Существу его расы полагалась немедленная смерть, едва оно ступит на освященную землю Скалистого острова. Люди же, прибывшие из земель, подвластных Хаосу, обязаны были пройти специальное пятидневное очищение, заключавшееся в воздержании от спиртного и других веществ, помрачающих разум, а также от плотской близости и злых мыслей. К счастью, поститься в эти пять дней было совсем не обязательно. И к еще большему счастью, ланганы – большие лодки-дома, в изобилии курсировавшие вокруг острова – никоим образом не считались землей. Так что Джарвис, которому уже доводилось однажды бывать в этих местах, знакомил товарищей со здешней экзотикой и попутно пытался раздобыть хоть какие-то сведения, способные помочь в их безнадежном предприятии. Но если с экзотикой все обстояло более чем отлично – и Тай, и Берри, и тем более Тано были от нее в полном восторге, – то с добычей сведений дела шли неважно, а еще точнее, вообще никак не шли. Наступил пятый день «очищения» Тай и Тано, а у них все еще не было никакого плана действий.

Но вяжущий, как дубовая кора, привкус шафранового риса был настолько изыскан, апельсиновый сок так приятно холодил язык, а ветер с моря, свободно разгуливавший по ресторану с крышей, но без стен, так ласково овевал лицо, что хотелось не думать ни о каком плане, а просто наслаждаться жизнью и благодарить богов за все, что они создали на радость людям.

Впрочем, у этой отстраненности была и еще одна причина: когда Берри входил в тело Тано и они с Тай, как сейчас, начинали дружескую болтовню, Джарвис порой чувствовал себя лишним. Телохранителем и переводчиком, но не любовником и тем более не другом… Как он тогда терзался в Дане Меналийской, желая сделать подарок Тай! Берри же без всяких терзаний просто подвел ее к прилавку, ткнул пальцем в разложенные гребни и сказал: «Выбирай», – а потом оплатил покупку из денег, которые дала Тано с собой заботливая госпожа Калин. Джарвис любил смотреть, как летит по ветру пепельная грива Тай, но ему и в голову не приходило, что временами длинные распущенные волосы доставляют девушке неудобство. Неужели он просто не способен сблизиться с кем-то до такой степени, чтобы начать понимать его потребности?

Тай с Берри тем временем перешли к морской капусте, причем Тай, не переставая жевать, одновременно хвасталась Берри своей добычей – какой-то необыкновенной расческой с полыми зубьями из игл морского ежа:

– Представляешь, как удобно такой штуковиной распределять по волосам всякие лечебные бальзамы! Наливаешь немного вот в эту полость в несущей части – и просто расчесываешься, оно само на волосы перейдет…

Омара все не несли. Не зная, чем занять себя, Джарвис отвернулся к перилам, которыми был обнесен открытый ресторан, и стал любоваться морем и лодчонками, снующими туда-сюда между большими ланганами.

Неожиданно откуда-то донесся переливчатый звук винары – анатаорминского струнного инструмента с двумя резонаторами. Вот он приблизился, вот в него вплелся перезвон колокольчиков – и наконец из-за соседнего лангана показалась прогулочная лодка с шестью гребцами. На носу ее сидели две юные, не старше Йари, музыкантши – одна перебирала струны винары, другая потряхивала обручем с колокольчиками. Однако Джарвис глянул на них лишь мельком, ибо на корме лодки, под полосатым шелковым тентом, имелось нечто куда более примечательное.

На миг принцу показалось, что ночь перепуталась с днем и подданные Элори Вил’айена получили полную свободу разгуливать при солнечном свете – ибо облик создания под полосатым тентом был абсолютно невозможным для дневного мира, но вполне традиционным для Замка. Как и у гостей Повелителя Снов, черты этой женщины скрывала нарисованная маска – бледное почти до голубизны лицо, огромные глаза в кругах темных теней и яркое пурпурное пятно губ. Голову ее вместо волос покрывала какая-то волнистая корка, присыпанная золотым порошком. Простое платье из черного атласа обнажало левую грудь, тоже присыпанную золотом, а на правом плече было сколото брошью в виде серебряного черепа. Довершали облик этого ночного кошмара многочисленные украшения – ожерелья, серьги, браслеты, кольца – и ногти неимоверной длины, пурпурные с золотом на левой руке, на правой же – черные с серебром.

Первой реакцией Джарвиса на это видение, разумеется, был испуг. Однако мало-помалу его сменило недоумение: почему эта совершенно очевидная подданная Хаоса спокойно плывет с видом главного здешнего достояния, и никто из приверженцев Порядка не кидается переворачивать ее лодку? Значит, у нее есть несомненное, всеми признанное право вот так здесь прогуливаться – но на чем оно основано?

Ответ пришел почти сразу же.

– Лучше пригнитесь, господин, – раздался за его плечом звонкий голосок девчушки-подавальщицы. – А то, если она заметит, что ее разглядывает создание Хаоса, смерть ваша не будет легкой.

– Кто – «она»? – переспросил Джарвис, прекрасно понимая, что они с девчушкой имеют в виду одну и ту же особу.

– Супруга Смерти, – почтительно отозвалась подавальщица, подливая апельсиновый сок в кувшин. – Для такого, как вы, ее морская прогулка – единственная возможность увидеть ее и при том остаться в живых.

– Ты лучше скажи мне, где наш омар? – поинтересовался Джарвис, отодвигаясь, впрочем, в тень легкой плетеной шторки.

– Сию минуту будет! – заверила девчонка и снова умчалась на кухню.

Супруга Смерти, верховная служительница Черного Лорда… Это объясняло многое, но не самое главное – почему от этой женщины несет Замком, словно несвежей солониной из трюма?!

Еще несколько секунд Джарвис колебался – лодка тем временем подходила все ближе к их лангану – и наконец решился. Демоны морские, бывают ситуации, когда без риска обойтись невозможно! И пусть Владыка Смерть не терпит на своем острове ничьей магии, кроме собственной – здесь еще не остров!

Мягко, нежно, со всей мыслимой деликатностью принц направил на Супругу Смерти считывающий импульс. Видимо, он уже отработал этот прием на Тай – контакт произошел столь легко и безболезненно, будто странная женщина сама выплеснулась ему навстречу. Торопливо, пока она не ощутила его присутствия, принц начал выхватывать из ее сознания все самое основное – и чем больше подробностей ему доставалось, тем сильнее росло в нем понимание, что им наконец-то выпала нужная карта в крапленой колоде судьбы.

Когда контакт наконец был прерван, лоб Джарвиса, несмотря на освежающий морской ветер, покрылся испариной. А она так и не поняла, что в ее сознание кто-то лазил, и продолжала все так же восседать под своим балдахином, недвижная и странная, как древний идол из Долины Царей.

– …Да проще простого это делается, – Тай и Берри, само собой, тоже заметили порождение Замка и теперь вовсю его обсуждали. – Берется хорошая глина, лучше зеленая, накладывается на голову, волны и прочие загогулины формируются лопаткой по сырой массе, а потом, пока не высохло, заливается черной краской и засыпается золотом. Я другого не пойму: неужели ей ради этого изврата собственных волос не жалко? Во-первых, остричь надо до весьма небольшой длины, а во-вторых, при размачивании такого произведения половина волос в нем и останется…