– Я не понял…

– Ну, как же! Вот если бы он остался жив и все вскрылось, тогда Максим бы завертелся, начал бы искать лучших адвокатов, чтобы его брата признали невменяемым и все такое… Чтобы он не понес заслуженного наказания. И кому-то, кто раскрыл бы всю правду, было бы очень перед ним стыдно. Но Аркадия, повторяю уже нет в живых… Кого стесняться?

– Мария… Может быть, расскажете все по порядку? Ведь вы же были, я так понимаю, самым близким человеком для вашей сестры.

– Нет… Это я раньше так думала. Когда она приехала ко мне из Калуги, я поселила ее у себя, помогла с пропиской, потом устроила ее в гостиницу на работу. Если бы не пожар, может, она так и продолжала бы там работать. Но один этаж гостиницы сгорел, Люба осталась без работы, и вот нашла это объявление, будь оно неладно! Я ей сразу сказала, сиделка – это трудно. Сможешь? Она сказала, что сможет. Так она и оказалась в этой семье. Поначалу ей тяжело было, она приезжала ко мне, плакала, говорила, что у нее руки болят, что Аркадия носить надо на руках, что массаж она ему делает. А потом жаловаться перестала.

Калмыкова вздохнула, достала из кармана носовой платочек, промокнула им слезы.

– И вдруг заявляет мне в один прекрасный день, что она перебирается к нему, к Аркадию, что будет там жить. Что это удобно, не надо тратиться на транспорт… Да и вообще она жила там на всем готовом.

– Скажите, вы мне все это сейчас к чему рассказываете?

– Да к тому, товарищ следователь, что вы спросили меня, была ли я своей сестре близким человеком… Вот я и отвечаю – нет! Моя сестра была очень несчастна! Она влюбилась в этого инвалида и считала его своим самым близким человеком! Вот так. А он продолжал любить свою бывшую жену, Веронику, эту шлюху! Он же целыми днями просиживал перед окном! Уставится в свою подзорную трубу и смотрит, смотрит… Она мужиков меняет, как перчатки, а он все равно смотрит… Знаете, мне в этой истории Максима жалко, брата его. Все его желания исполнял, даже самые идиотские… Всю ее квартиру цветами заставили, уроды, а не люди! Нет бы Любаше скромный букетик подарить за то, что она ухаживает за этим… Аркадием! Да и не только за это…

– Послушайте, вы что-то знаете… Так кто убил Веронику и всех ее любовников?

– Аркадий, кто же еще! – она нервно хохотнула.

– Но как? Он же инвалид…

– В последние месяцы его руками и ногами была моя сестра.

– Это она сама вам рассказала?

– А как иначе он мог бы оказаться там, в доме своей бывшей жены? Конечно, она ему помогала. Но моя сестра, понятное дело, делала это за деньги. А еще… Не знаю, нафантазировала ли она себе или это действительно правда, но Аркадий обещал жениться на ней.

– Что? Жениться?

– Это был бы один из самых крепких браков, между прочим. Моя сестра была практичной особой, и она быстро взяла бы все в свои руки. И уж подзорную трубу точно бы выбросила, прямо из окна! Они переехали бы в другую квартиру, где ничего не напоминало бы Аркадию о Веронике. Думаю, Любаша рискнула бы даже забеременеть и родить. Одно дело, когда ты просто сиделка, а совсем другое – когда ты законная жена и на тебя записана часть имущества. Это придает уверенности, знаете ли… И все получилось бы, если бы этот Аркадий окончательно не спятил.

– Так это он, говорите, убил Веронику?

– Меня там не было, поэтому я могу только догадываться, но то, что он собирался ее убить, Люба мне говорила. У нее были любовники. Так вот Аркадий застрелил троих. А потом и Веронику.

– С помощью вашей сестры?!

– Получается, что да…

– Она сама вам сказала?

– Она приехала ко мне в тот день, когда все это случилось, сказала, что она оставила Аркадия в той квартире, которая напротив квартиры Вероники. Она думала, что Аркадий хочет просто с ней поговорить, хотя о чем говорить, когда они были в разводе… Может, перед тем как сделать официальное предложение Любе, он решил еще раз спросить Веронику, не хочет ли она вернуться к нему… Я не знаю.

– Она оставила его там и приехала сюда, к вам?

– Да, она сильно нервничала, говорила, что у нее нехорошее предчувствие… А потом снова поехала туда, к нему. Она позвонила мне оттуда и сказала, что Аркадий каким-то образом вернулся домой один. Что он очень плох, что заговаривается, что она боится за него…

А потом к Аркадию приехали какие-то люди. Возможно, это были вы, и сообщили о смерти Вероники.

– Так кто убил Аркадия?

Мария Калмыкова сняла очки и промокнула мокрые от слез глаза, затем снова надела их.

Она сидела перед Зосимовым такая несчастная, одинокая, раздавленная сознанием того, что совершила ее сестра, и не знала, как ему это сказать. Усугублял обстановку и кисловатый запах старой одежды, нафталина, пота и еще чего-то ядовитого, тошнотворного, что исходило от женщины. Плюс специфический душный запах покойника в квартире.

– Я думаю, что это она… Люба… Ведь ее отпечатки, я так понимаю, повсюду… там, где убили Веронику… Да и Аркадий был не в порядке… Да, я же не сказала главного: Аркадий не так давно передал свою долю Максу! Вот, понимаете?!

– Все это как-то связано? – Зосимов пытался уловить основную мысль Калмыковой, которую она постоянно теряла.

– Да конечно! Все ее планы рухнули в одночасье, стоило Аркадию все отдать брату.

– Представляю себе, как ваша сестра была разочарована… – решил подлить масла в огонь Валерий.

– Она, когда узнала, сильно разозлилась, просто-таки возненавидела их обоих, братьев… Ну а потом, я думаю, она окончательно запуталась, и, уже не зная, как выбраться из этой ситуации, чтобы на нее не свалили убийство такого количества людей, решила отравить Аркадия.

– Вы полагаете? – с недоверием произнес Валерий.

– У меня и доказательства имеются…

Она встала, мелкими шажками, словно ей мешала узкая юбка, подошла к кухонному шкафу, открыла его и достала оттуда мятый листок. Протянула Зосимову.

– Я, конечно, не разбираюсь в лекарствах, я не химик и не фармацевт, но, думаю, и Люба, и Аркадий пострадали от одного и того же лекарства… Люба купила его примерно неделю назад. Я еще удивилась, зачем ей сердечный препарат…

– И что она ответила?

– Для Аркаши.

– Так и сказала?

– Да. Но я и не стала расспрашивать. Аркадий был человек очень больной, мало ли что, может, у него начались проблемы с сердцем… Вообще-то Люба покупала ему огромное количество разных лекарств. Он пил таблетки горстями…

– Скажите, вы могли бы все это записать?

– Конечно! Прямо сейчас? – Она оглянулась на дверь, ведущую в комнату с покойницей.

– Да, прямо сейчас.

Зосимов вдруг испытал невероятное облегчение. Оказывается, все так просто! Значит, Аркадий. Все правильно. У него и мотив железный. Все логично. Убивает любовников бывшей жены, а потом и ее саму. Пользуется при этом помощью влюбленной в него женщины, обещая на ней жениться, а сам и не думает выполнять обещание и переписывает свою долю в фирме капитала на брата. Люба, которая по уши увязла в этих делах, уже ничего не испытывая к инвалиду, кроме отвращения и злости, подсыпает ему смертельную дозу препарата, вызывающего сердечный приступ…