Шум снаружи не повторился, хотя Брикса была уверена, что не ослышалась. Но голова ее сама собой обернулась на более громкий скрежет. В стене рядом с очагом открылся проем. Мальчик с неожиданной силой протолкнул в него своего господина. Ута прыжком скрылась внутри, и сам мальчишка шагнул туда же, и не подумав окликнуть Бриксу. Та бросилась следом. Проход уже закрывался, но она подперла створку копьем и протиснулась внутрь. Едва она выдернула древко, стена окончательно закрылась, оставив ее в плотной, как плащ, темноте.

Услышав звук справа, Брикса медленно протянула руку. Она стояла в тесном закутке – слева и впереди были стены. Представляя мысленно подъем или спуск, Брикса копьем стала шарить справа от себя.

Постукивая по камню, она сделала несколько шагов, а потом пол оборвался. По-прежнему действуя копьем как посохом слепца, девушка нащупала первую ступень. И задержалась, чтобы снова прислушаться. Шум доносился с той стороны. Значит, чтобы не потеряться, надо идти за ним.

Брикса постукивала копьем, прощупывая каждую ступень, прежде чем на нее шагнуть. Левая ладонь скользила по стене – сперва сухой, потом скользкой от влаги. Запахло стоялой водой и еще какой-то мерзостью. Дважды она задевала пятна плесени, и тогда от едкого запаха девушку разбирал кашель.

Она насчитала двадцать ступеней, а потом копье подсказало, что ход впереди выравнивается. Шаги, на которые она шла, стали глуше. Когда они успели так ее обогнать? – удивилась Брикса. Должно быть, не думали об осторожности, не прощупывали дорогу.

Полная, без проблеска света, темнота тяготила душу, оживляя все страхи, какими люди всегда населяли ночь. Прикасаться к скользкой стене было противно, но ей нужна была дополнительная опора. Неизвестно, как далеко мог протянуться этот «внутренний ход». Тайные ходы прокладывали с расчетом, чтобы они выводили за кольцо осады. В Мурачдейле такой был вдвое длиннее деревенской улицы, – во всяком случае, так ей рассказывали.

Брикса ощутила щекой дуновение воздуха. Несильное и несвежее, оно не помогало забыть о слизи на стене и вони невидимой плесени, но все же обозначило, что где-то есть отдушина. Брикса прибавила шаг. Ее мозолистые ступни ощущали такую же сырость и слизь, как на стене. Раз девушка чуть не утратила стального самообладания, наступив на что-то извивающееся под подошвой. Она отскочила, поскользнулась и едва успела извернуться, чтобы не растянуться плашмя в вонючей грязи.

Поворот она обнаружила, со всей силы влепившись лбом в стену по правую руку. А слева возник слабый сероватый отсвет, дважды его что-то заслоняло, но свет появлялся снова, – должно быть, те двое двигались впереди.

Путь пошел вверх, и Брикса с облегчением перевела дыхание, решив, что выход близко. Тем сильнее было ее разочарование, когда обнаружился источник света. Он сочился из трещины в стене, такой узкой, что протиснуться туда могло бы разве что ее копье. И все же слабый свет показал ей новый поворот, на сей раз вправо.

Брикса сделала не больше пяти шагов, когда впереди загорелся настоящий свет, красно-оранжевое пламя, и она бросилась к нему. При свете она увидела, что проход заканчивался на краю уступа. Под ним открывалась естественная пещера без всяких следов человеческих рук.

У стены с факелом в руке стоял владетель Марбон. Мальчика она видела только со спины – тот на четвереньках лез в отверстие на дальнем конце пещеры. Ута куда-то скрылась. Марбон, хоть и держал факел, снова погрузился в беспамятство. Он смотрел перед собой пустыми глазами, круглыми и немигающими в бликах огня. Но когда Брикса спрыгнула к нему, решив пройти мимо и самой поискать выход, Марбон медленно повернул к ней голову.

Что-то мелькнуло в его глазах, губы шевельнулись.

– Звезда Проклятия взошла, мрачны ее лучи…

Девушка вздрогнула. Она не сразу узнала строку из его песни – песни о Проклятии Зарстора.

– Найди… нужно найти… – торопливо, комкая слова, проговорил Марбон и схватил ее за плечо с удивительной для тихого сумасшедшего силой. Брикса поняла, что вырваться не сумеет. – Все не так… это от Проклятия Зарстора. – Он склонил голову к ее лицу. – Надо найти… – И вдруг он что-то понял. Лицо его ожило. – Ты не… Джартар!

Голос был звучным и властным.

– Я Брикса, – ответила она, гадая, надолго ли вернулся его блуждающий дух.

– Где Джартар? Это он тебя прислал?

Он держал ее твердой, надежной хваткой и встряхивал, едва не отрывая от земли.

– Я не знаю, где Джартар. – Она пыталась подобрать нужные слова, чтобы успокоить безумца, призывающего – если верить свидетельству мальчика – мертвеца. – Может быть… – она прибегла к той же уловке, что его юный слуга, – он ждет снаружи.

Марбон задумался.

– Он знает… читал древние руны, только он. Я должен найти! Он обещал мне. Я последний в роду Зарстора. Оно принадлежит мне!

Он снова встряхнул ее с такой силой, будто надеялся вытрясти желаемое. Брикса схватилась за рукоять ножа на поясе. Если против безумца не будет другого средства – что ж, она прибегнет к этому.

Но ее пугало не только бившее в глаза безумие Марбона, а еще и что-то в ней самой. В голове… Ей хотелось кричать, хотелось вырваться из рук Марбона и бежать, бежать… Потому что… внутри нее была дверь, и если эта дверь откроется!..

Это была не брезгливость, какую испытывает здравый рассудок перед лицом безумия. Зародившееся в ней новое чувство было совсем иного рода. Она чувствовала, что должна… должна что-то сделать, и в целом мире не было ничего важнее этой цели, подчинившей ее себе. Она услышала собственный шепот:

– Проклятие Зарстора…

Вот оно! Вот что она должна отыскать… что вернет ее к настоящей жизни, выправит все, что пошло прахом со времен, когда ожило Проклятие.

Брикса моргнула раз, другой. Чувство, принуждавшее ее к действию, пропало. На какой-то миг она заразилась безумием! Девушка рывком высвободилась из рук Марбона, попятилась к стене.

Впрочем, Марбон и не пытался ее схватить. Казалось, вырвавшись, она снова отпустила его в глубину беспамятства. Лицо мужчины разгладилось, снова стало пустым. И смотрел он в стену, а не на нее. Державшая ее рука повисла.

Бриксу манило к себе отверстие, обещавшее выход, но страшно было опуститься на колени, подставив ему беззащитную спину. И они застыли у противоположных стен пещеры, пока она искала пути к бегству.

– Господин! – Из отверстия показалась мальчишеская голова. – Снаружи все спокойно.

Брикса бросилась к нему, спеша предупредить:

– Твой господин не в себе.

Лицо мальчика исказилось от гнева. Он поднялся на ноги.

– Лжешь! Его ранили на перевале Унго – там же, где погиб его побратим. Рана и горе на время лишили его памяти, зачем и куда мы шли. Но он не безумец!

Мальчик оскалился, чуть ли не рыча на нее. Бриксе подумалось, что в душе он с ней согласен, но что-то мешает ему это признать.