– Я не психиатр.

– Я готова заплатить вам, если вы… поможете в одном деле. Мне кажется, вам можно доверять.

– Я польщен! – ухмыльнулся сыщик.

Они углублялись в лунное марево, прочерченное стволами кленов и грабов. Нелли все теснее прижималась к Лаврову. Они были похожи на влюбленную парочку, которая прячется от чужих глаз. От женщины пахло дорогими духами и слегка алкоголем. Видимо, она выпила для храбрости.

– Тот негодяй, который… в общем, вы догадываетесь, о ком я, – выдавила Каретникова. – Он меня шантажирует. Грозится рассказать все мужу! Требует денег за молчание…

– Кегля? Это в его духе. Он от вас не отстанет. Аппетит у таких типов растет, как на дрожжах. Сколько бы вы ни платили, будет мало.

– Что же мне делать?

– Каждый отвечает за свои грехи, Нелли.

– Но ведь девушка не пострадала! Слава Богу, все обошлось. Мне даже не жаль денег. Главное, чтобы муж ничего не узнал. Он меня не простит!..

– Камилла мертва, – напомнил ей сыщик. – Можно ли пострадать сильнее?

– Я не имею отношения к ее смерти. Я просила всего лишь отвадить ее от Игоря.

Она оглянулась, словно ее кто-то преследовал, и полезла в сумочку. Лавров инстинктивно напрягся. Каретникова достала платочек и прижала его к носу. Должно быть, она пыталась заплакать, но ее глаза оставались сухими.

– Вы сами виноваты. Связались с сущими ублюдками!

– Этого уже не исправишь…

Он подумал, что у Слона и Кегли не хватило бы ума запастись компроматом против заказчицы. Такие типы способны «срубить бабло» грязным и грубым способом, но плести интриги им не по зубам. Да, Кегля взял с Каретниковой остаток обещанной суммы, хотя работа не была выполнена. Он воспользовался неопытностью заказчицы, которая не потребовала доказательств. Она поверила Кегле на слово. А после того, как Кегля узнал о смерти Камиллы, он и вовсе залег на дно. Какой шантаж?

«Единственным реальным компроматом против нее обладаю только я, – дошло до Лаврова. – И только я представляю для нее угрозу!»

– Чего же вы от меня хотите, Нелли?

Она снова полезла в сумочку, и он угадал, что она сейчас достанет. Эта часть парка безлюдна, они уже зашли достаточно далеко, женщина усыпила его бдительность байками про шантаж. Он поддался на ее хитрость. Баран!..

Лунно блеснула в темноте сталь, и Лавров встретился взглядом с круглым зрачком оружейного дула…

Который час? Вика привстала и взглянула на циферблат будильника, светящийся в темноте. Часы стояли.

– Боже мой! – простонала она. – Как же мне тошно!

После смерти брата ее начали преследовать кошмары. А может, это произошло раньше – после разыгранного ею в детективном бюро «спектакля»? Вика не подозревала, что все так страшно закончится. Коля не предупредил ее, ни словечком не обмолвился про убийство. Неужели Камилла Савельева погибла по их вине?

– Не может быть…

Вдова брата Ирина быстро утешится. Она молода, красива и амбициозна. Это из-за нее Коля пускался во все тяжкие, брался за скользкие дела, сутками пропадал, зарабатывая деньги для молодой жены. Вот и доработался.

– Проклятые деньги! – воскликнула Вика и ударила кулаком по подушке. – Из-за них умирают люди!

Они с братом были очень близки. После развода Вика вернула себе девичью фамилию. Виктория Зорина на афишах смотрелась бы великолепно. Но где они, афиши с ее именем? Актрисы из нее не получилось. В театре, где она играла второстепенные роли, процветали сплетни, интриги, травля неугодных, лесть и подхалимство. Вика вздохнула с облегчением, когда покинула его стены.

Надо было на что-то жить, и она вела в соседней школе театральный кружок. Тех копеек, которые ей платили, даже на еду не хватало. Спасибо, брат помогал. Вике было стыдно брать у него деньги, но нужда заставила.

Как ей не хотелось идти на обман, играть чужую роль! Будто чувствовала: к добру это не приведет. Но отказать Коле не хватило духу.

Неужели его тоже убили? Не придет ли убийца и по ее душу?

Тоскливый страх закрался в сердце, прижился и не уходил. Вика гнала его разными способами. Ездила к Ирине, но скоро поняла, что та сторонится ее. Между ними состоялся неприятный разговор. Вдова брата попросила ее официально оформить отказ от претензий по наследству.

После этого Вика заболела и перестала выходить из квартиры. По ночам к ней являлся брат и показывал рваные раны на горле: «Зверь меня загрыз, сестренка!»

«Ты головой ударился, – объясняла ему сестра. – Не надо было ставить в офисе фонтан».

«Какой фонтан? – раздражался он. – На меня зверь напал! Не веришь? Вот, гляди…»

Он размахивал перед ней зажатым в руке клочком дымчатой шерсти и повторял: «Берегись зверя, сестренка! Берегись…»

Вика в ужасе просыпалась, но запах зверя, его зловонной слюны еще долго стоял у нее в носу, а сердце выскакивало из груди. Стоило ей уснуть, как все начиналось заново. Кошмар, запах вонючей слюны и бредовые слова покойного брата…

Она не могла спать, но и бодрствовать было страшно. Поход в магазин за продуктами казался испытанием. Вика боялась выходить из подъезда, боялась заходить в подъезд. Каждый прохожий, который шагал сзади, вызывал у нее панику.

Если брат умер не своей смертью, в чем Вика почти не сомневалась, то убийца может прийти и к ней. Она вздрагивала от любого звонка, с ужасом подходила к двери и смотрела в глазок. Боялась увидеть что-то ужасное…

Мысль о том, что деньги рано или поздно закончатся, не давала ей покоя. Судиться с Ириной за оставшееся после брата имущество – это не выход. А что делать в ее положении? Искать работу?

Обратно в театр ее не возьмут. Режиссер, которому она отказала в близости, не любит строптивых актрис. Если он положил на кого-то глаз, то женщине оставалось либо лечь с ним в постель, либо уволиться. Вика не могла без содрогания вспоминать его грузное тело в жировых складках, лысый череп и слюнявый рот.

Ходить на бесчисленные кастинги, выслушивать унизительные замечания и ждать, пока позвонят и предложат за мизерную плату поучаствовать в массовке, ей было невмоготу. Смерть брата словно перечеркнула ее жизнь. Они были слишком тесно связаны, чтобы он ушел и не позвал ее с собой.

Вика подходила к большому зеркалу, перед которым любила прихорашиваться, рассматривала свою стройную еще фигуру, красивые ноги, миловидное лицо и понимала, что не готова умереть. Вдруг она еще встретит достойного мужчину, выйдет за него замуж, родит ребенка? Вдруг впереди ее ждет счастье?

А ночью опять являлся брат, показывал клочок шерсти и раны на горле… захлебывался кровью… умолял Вику уехать из Москвы, бежать куда глаза глядят. Хоть в Вологду, к двоюродной тетке, у которой можно спрятаться и переждать. Хоть к дальней родне в Казахстан. В Казахстан даже лучше.