На накрашенной маске не отразилось ничего – во всяком случае, ничего, понятного Тай, – но под черно-синим париком явно шла какая-то внутренняя работа. Монахиня-алхимик хорошо знала, как сладка приманка, брошенная ею Урано. Вполне естественное человеческое желание – разделить удовольствие с другим; порой оно посещает даже отъявленных эгоистов. Увы, в Замке роскошь узнавать и быть узнанным, кроме Ювелиров, была доступна лишь приближенным Элори. На долю остальных оставалось вечное одиночество в толпе.

Разумеется, большинство давних посетителей Замка знало, что если возлечь вместе, а потом уснуть, не размыкая объятий, то старый гость Элори без труда может утянуть за собой неофита. Не меньше половины именно так и попали в Замок в свой первый раз. Но в дальнейшем его пестрая круговерть почти неизбежно разносила пару в разные стороны, лишая возможности узнать друг друга, не говоря уже о том, что близость с целью завлечения в Замок редко предполагает продолжение дневных отношений… А вот обзавестись приятелем того же пола, что и ты сам, да к тому же, как и ты, не новичком в Замке… о, это было небезынтересно и даже в чем-то пикантно!

Особенно для этой женщины, навеки заледеневшей в своем высокомерном одиночестве, а внутри – все той же никем не любимой девочки…

– Ты многого хочешь, – чуть усмехнулась Урано. – Тебе что, ведом какой-то иной способ совместного проникновения в Замок, кроме обычного? Тогда почему я сама ничего о нем не знаю?

«Молчать в шестом застенке!» – мысленно прикрикнула Тай на Берри, хотя тот и так скромненько помалкивал – и снова решительно взглянула в глаза Супруге Смерти.

– А чем вам не нравится обычный способ, могущественная? О да, понимаю – это вас невозможно не желать, а я… я не столь счастлива, как вы – никогда при свете дня я не смогу явиться в том облике, какой ношу ночью. Как вы прекрасны, моя госпожа, как я вам завидую!

Все. Вот теперь нажаты все рычажки до единого. Остается лишь поддерживать их в этом положении и ждать реакции. Сильная женщина – после знака Элори иной она меня счесть не способна, – но при этом полностью покорная ее власти и, что немаловажно, отнюдь не затмевающая красотой ту, с кем желает стоять рядом… Ну думай же ты быстрее, а то у меня уже руки затекли! Чем я тебя, крокодил вас всех задери во главе с Арзалем, ласкать буду, если они у меня отсохнут?

– Поклянись моим супругом, коего не избегнет ничто из живущего, что не имеешь намерения покуситься на мою жизнь или причинить мне иной вред, – торжественно произнесла Урано. – И знай, что, если ты нарушишь эту клятву, не пройдет и часа, как гниющая плоть сама стечет с твоих костей!

«Клянись! – мысленно велел Берри. – За час ты успеешь вернуться на корабль, где их бог не властен, и пусть она хоть все локти себе изгрызет!»

– Клянусь с великою охотою, могущественная, – произнесла Тай с жаром. Чем бы это ни грозило, отступать было уже некуда. – Но и без того разве могла бы я причинить вред такой восхитительной женщине, как вы!

Новая порция лести наконец-то возымела эффект. Урано вытащила из складок платья длинный нож откровенно ритуального вида, с зазубринами на верхней части клинка, и через пару минут Тай ощутила, что ее затекшие руки наконец-то свободны.

– Благодарю вас, могущественная, – произнесла она столь же пылко.

– Так и быть, зови меня просто Урано, – величаво кивнула Супруга Смерти. – Кстати, я ведь до сих пор не знаю твоего имени.

«Гиацинт! – злорадно подумала Тай. – А еще позже спохватиться ты не могла?»

– Какое из имен интересует вас, госпожа? – кротко переспросила она, растирая запястья. – Днем меня зовут Кииль, в Замке же я обычно представляюсь как Нэрта.

– Я выбираю второе имя. И еще раз повторяю – не зови меня госпожой. Будем друг для друга просто Нэрта и Урано, – тонкие пальцы с фантастическими ногтями коснулись рук Тай, синяков, оставленных веревками. – Больно? Проклятье, я бы исцелила тебя вмиг, но эта толпа грязных простолюдинов забирает так много сил – сейчас я пуста, как разбитая скорлупа… Какие сильные руки у тебя, Нэрта! Не завидуй мне – ты хороша по-своему…

Тай мысленно разразилась самыми грязными ругательствами, какие ей когда-либо доводилось слышать. Лишь теперь она осознала, до какой степени влипла. Похоже, мысль о близости с женщиной, прежде ни разу не приходившая в голову Урано – как-никак Анатаормина всегда считалась одной из стран Порядка, и подобные безобразия не были свойственны ее жителям – с каждой минутой вызывала у Супруги Смерти все больший энтузиазм…

Горели свечи, расставленные в чашечки из разноцветного стекла. Пахло благовониями. На низеньком столике, на подушках, на полу валялись гранатовые корки и персиковые косточки. Было душно, так что Тай давно уже сбросила верхнее платье, оставшись в нижней юбке и рубашке, которую завязала узлом на груди на анатаорминский манер.

«И все-таки, несомненно, Нэрта – еще один Его подарок мне, – раздумывала Урано, глядя, как новая подруга мелкими глотками прихлебывает оранжевое плодовое вино. – Даже если она сама и не подозревает о том… Просто потому, что мы подходим друг к другу, как ключ и замок. Разве такой женщине, которая сильнее любого мужчины, нужна грязная свинья, утоляющая похоть за ее счет?»

Берри в недрах сознания Тай уже давно поставил диагноз Супруге Смерти: подростковый внутренний склад, не претерпевший изменений до тридцати шести лет. Возраст души, когда девочки обзаводятся «лучшими подругами» – страх перед мужчинами еще не ушел, но потребность излить свои чувства уже бьет через край. Именно из таких, не желающих взрослеть – так когда-то объяснял Тиндалл – и получаются самые верные адептки «нежнейшей из любовей», искренне верящие, что лишь женщина может ласкать другую женщину ради нее самой, а не ради себя, ибо не насыщает этими ласками свою похоть. Во все времена подобные вечные девы составляли немалую часть гостей Замка. Неудивительно, что стервозная и вечно подозрительная Урано поверила Тай почти мгновенно – всю свою жизнь она подсознательно ждала кого-то подобного. По сути, «Нэрта» явила собой единственную форму, в которую только и способен отлиться в дневном мире вожделенный принц на белом коне…

Однако Тай, как ни любила она Тиндалла, сейчас менее всего была настроена припоминать его уроки. Перед ней стояла простая и ясная задача – увлечь Урано в Замок и тем самым обеспечить себе свободу маневра. А уж о том, чтобы она не покидала его как можно дольше, позаботятся другие.

– Представь, стражницы уже поговаривают, что ты – моя прежняя любовница времен юности, – полностью отбросив остатки своего патриархального воспитания, Урано кончиком указательного пальца провела по оголенному животу Тай, а затем и вовсе положила ладонь ей на талию. – Выясню, кто пустил этот слух, и прикажу выдрать язык грязной твари!

– Оставь ее, пусть живет, – Тай ответно приобняла Урано за плечи, мысленно дивясь, какой эффект возымела неправильно употребленная ею на людях глагольная форма. – Разве эти грязные брызги способны осквернить ту высоту, на которой ты пребываешь?