Глубокие следы, которые Дрейгар оставил на берегу, говорили о том, что, скорее всего, дальше парсинанин нес мальчика на себе. Тайя немного прихрамывала, но с ней все было в порядке. С ними по-прежнему находилась та самая девушка, от которой исходил букет разнообразных ароматов.

Когда Эмос понял, что разведка с воздуха ничего не даст, он продолжил преследование по земле. Логика подсказывала, что его приятель Дрейгар предпочтет передвигаться по лесу, так безопаснее, и мьюнанин тщательно осматривал каждый перевернутый камень, сломанную ветку или примятую травинку.

Спустя некоторое время Гарпраг обнаружил новые следы. На этот раз норанских солдат. Характер и направление следов указывали на то, что солдатам снова удалось сесть на хвост беглецам.

Кем бы ни был этот садовник или ботаник, в одном можно было не сомневаться: он представлял для норанцев огромную ценность. Видимо, обладал какими-то знаниями, которые норанцы готовы были заполучить любой ценой.

Осматривая место ночлега беглецов на заброшенной мельнице, Эмос обратил внимание на пепел, оставшийся от перегоревших горчичных шишек, и взял это на заметку. Прекрасной новостью стали для него вновь обнаруженные следы Локрина. Это говорило о том, что мальчик снова мог передвигаться самостоятельно, а значит, жив и здоров.

Между тем норанцы явно нагоняли беглецов, накануне ненадолго задержавшихся на месте сожженного солдатами поселения габбитов.

Мьюнанин встретил нескольких жителей, которые в поисках нового места обитания тащили на себе то немногое, что осталось после варварского погрома. Увидев Эмоса, бедняги габбиты бросились к нему и со слезами на глазах принялись рассказывать о пережитой трагедии. Он внимательно выслушал их, расспросив обо всех подробностях случившегося. Сами жители не видели ни Локрина, ни Тайю, но сообщили, что для их поимки норанцы уже подняли на ноги всю округу. Ходили слухи, что дети выкрали у них какого-то важного человека и верховный правитель приказал во что бы то ни стало арестовать беглецов.

Эмос разделил с габбитами их нехитрую трапезу — грибной суп с краюхой хлеба, — и, сердечно поблагодарив за радушие, отправился дальше. На сердце у него было очень неспокойно.

У широкого ручья мьюнанин потерял след беглецов. Судя по всему, потеряли его и норанцы.

Однако Эмосу удалось заметить то, что ускользнуло от внимания других следопытов. По дороге беглецы собирали ягоды. Мьюнанин обследовал берега ручья вверх и вниз по течению и довольно скоро обнаружил кусты черники, с которых совсем недавно обрывали ягоды. Здесь он вновь напал на потерянный след. Беглецы двигались на юг. Вероятно, Дрейгар решил изменить направление и отправиться в Бродфан. В этом городе норанцы не пользовались большой популярностью, и в нем можно было легко затеряться.

Пробираясь по роще горчичных деревьев, Эмос обратил внимание на толпу крестьян, человек пятьдесят, не меньше, собиравших горчичные шишки. Крестьяне набивали ими мешки, а мешки грузили в фургон. За работой надзирали норанские солдаты. Такой массовый сбор горчичных шишек показался Эмосу странным. Один фургон, доверху груженный шишками, отъехал, и его место тут же занял другой. Работа не прекращалась ни на минуту.

Немного погодя Эмос наткнулся на плакучую иву, под которой отдыхали беглецы. Следы указывали на то, что, пока Локрин ходил за водой, Дрейгар повздорил с ученым и едва не придушил беднягу, прижав к дереву. Пройдя еще немного, мьюнанин обнаружил, что следы разделились. Дрейгар и садовник развернулись и взяли курс на север, остальные отправились на юг.

Близился вечер.

Эмос присел, чтобы спокойно обдумать ситуацию. Что у парсинанина на уме? Что побудило его принять такое странное решение — оставить детей? Дрейгар был человеком долга, и только какие-то чрезвычайные обстоятельства могли заставить его расстаться с Локрином и Тайей. Скорее всего, речь шла о жизни и смерти. Ответ напрашивался сам собой: Дрейгар узнал о каких-то зловещих планах норанцев. Уж не затевает ли Норанья войну?

Перед Эмосом встал нелегкий выбор: или отправиться вдогонку за Дрейгаром и ботаником и получить ответы на свои вопросы, или повернуть на юг в поисках племянницы и племянника.

Привалившись спиной к стволу дерева, мьюнанин устало закрыл глаза. С одной стороны, Рак-Эк-Наймен славился своим дьявольским коварством. Под его предводительством не было проиграно еще ни одно сражение. Прежде чем вступить в битву, он взвешивал все за и против и ввязывался в войну лишь в том случае, когда победа была гарантирована. С другой стороны, маловероятно, что войну хотят развязать браскианцы или картранцы. По крайней мере, Рак-Эк-Наймен никогда не сделает первого шага, если не будет уверен, что ему удастся сокрушить обоих противников разом. В настоящее время все его усилия обращены на исследование Мути и морских водорослей…

Эмос покачал головой и рывком поднялся на ноги. Слишком много загадок! Как бы то ни было, прежде всего он обязан позаботиться о Локрине и Тайе.

Понимая, что с наступлением ночи идти по следу будет значительно труднее, мьюнанин не стал медлить и отправился на юг — за племянником и племянницей. Они двигались в сторону Бродфана. Еще немного — и он их догонит!

Оглянувшись, Эмос вздрогнул от неожиданности, почувствовав на висках холодный пот. На другом конце поля замелькали огни. Это не могли быть крестьяне. Это норанские солдаты, вооружившись фонарями, снова напали на след беглецов. Они направлялись прямо к нему.

Как можно быстрее Эмос принялся заметать следы. Затем, изменив форму собственных ступней, мьюнанин стал прокладывать фальшивый след, который должен был отвести солдат от дороги на Бродфан. Убедившись, что ему удалось искусно запутать следы, он сложил магические инструменты в дорожную сумку и снова двинулся на юг. Пусть теперь норанцы поломают голову, попробуют отгадать, куда девались беглецы!

* * *

Расставшись с Дрейгаром и Хручом на перепутье двух дорог, Джил, Локрин и Тайя взяли курс на юг и с самого вечера шагали без устали. Все это время дети пытались убедить девушку вернуться.

— Но ведь мы могли бы им помочь! — восклицал Локрин. — Мы способны проникать туда, куда им ни за что не пробраться. Мы можем изменять внешность и отлично маскироваться!

— Вопрос закрыт, и спорить не о чем, — твердо заявила Джил. — Я должна отвести вас к вашему дяде. Вот и все.

— Но ведь вы тоже хотели идти с ними. Нас не обманешь! — не отставала Тайя. — Вы беспокоитесь за Шешила.

— Я уже сказала, что не собираюсь с вами спорить. Приберегите свое красноречие до другого случая.

— Просто вы испугались Дрейгара! Да он совсем не страшный, честное слово, — продолжала девочка. — Конечно, с виду он ужасный и все такое, но внутри не очень уж строгий.

— В душе он добряк, — поддержал Локрин.

— Только вид на себя напускает.

— Он и мухи не обидит!

— Ничуть не боюсь я вашего Дрейгара! — проворчала девушка. — Просто это действительно совсем не детское дело, чтобы вас в него впутывать.