрачно произнёс:

— Поговорить.

Двое солдат-патрульный лежали в неестественной позе там, где до этого сидели. Приглядевшись, я понял, что они живые, не ранены и просто спят. Две фигуры, сидящие на поваленном бревне спиной, были странными: один из них был тонмаори в характерном пончо, а второй — во вполне российском полушубке, в утеплённой не по погоде шапке.

Он обернулся — и я узнал его.

Это был мой старый приятель Иннокентий, офицер Тайной полиции, а по совместительству — член Центра Треугольника.

— Садитесь, Эльдар Матвеевич, — он задорно хлопнул по сиденью рядом с ним. — Есть разговор.

— Снова телепортировать? — усмехнулся я. — Снова в какую-нибудь горячую точку планеты?

— Ну-ну, не все наши сотрудники столь радикальны в своих поступках. Уверяю, на этот раз всё обойдётся.

Я плюнул и спустился.

Кто был второй — я уже сам догадался. Тот самый Вечный, один из «великих колдунов» тонмаори, который, несомненно, к Центру треугольника точно также имел отношение. Мощи в нём было немерено. Высунувшийся следом отец было последовал за мной, но Иннокентий ответил коротко и ясно.

— Спите, Матвей Генрихович, мы скоро уйдём и не станем тревожить ваш покой. Мы пришли просто поговорить.

Отец послушался, сказав:

— Если что, я буду рядом.

Я же присел, взглянул в полосатое небо над головой.

— Птицы… — вдруг сказал Иннокентий. — Вы знаете, что ни одно из обществ Земли не озаботилось проблемой птиц и других мигрирующих животных. А между тем — у большинства из них в голове совершенно не было представления, как быть в данной ситуации.

— А вы-то хоть знаете, как быть?

— С птицами? Птиц мы починили, — покачал головой Иннокентий.

Я пропустил это мимо ушей.

— Я про происходящее.

— Понятия не имеем! Более того, мы, конечно, уже спрашивали у наших уважаемых перепончатых коллег о том, что они думают на этот счёт — но они тоже не вполне понимают происходящего.

— То есть вы тоже общаетесь с драконами, — не то спросил, не то констатировал я. — Да, следовало ожидать.

— Общаемся, — кивнул Иннокентий и повернулся к Вечному. — Ну, не вполне мы, а наши скромные коллеги-долгожители. Причём — очень давно. Аномалия в генно-сенситивном коде, благодаря которой русские обнаружили способность говорить с драконами, возникла всего пару столетий назад, а мы же… Ну да ладно, это не так важно.

— Продолжайте. Мне очень интересно.

— Мы пришли не общаться о нашей истории, о нашей сути, о нашей функции и так далее…

— Мы пришли предупредить, — абсолютно бесцветным, как и в прошлый раз, голосом, продолжил Вечный.

Опять за старое, мысленно вздохнул я. Нет уж! В этот раз я не позволю ставить себе ультиматумы и условия. В этот раз я буду диктовать правила.

— Нет уж, — сказал я. — Мы ищем Ануку. И мы её найдём. А вы сейчас потрудитесь мне всё объяснить.

Глава 35

Иннокентий переглянулся с Вечным, и они рассмеялись.

— Всё-таки, Эльдар Матвеевич, вам не двадцать тысяч, а двадцать лет. Вы молоды и горячи. Я рад этому. Значит, вы действительно стали человеком, а не бездушной машиной по убийству миров. Мы хотим предупредить. Тот путь, на который вас выведут драконы, если вам удастся их уговорить — может оказаться дорогой в один конец. Вступив на него, вы сможете найти Ануку. Но при этом очень вероятно, что вы останетесь там навсегда. По крайней мере, те из нас, кто уходил туда — не возвращались.

— При этом ты наверняка найдёшь там ответы на все волнующие тебя — и нас — вопросы, — добавил Вечный.

Я кивнул.

