Поэтому сегодня точно никаких слез.

Скифский и так каждый день врачей на уши поднимал. От него скоро шарахаться будут. И, наверное, несказанно обрадуются, когда он заберет её с Сонечкой.

Соня… Их дочка. Их малютка.

Их девочка.

С именем ни вопросов, ни споров не возникло. Они с Мироном как-то утром валялись в кровати, в один из тех редких дней, когда ему не надо было никуда ехать с утра, и он начал перебирать женские имена. Называл все, что приходили в голову. А на Соне споткнулся.

У Лиды не возникло и тени сомнений, как назвать дочь.

Зазвонил телефон, Лида сразу же схватила его и перевела взгляд на Алису.

– Приехали.

– Я понесу крестницу.

– Натаскаешься ещё…

– Ничего не знаю.

Алиса взяла Сонечку и осторожно прижала к себе. Лиса знала, что папочка сразу же отберет малютку, как только увидит.

У подруги тоже все налаживалось. И кольцом с не меньшим бриллиантом она тоже успела похвастаться. Как и признаться, с кем была все эти годы. Генерал ФСБ. Сейчас ушедший в отставку и плотно занявшийся бизнесом. Но правильно говорят в народе: бывших генералов не бывает.

Алиса светилась от счастья. Это главное.

Мирон, конечно же, прорвался в поликлинику. С огромным букетом цветов вошел в палату Лиды. Цветы он и раньше приносил. И не только он. Вся палата была ими уставлена.

Лида смотрела, как Мирон входит в палату… На его улыбку. Открытую, нереально счастливую. На светящиеся от предвкушения и любви глаза, в которых она потонула разом, за считанные минуты.

Мирон сначала посмотрел на неё, потом его взгляд заметался по палате и остановился на Алисе, державшей малютку на руках.

Лиса без лишних слов протянула ему Сонечку.

– Цветы, – растерянно сказал Мирон, оглядывая комнату.

Алиса засмеялась.

– Цветы – жене, а я тебе – крестницу! Скиф, я же буду крестной мамой нашей Сонечке? Правильно? Мне Лида обещала!

– Будешь, – кивнул Мирон.

В эту минуту он был согласен на все.

Девушки молча наблюдали, как Мирон осторожно, боясь навредить ребенку, берет её на руки. Лида заметила, как дрогнули у него пальцы, и эмоции завьюжили, понеслись по телу. Если она думала, что невозможно сильнее любить Мирона, то ошиблась. Лида встала рядом и прильнула к мужчине, втягивая в себя его запах.

Соскучилась…

Пусть они и виделись каждый день, но ей уже хотелось домой. К нему. Чтобы видеть его… Дышать им. Быть с ним. Наблюдать, как теплеют его глаза, когда он смотрит на неё. А теперь и на их дочку.

– Спасибо, красивая. Господи… какая она маленькая, – Мирон уже не первый раз держал дочку на руках.

– Угу, – кивнула Лида, не в силах побороть ком в горле. Всё-таки, зараза, снова появился.

– Подарок дома, – прошептал Мирон, осторожно заглядывая в личико Сонечки.

Какой подарок… У Лиды уже есть все, что надо.

Мама Саша и папа Витя приехали вместе с Мироном. Они застыли в дверях. Лида увидела их краем глаза и сразу же бросилась к ним, чтобы обнять дорогих и любимых людей.

Потом были поздравления от друзей Мирона и их девушек. Много добрых слов, пожеланий. Некоторые из девчонок всё же расплакались. Архай тоже приехал. И не один. С ним была миловидная невысокая блондинка, не отходящая от него в сторону ни на шаг. Это хорошо… Это правильно… Архай так же заслужил счастья.

Они вышли на улицу. Солнце ярко светило. Приглашенный оператор делал видео, фотографировал. Лида постоянно улыбалась, поглядывая на Мирона, который наотрез отказался выпускать Сонечку из рук. Дал на минутку подержать бабушке Саше и дедушке Вите и снова отобрал.

Собственник, чего с него возьмешь.

Незнакомку в белом плаще, стоящую рядом с дорогим черным автомобилем бизнес-класса, Лида заметила не сразу. Какое… Ей не до рассматриваний окружающих. Лида по Мирону поняла, что что-то произошло. Он в какой-то момент напрягся, глаза прищурил. Лида мгновенно отреагировала.

Тогда она и увидела её.

Красивую, элегантную темноволосую женщину… со знакомым до боли лицом… Так похожим на лицо Мирона.

– Мирон…

– Давай в машину, красивая.

Он усадил её на заднее сиденье.

Остальные расселись по другим машинам.

Мирон занял место водителя и завел автомобиль.

Лида прикусила нижнюю губу, говоря себе, что надо молчать. Что она морально не имеет права что-либо говорить. Но и молчать сил не было!

Прошла секунда, вторая.

– Я сейчас.

Мирон порывисто распахнул дверцу и спрыгнул на землю. После чего решительно направился к женщине.

У Лиды закатилось сердце.

Пожалуйста… Пожалуйста…

Она прильнула к окну, не в силах оставаться безучастной.

Мирон встал таким образом, что Лида могла их видеть обоих. Он что-то сказал матери, та зажала рот рукой, заплакала, потом быстро-быстро закивала.

Мирон тоже кивнул и направился к машине. К своей семье.

А темноволосая женщина проводила его счастливой улыбкой.

Конец