реализацию федеральной политики . Таким образом, мы можем говорить о форме вертикального разделения власти и на этом этапе. Оценки, наконец, могут дать толчок новым политическим циклам (см. Sager et al. 2017).

Вставка 5.2 Социальное партнерство и государственно-частное партнерство - вторая арена разделения власти

 

 

A)

Социальное партнерство

 

В первые десятилетия XX века промышленные отношения между трудом и капиталом характеризовались классовой борьбой , забастовками и локаутами. Это закончилось накануне Второй мировой войны , когда Федеральный совет призвал руководителей организаций работодателей и рабочих машиностроительной промышленности разрешить свои конфликты путем переговоров и сотрудничества , что помогло бы лучше преодолеть экономический кризис. Это ознаменовало начало новой эры: "Конвенция о мире в сфере труда" (Arbeitsfrieden) 1937 года предложила работодателям и профсоюзам решать все свои конфликты путем переговоров и отказаться от забастовок и локаутов. В последующие десятилетия подобные конвенции были заключены в большинстве других отраслей. Таким образом, производственные отношения характеризуются как "социальное партнерство" (Sozialpartnerschaft), что приводит к типичной модели социальной политики . Социальная политика разрабатывалась на договорной основе между работодателями и профсоюзами, круг бенефициаров ограничивался рабочей силой в соответствующих отраслях. Обе стороны опирались на принцип "субсидиарности" : вмешательство государства должно быть исключением, ограниченным теми проблемами, которые социальное партнерство не в состоянии решить. Эта модель "либерального государства всеобщего благосостояния" постепенно менялась в последние десятилетия. Как и в других странах, глобализация несколько снизила переговорную силу профсоюзов . Поскольку договорной путь стал для них невыгодным, они изменили свою стратегию и стали опираться на законодательство. Переход от договора к публичному праву превратил Швейцарию в "нормальное" государство всеобщего благосостояния , все больше и больше отвечающее за все виды социальной политики . Профсоюзы добились успеха, потому что их законодательная стратегия позволила всем людям, а не только тем, кто работает в промышленности, пользоваться социальным обеспечением и защищать его преимущества также путем народного голосования (Trampusch 2010). До сих пор работодатели и профсоюзы сохраняли социальное партнерство в своих руках, в то время как ЕС стремится получить контроль над швейцарскими производственными отношениями. В настоящее время это один из основных вопросов переговоров между Швейцарией и ЕС , которые стремятся поставить свое сотрудничество на более прочную основу.

 

 

B)

Государственно-частные партнерства

 

Интенсивное сотрудничество между государственными и частными структурами известно в большинстве экономически развитых демократических стран. В Швейцарии оно имеет давние традиции. Уже в конце XIX века частные организации, особенно в сельском хозяйстве, выполняли определенные функции для федерального правительства, которое в то время не имело собственной профессиональной администрации (Vatter 2018, 174). Действительно, швейцарские правительства на всех уровнях стремились избежать создания большого бюрократического аппарата. По возможности власти предпочитали использовать частные организации или создавать получастные (полугосударственные) организации для реализации государственной политики. В сельском хозяйстве десятки полугосударственных организаций предлагали и контролировали нормативные акты, а также организовывали ценообразование, распределение и сбыт продукции (Jörin and Rieder 1985). Интенсивное сотрудничество между частными организациями и государством также известно как " неокорпоративизм ". Однако мы сомневаемся, можно ли говорить о неокорпоративизме в случае Швейцарии (см. также Vatter 2018, 203ff.). В других странах этот термин обозначает трехсторонние договоренности между трудом, капиталом и государством, направленные на регулирование экономических конфликтов путем согласованных действий. Швейцарский случай отличается по многим параметрам. Во-первых, здесь нет равновесия сил между работодателями и профсоюзами: последние слабее. Во-вторых, согласованных действий часто удается избежать из-за децентрализации и значительных различий в разных секторах экономики. В-третьих, договоренности между частными структурами и государством также включают в себя социальную, культурную или экологическую политику и не всегда являются трехсторонними, но иногда бывают двусторонними и конкурентными, как в плюрализме . Поэтому правильнее говорить о государственно-частном партнерстве.

С 1990-х годов государственно-частное партнерство претерпело значительные изменения. В условиях либерализации и глобализации многие полугосударственные или полугосударственные организации исчезли или были приватизированы. Особенно это касается сельского хозяйства - области, где правила Всемирной торговой организации (ВТО) заставили Швейцарию отказаться от традиционного протекционизма . Хотя многие государственно-частные партнерства все еще существуют или распространяются на новые сферы, либерализация обычно приводит к более ограниченной роли "государства" и подверженности "частников" конкуренции как внутри страны, так и за ее пределами (Mach 2007, 2014).

 

5.3 Особенности разделения власти

 

5.3.1 Основные характеристики политического компромисса: нет одного победителя, все в чем-то выигрывают

Весь политический процесс направлен на достижение политического компромисса . Вместо (небольшого) большинства, которое навязывает свое решение (большому) меньшинству, мы находим взаимное приспособление : нет победителя, каждый что-то выигрывает. Некоторые люди объясняют такое поведение специфической "швейцарской" культурой. Действительно, есть некоторые исследования, которые показывают такие различия: Например, немецкая экономическая элита меньше стремится к компромиссу в конфликте и больше использует иерархическую власть, чем их швейцарские коллеги (Kopper 1993). Однако с точки зрения политологии влияние институтов представляется первостепенным. Проблема референдума, сильное влияние кантонов и групп интересов , а также многопартийная система представляют собой грозные пункты вето, которые просто не позволяют принимать решения большинством голосов и вынуждают политических игроков сотрудничество и компромисс. Это означает, что каждый участник должен отказаться от некоторых своих ожиданий, что не всегда легко (вставка 5.3).

Вставка 5.3 "Нет победителя, который забирает все, каждый выигрывает что-то свое": Условия хорошего или плохого компромисса

Контекст

Идея о том, что "ни один победитель не получает все, все что-то выигрывают", не всегда срабатывала. Взаимная корректировка была наиболее успешной в период до 1970-х годов, когда экономический рост позволил распределить больше общественных благ. После Второй мировой войны II - опыта, объединившего маленькую страну, - многие старые антагонизмы между идеологиями исчезли. Необязательных референдумов было мало, а процент успеха обязательных был высоким.

Достичь консенсуса стало сложнее после рецессии 1970-х годов. В условиях снижения темпов экономического роста после первого нефтяного кризиса стало меньше излишков, которые нужно было распределять. Политическое перераспределение в социальном обеспечении и системе здравоохранения превратилось в игру с нулевой суммой: что выигрывал один участник, то проигрывал другой. Экологическая устойчивость стала политическим вопросом и вызвала новые конфликты и акторов. Партийная система раздробилась, возникли новые социальные движения . В конфликтах по поводу индустриальных и постиндустриальных ценностей, а также с ростом неолиберализма и неоконсерватизма часть базового швейцарского консенсуса растаяла. В конце 1980-х годов важные законодательные акты не были приняты или остались незавершенными. В последние три десятилетия глобализация действовала как давление извне, что привело к более быстрым и масштабным шагам в области политических инноваций , но также