Взгляд убедил: пальчики по-прежнему покоятся, подрагивая, на толстенном стекле стола. И ножки дамочкины тоже на старом месте, хотя и вибрируют довольно сильно. Стол ведь насквозь прозрачный – последняя мода. И…

Опять тот же звук.

Господи! Да это она икает от страха. И издрожалась уже до последнего! Право же, никогда Тон Чугар не думал, что способен одним видом своим вызывать такой ужас. У женщин, во всяком случае.

Зато сам он почувствовал себя куда спокойнее, чем за две секунды до этого.

Он подошел к ней вплотную. Встал рядом, по ту сторону стола. Хотел было похлопать по плечу – для успокоения. Но вовремя понял: она, чего доброго, от прикосновения упадет в обморок. И чего она так боится? Вон как коленки стискивает – того и гляди они расплющатся от такого усилия. Ну, понятно: она подумала…

– Дама, придите в себя: насиловать вас я не буду – и в мыслях не было…

Тут же подумал: а вдруг она обидится такому пренебрежению? Ведь если разобраться, она по всем статьям пригожа… Жаль – разбираться некогда.

– Во всяком случае, без вашего согласия не стал бы.

Колени чуть расслабились. И послышался тихонький голосок, почти шепот, да еще с запинкой:

– Что… Чего вы хотите?

– Это уже разговор, – сказал он. – Что у вас тут за кухня?

– Это не… Просто дежурство по этому уровню. Я…

– Ясно. Просматриваете помещения? Вот этим?

И Тон Чугар вытянул палец, указывая на панель с клавиатурой на столе перед нею.

– Да…

– Кабинет прослушивается?

– Нет… не думаю.

– Тогда говорите громче! Сказано же: бояться вам нечего. Давайте работать! Быстро!

– Как… работать?

– Как всегда. Вы можете проследить за теми, кто бежал по коридору? Найти их? А потом – тех, кто шел тут перед ними? Вот и давайте.

Она кивнула. Пробежала пальцами по клавиатуре. На экране – Тон снова развернул монитор, чтобы обоим было видно, – промелькнуло несколько картинок. Такая же клетушка, человек за компьютером, влез в экран по уши. Мимо. Кусок коридора – пустой. Дальше. Каморка еще потеснее этой. Стол с какой-то, вроде бы медицинской, фигней. В углу…

– Стоп! Здесь остановитесь!

…В углу – съежившаяся фигура человека. Угол дальний, свет плохой, разобрать детали трудно. Только глаза посверкивают. Глаза?.. Глаза!

Так, значит. Эй, а там – дальше? Что там?

– Камера управляется? Тогда чуть правее… и ниже, ниже! Стоп! Вот так держите.

Еще одна фигура. Видно лучше. Лежит на полу. Скорчившаяся. Сейчас поймем… Слабые движения. Пытается повернуться на бок. Удалось. Хорошо, личиком к объективу. Мужик. Без признаков жизни. Хотя, если вглядеться, – дышит. И обеими руками схватился за подбородок; наверное, так он лежал бы на ринге, получив хорошо проведенный крюк в челюсть. Забавная была бы картинка, если бы…

Додумать Тон Чугар не успел. Потому что на экране распахнулась дверь и в каморку ворвались сразу несколько человек. Окружили лежащего, на глазастую фигуру пока – ноль внимания. Что это они там?.. А, вот что они тащили с собой: носилки! В свернутом виде. Мог бы и сам догадаться. Глупеешь, земляк Тон Чугар!

С великим бережением подняли беднягу, уложили, даже пристегнули. Подхватили. И – в обратный путь, наверное. С экрана, во всяком случае, исчезли. Нет, один задержался в дверях. Что-то говорит тем глазам, что в углу…

– Милая, а прослушивать вы можете?

Это, конечно, здесь было сказано, в дежурке.

– Да.

– Так что же вы?!. – Остальные слова он вовремя проглотил.

– Вы не просили…

А он вообще не просил. Он приказывал. Распоряжался. Да ладно, с этими тонкодушными вообще говорить надо с опаской.

– Дайте звук, будьте любезны!

(Знай наших! И мы обращение понимаем!)

– …бесполезно! Ни один квант никакого излучения за пределы атмосферы не выйдет! И не войдет! А жить вам, кстати, осталось не так уж много. И вот вам добрый совет: доживайте спокойно!

Чугар с напряжением ожидал ответа. Он хотел услышать голос.

Но из угла не донеслось ни звука. Похоже, говорившего то ли не восприняли вообще, то ли слишком его презирали. И он ушел наконец. Щелкнул замок.

– Красавица, что это было за помещение?

– Три… тридцать восьмая камера.

На этом же уровне, понятно.

– Просмотрите соседние. Быстро!

– Тридцать седьмая… Сороковая… Сорок первая…

Такие же чуланы. Только не по одному человеку. В тридцать седьмой – два. Два старца. Древнее не бывает. В сороковой – трое. Ископаемых. Хотя… Да. Хотя и невероятно, однако… В сорок первой – то же, только другая тройка. Вторая. Ладно. Достаточно.

– Теперь отвечайте быстро: ваша идент-карта годится, чтобы туда войти?

Она, похоже, колебалась. Осмелела?

– Я спросил…(Очень зловещим голосом.)

– Да… подходит.

– Давайте ее сюда! Быстро! Ну?!

Медленным, как бы связанным движением женщина вынула карточку из жакетного кармашка. Положила на стол. Он схватил. Оглядел. То, что нужно.

– Теперь я огорчу вас уходом, мадам. Но перед тем хочу предупредить: вы сидите тут до конца смены. Никому – ни слова, иначе пострадаете первой. Карточку обронили. Ее и в самом деле найдут в мусоре… к концу дня. Вы все поняли?

Только кивок.

– Не слышу!

– Да… поняла.

– Счастливо оставаться, милая!

Оглядеть коридор, переключив на него монитор. Пусто. Вырвать из обоих гнезд фидер. Сложив, сунуть в карман. Отсюда больше ничего увидеть нельзя. Дверь. Аккуратно затворить за собой. И – карточкой – запереть. Теперь самой даме оттуда не выбраться.

Где она там, тридцать восьмая камера?

Не так близко, как подумалось. Но вот и она наконец.

Карта сработала исправно. Фигура все там же – на полу, в уголке. Даже не посмотрела на вошедшего. Но если произнести несколько слов…

Тон Чугар произнес их:

– Бабуля, чем могу помочь?

На него посмотрели. И он услышал:

– Надо делать ноги отсюда, дедуля. Иначе они меня прикончат.

Тут и он сказал еще слово-другое. Крепенькое. Не в ее адрес, конечно, а просто для облегчения души. Услыхав бодрые выражения, лежавшая с трудом поднялась, распрямилась. Старуха. Старая-престарая. Нельзя ее брать с собой: с нею далеко не уйти. Но… И оставить тоже никак нельзя.

– Идемте, – сказала она, словно командовала им.