– О Джини… – простонал он и погладил пальцами ее бедра.

По телу прокатилась волна желания, внизу живота все пульсировало. Она тоже не могла больше ждать. Чуть приподнявшись, Женя положила ему ладони на живот и медленно опустилась на его твердое и горячее орудие. В самом средоточии вспыхнуло, оттуда пронеслись мириады маленьких молний, спина прогнулась. Уже в каком-то беспамятстве она услышала, как протяжно застонала.

Лицо маркиза исказилось страстью, его пальцы сжались на бедрах. Женя ощущала, как Фэйн пульсирует прямо в ней, и каждую секунду по ней прокатываются волны трепета и жара. Она стала медленно двигаться вверх-вниз, чувствуя, как с каждым разом пружина внутри сжимается все сильнее. Маркиз стонал, подаваясь навстречу каждый раз, когда она опускалась, касаясь ягодицами его бедер.

– Моя… – хрипел он. – Только моя…

– Хочу тебя… ещё… – всхлипывала Женя, все ритмичнее опускаясь и поднимаясь, запрокинув голову.

Она отдавалась неистовству, которое захватило обоих, скакала на нем, как обезумевшая, прижималась и извивалась, выкрикивала его имя и позволяла шлепать себя. Лорд МакФэйн вновь оказался сверху и задвигался с таким напором, что Женя впилась ногтями ему в плечи, чувствуя, как с каждым толчком ее наполняет бесконечное счастье.

Она закричала и выгнулась в страстной истоме, когда пружина внутри нее вспыхнула, как сверхновая, и всю ее затопило тепло. А потом ее унесло куда-то далеко, где есть только мир и любовь…

Когда Женя пришла в себя, Джека МакФэйна в постели не оказалось. Приподнявшись на локтях, она сонно покрутила головой и обнаружила, что в комнате одна. На столе поднос с блюдами и маленькая карточка.

Протянув руку, Женя ухватила ее и прочитала: «Моя дорогая Джини, вынужден оставить завтракать тебя в одиночестве. Но я должен позаботиться о нашей и, прежде всего, о твоей безопасности. Надеюсь с блюдами я угадал. Твой Дж. М. Фэйн.»

От такой заботы Женю затопил прилив нежности. Она откинулась на подушки, все еще сжимая в пальцах карточку. После неожиданной страсти, тело казалось ватным и отказывалось напрягаться. Хотелось валяться в постели и придаваться неге. Но настойчивое урчание в животе напомнило, что ела она давно. И вообще, с момента попадания в это время она, на удивление, мало ест.

Усилием воли Женя села. Несколько секунд приходила в себя – в голове всё ещё витает сладкий туман, а кожа до сих пор ощущает прикосновения маркиза.

Но голод оказался сильнее. Подняв крышки на блюдах, Женя улыбнулась. Маркиз запомнил ее выбор в прошлый раз, и теперь перед ней овсяная каша с большим количеством фруктов, свежие булочки, похожие на круасаны, но гораздо крупнее, и яйцо в пашотнице. Рядом поблескивает боками запотевший кувшин и серебряный бокал.

Налив в него из кувшина, Женя обнаружила, что это свежайший вишневый сок, и оставалось только гадать, откуда маркиз его взял в такое время и в таком месте.

Плотно позавтракав прямо в постели, она, наконец, смогла встать. Потянувшись, прошлепала босыми ногами к дверке, за которой по ее расчетам, должна скрываться ванная.

Она угадала. Ванная комната маркиза оказалась немного больше, чем в ее покоях, но отделана сурово и просто. Черные стены, черная ванна, напоминающая джакузи, в середине, по стенам канделябры и свечи, которые зажглись, едва она вошла.

На секунду Женя остановилась, испугавшись самозагорающихся свечей. Но потом решила, что вряд ли маркиз оставил бы ее в одиночестве там, где может грозить опасность.

Решительно шагнув вперед, она приблизилась к ванной и крутанула вентили. Из двух кранов потекла вода, быстро наполняя емкость. И уже через несколько минут Женя нежилась в горячей ванне в волшебном полумраке и свете свечей. Сейчас выдалось время немного подумать, и она думала. Думала о том, что ей делать.

Теперь, после того, как Адерли убедился в том, что Фэйн обладает магией, пусть и вовсе не любовной, а какой-то прикладной, он еще больше уверился, что она околдована. И разубедить его в этом она не представляет, как. Оставаться здесь небезопасно даже под защитой маркиза потому, что он сам оказался в шатком положении.

А она вообще пришлая из другого времени, и даже Лесли Адерли сочтет ее какой-нибудь ведьмой, еретичкой или еще что-нибудь в этом роде, если узнает. Потребность в возвращении домой растет с каждой минутой. Остается лишь убедить в этом в Фэйна.

Женя внутри все болезненно сжалось. От мысли, что придется расстаться с этим удивительным мужчиной, в теле возникла почти физическая боль. Никогда и ни с кем она не испытывала и капли того, что ощущала с ним. И Женя была уверена – ни с кем другим не испытает.

Но остаться здесь теперь казалось почти невозможным.

Из-за этих мыслей легкость от страсти с Фэйном померкла и улетучилась. В груди поселилось тягостное предчувствие, выгнать которое не получилось даже когда она погрузилась в воду с головой.

– Что же мне делать… – спросила она себя, вынырнув.

В ответ лишь тени колыхнулись на стенах от дрожания огня свечей. Мрачно вздохнув, Женя выбралась из ванны. Закутавшись в полотенце и замотав волосы в тюрбан, она вернулась в комнату и насухо растерлась. Затем, стараясь выгнать все мысли, кроме одежды, постаралась привести себя в порядок.

Если с платьем удалось справиться достаточно быстро и без помощи, то мокрые волосы после сушки полотенцем спутались и отказывались подчиняться. Пришлось перейти к себе в комнату и там беспощадно продрать их гребешком.

Наконец, когда из зеркала на нее взглянула настоящая леди восемнадцатого столетия, в синем платье с соблазнительным декольте и простой, но аккуратной прической в виде низкого хвоста на бок, Женя удовлетворенно улыбнулась. Может быть она в смятении, может быть, ей тревожно и больно, но выглядит она прекрасно.

Выйдя в коридор, она выпрямила спину, как должно быть, делают настоящие леди, и направилась к главному залу. Удивительно, но сейчас она ориентировалась в доме вполне сносно и не боялась заблудиться в хитросплетениях коридоров.

Еще в них она услышала голоса, один из которых звучит бархатно и спокойно. А выйдя на широкую лестницу, обнаружила маркиза рядом с шестиконечной звездой. Маркиз, как всегда в черном камзоле ниже середины бедра, черных кюлотах и таких же черных сапогах выше колен. Парик в этот раз, видимо, решил оставить в комнате, и рыжие пряди свисают до самых плеч.

Лорд Фэйн стоит с заведенными за спину руками, спина прямая, как на приеме у короля, а сам он взирает на шестиконечную звезду. В ее середине покачивается уже знакомая фигура друида в темном балахоне.

– Да, старый друг, – проговорила фигура. – Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

– Тогда не будем медлить, – отозвался лорд Фэйн. – Думаю, есть смысл отправляться прямо сегодня. Боюсь, что любое промедление грозит неприятностями. Я мог бы найти более простое укрытие, но чутье подсказывает, что мои враги могут быть более чем настойчивы.