Для нее же лучше.

Я поскорее повесила трубку, пока он не стал возражать, потомвыпрыгнула из пледа и выключила ненавистный телевизор.

Он хочет мне многое сказать, дурачок! Да когда он услышитто, что я ему расскажу, у него глаза на лоб полезут! Потому что я решиларассказать Никите все, что случилось со мной за последние две недели. Если онне поймет и не поверит мне, тогда и никто не поверит, и нужно собирать чемодани отправляться своим ходом в психбольницу. Но я туда не хочу, а хочу отомститьстарому людоеду Петру Ильичу за все.

Должна же быть справедливость на этом свете!

А уж потом, когда мы расправимся с негодяем, я, так уж ибыть, помогу Никите разбогатеть. Без меня, думаю, он не справится, ведь даже укомиссара Каттани в кино не все получалось, как задумано!

Так, а перед встречей с Никитой нужно зайти в; редакцию,чтобы взять там газеты со всеми моими статьями. Никитушка газет не читает — емувечно некогда, — а у меня статьи только в компьютере. На слово он мне врядли поверит, нужен наглядный материал И к черту серость и безликость! Я хочунравиться любимому человеку! Больше никаких джинсов и дурацких шнурованныхботинок.

Я коршуном накинулась на мамулин платяной шкаф и вынырнулаоттуда, нагруженная одеждой. Потом провела сорок минут в ванной за макияжем ипрической. Черный брючный костюм, отлично сидящий на моей фигуре, ботильоны навысоком каблуке — у мамули все на высоком каблуке, — а сверху длинноесвободное пальто цвета опавшей листвы и золотистый шарф. Все-таки здорово, чтомы с мамулей так похожи, даже размер ноги один и тот же!

В отделе была тишь да гладь: Гюрза уехала по каким-то своимтаинственным змеиным делам, и только Кап Капыч сидел в углу, наслаждаясьтишиной, и вязал носок в красную и черную полоску.

— Сашуха! — радостно осклабился он при моем появлении. —Как хорошо, что ты пришла! Выглядишь потрясно! Ты не влюбилась?

Работая в дамском журнале, Кап Капыч обрел истинно женскуюпроницательность.

Я улыбнулась как можно загадочней.

— Ну не хочешь — не говори. Я тебе сейчас кофейкусоображу. Твои рассказики пошли на ура, и у меня благодаря тебе тайм-аут.

— Спасибо, дорогой, — я прошла к своему столу ивыдвинула ящик, — только мне нужно сразу уходить, а то застукают, аГлавный не велел на работу выходить под угрозой расстрела через увольнение.

— Это как? — живо заинтересовался Кап Капыч,откладывая вязание и доставая из своего стола банку кофе.

И в эту самую минуту зазвонил телефон.

Кап Капыч снял трубку, пару секунд послушал и протянул мнетрубку:

— Это тебя!

Я замахала руками — меня ведь здесь нет! — но в трубкеявно слышали реплику Капыча, и не было смысла дальше скрываться.

Надеясь, что это какой-нибудь незначительный звонок, я взялатрубку.

— Говорит Березкин, — раздался возле моего ухакакой-то сдавленный голос, как будто человек говорил через платок или марлевуюповязку, — Алексей Игоревич Березкин… Вы знаете, кто я такой.

— Да, Алексей Игоревич, — осторожно ответила я.

— Должен предупредить вас, Александра Юрьевна, ясобираюсь подать на вас в суд.

— Вот как? За что же?

— За клевету.

— Я вас оклеветала? Я только опубликовала документы,которые попали ко мне в руки!

— Это фальшивка. Прежде чем публиковать эти документы,вы должны были проверить их подлинность.

— Что ж, подавайте в суд, — резко ответилая. — Как вы понимаете, у моей газеты тоже найдется опытный адвокат, и мыеще посмотрим, каким будет решение суда! А запись вашего разговора с ЛикойКондратенко — это тоже фальшивка?

— По поводу этой записи я хотел бы с вамипоговорить. — Голос его стал еще более сдавленным, он звучал глухо, какиз-под земли.

— Говорите, — я пожала плечами, хотя мойсобеседник и не мог видеть этого жеста.

— Нет, не по телефону! Вы же понимаете.

Это не телефонный разговор! Мы должны с вами встретиться.

— Э, нет, Алексей Игоревич! — Я повысила голос, ибедный Кап Капыч, внимательно прислушивающийся к нашему разговору, невольноотстранился. — Встречаться с вами я не хочу! Наш сегодняшний разговорподозрительно напоминает ваш недавний разговор с Ликой, записанный на той самойкассете.

Что случилось с Ликой, мы оба с вами прекрасно помним…

— Я не имею к этому никакого отношения!

— А у милиции на этот счет другое мнение, —проговорила я мстительно. — Во всяком случае, встреча с вами совершенно невходит в мои планы!

— Я очень прошу вас… — Голос Березкина сталумоляющим. — Если вы передумаете, вот адрес: Седьмая Советская, домчетыре, квартира шесть.., я буду ждать там сегодня с шести до семи.

— Я же сказала, не собираюсь встречаться с вами, покрайней мере, один на один.

— Седьмая Советская четыре, квартира шесть, —повторил он, как будто пытаясь меня загипнотизировать.

Я бросила трубку и повернулась к Кап Капычу. Он смотрел наменя с виноватым видом:

— Сашулечка, прости дурака. Не привык врать потелефону, он тебя попросил, ну я, не подумав, и передал тебе трубку…

— Это Березкин, — задумчиво сказала я.

— Я понял, — Кап Капыч размешал кофе и протянулмне чашку, — и чего он хочет?

— Он хочет со мной встретиться и поговорить.

— Но ты, надеюсь, не собираешься с ним встречаться?

— Да нет, конечно. — Я отпила кофе и поморщилась:слишком горячо. — Ты же слышал, я отказалась.

— Ну и правильно. — Кап Капыч удовлетвореннокивнул и вытащил из своего стола вязание.

Я заскочила еще в парикмахерскую и все равно приехала в кафечуть раньше назначенного срока. И только направилась было к нашему угловомустолику, как услышала окрик Аллы:

— Девушка, этот столик занят!

— Эй, это же я! Я тут была вчера с Никитой…

— Ну надо же! — Алла присела на стул, придирчивоменя разглядывая. — В жизни бы тебя не узнала.

Она потянула носом:

— Духи какие?

«Мамулины, французские», — мысленно ответила я иулыбнулась небрежно, так что у Аллы пропала охота к расспросам.

— Значит, у вас серьезно, — констатировалаона, — что принести-то?

Я заказала бутылку минеральной воды, и Алла удалилась, всевремя поглядывая по сторонам.