— А прямо сейчас вы мне ответить на них не можете, так?

— Не можем, — покачал головой Иннокентий. — Вне нашей компетенции. И, по большей части, вне наших познаний. Мы лишь смутно догадываемся, где это место, и не хотим вас пугать.

Я усмехнулся.

— Получается, вы, Иннокентий, подчиняетесь, Вечным, они — подчиняются драконам, а драконы…

Иннокентий вздохнул.

— Не вполне точно, но примерно так. Кому подчиняются драконы — я не знаю. И знает ли мой коллега — тоже не знаю. Может, они подчиняются главному дракону, может, коллективному разуму, может — неким своим погонщикам, может, кому-то ещё. Драконы лишь транслируют нам эту волю.

— Хотя бы место назовите, чёрт возьми. И почему Анука так важна для вас?

— Если мы назовём место прямо сейчас — то, боюсь, ты не захочешь идти, — сказал Вечный, затянувшись трубкой.

— Боюсь⁈ Ты чего-то боишься, Вечный?

— Боюсь, что вот это всё никогда не кончится, — он тыкнул пальцем в небо. — А опыт нам подсказывает, что это всё неспроста. Что именно ты можешь это всё прекратить, потому что именно ты всё это и начал.

— Хорошо, хорошо. Допустим, могу прекратить. Но один из ваших тут заявил, что этот мир не спасти, — вспомнил я слова первого из встреченных мной Вечных. — И что плод должен быть сорван. Получается, я сорвал плод?

— Сорвал, — кивнул Вечный. — Кто-то уже сорвал плод. Может, и не ты.

— Кончайте говорить загадками, прошу.

Иннокентий обдумал и ответил.

— Это что-то вроде пророчества. Нам самим не нравится это «пророчество». Скажем, истории, передаваемой из уст в уста. Придёт вечный, древнее драконов, сорвёт плод, и мир падёт в бездну, стряхнув звёзды, как росу с листьев. Но упоминается, сорвавший плод может спасти мир, если сам того пожелает. И мы посчитали, что было бы лучше, если бы пророчество сбылось именно через тебя. Даже если первая часть исполнена не тобой.

— Насколько древнее пророчество?

— Очень древнее. Древнее меня. А мне тысяча шестьсот двадцать лет, — сказал Вечный, затянувшись трубкой.

— Вот же срань, — выругался я. — То есть вы… поручаете мне спасти мир? И погибнуть при этом?

Иннокентий помотал головой и заговорил резко, даже раздражённо.

— Внутри наших коллег существует противоречие по этому поводу. Вы — в прошлом Секатор, а теперь представитель нового, во многом конкурирующего с нами Общества. Молодого, дерзкого. Вы преследуете цели свои личные, цели Общества, да даже если и цели родной страны — но не стабильности мира целиком. Мои хозяева же хранили этот мир несколько тысячелетий, наблюдали, как наступают и отступают ледники, наблюдали гибель и рождение народов, рост и падение Империй. Я почти убеждён, что дело не в вас, и что дело не в Ануке, и не в поручении Елизаветы Петровны Годуновой. Вполне возможно, что всё сотворила Ольга, убившая вашего деда. Это она сорвала плод, это она уродила мир в бездну. Следовательно, она заманивает нас и вас, Эльдар Матвеевич, словно паук, при помощи приманки-Ануки в свои тенёты, чтобы завершить уничтожение мира.

— Либо — что это совершил кто-то третий, — добавил Вечный. — Либо совершил сам факт твоего прихода в наш мир, а эффект был отложенный. В этом случае ты — просто будешь сторонним наблюдателем. И нашим разведчиком.

— Очень похоже на почерк Секатора, — согласился я. — Что ж, я готов. Итак, как мы поступим? Вы приведёте к нам драконов, чтобы они меня проводили в то… секретное место, о котором нельзя говорить?

— Вы справитесь