– Твоя рука… – я поймал ее руку, чтобы рассмотреть, но она, вспыхнув, отдернула ее. – Что-нибудь можно сделать? Я бы помог тебе оплатить операцию: в Германии, Швейцарии, где скажешь.

– Нет… Мне ее сшили, собрали… Все нормально. Могло быть и хуже. Но вот играть на арфе я не смогу. Никогда. Вот поэтому и решила освоить новую профессию, флориста. Но, видимо, и здесь вполне могут обойтись без меня.

И прежде чем я успел ей ответить, она выбежала из кафе.

На этот раз Альбина направилась в тот печальный уголок сада, который служил как бы кладбищем цветника. Осень была жаркая, и на этом месте вновь выросли весенние цветы. Особенно жадно набросилась она на гряды с туберозами и гиацинтами. Она опустилась среди них на колени и рвала их с алчностью купца. Туберозы были в ее глазах какими-то особенно драгоценными цветами, словно они капля за каплей источали золото и другие роскошные, необычайные блага…

Э. Золя

– Он так и сказал, что поможет выкупить магазин? – недоверчиво переспросила меня Лена, когда я, перехватив ее по дороге к риелтору, заставила выслушать себя, рассказав о встрече с Максимом.

Мы стояли на многолюдной улице неподалеку от Трубной площади, смотрели друг на друга, и каждый думал о своем. Я – о том, что теперь, когда у Лены все, слава богу, налаживается, я со своими проблемами и желанием стать частью ее профессиональной, коммерческой жизни, стану ей только в тягость. Если Максим расщедрится и поможет ей на самом деле выкупить «Бархотку», так зачем ей я? Разве что она из жалости оставит меня флористом, будет потихоньку обучать меня составлять букеты…

Быть может, и мне что-нибудь придумать? Восстановить свои связи и попробовать организовать какой-нибудь небольшой ансамбль? Эта мысль мне пришла в голову после того, как зашла речь об убийстве одного из любовников Вероники, молодого музыканта, фаготиста. Это был как раз тот самый случай, когда можно сказать, что идеи носятся в воздухе. Даже если этот воздух овеян трагизмом, смертью. К тому же, посчитала я, нет ничего случайного в этом мире. И если эта мысль у меня родилась, значит, я должна на нее как-то отреагировать.

Мысленно я уже представила себе весь процесс организации этого оркестра, стала припоминать знакомых музыкантов, которые могли бы принять участие в моем проекте.

Все так, да только квартиру продавать, чтобы был начальный капитал, мне было жалко. Вот отдать вырученные от продажи квартиры деньги Лене на «Бархотку» я бы могла с легкостью. Я доверяла Лене, чувствовала, что у нее все получится. И что я буду в доле. Словом, что все будет хорошо. Что же касается моего проекта с оркестром, то здесь я не чувствовала себя уверенной. Возможно, виной было мое психологическое состояние, душевный надлом.

…Подул ветер, свежий, веселый, какой-то апрельский, Лена, улыбнувшись, предложила мне сесть в машину. Все вокруг стало ярким, радостным, невероятным!

– Ты чего скисла-то? – спросила она, играючи толкнув меня плечом. – Думаешь, я кину тебя? Брошу на произвол судьбы? Даже не мечтай! Если Максим действительно сможет одолжить мне денег, именно одолжить, поскольку на другой вариант я никогда не соглашусь, да-да, не смотри на меня так… Я не шучу! Так вот, я приму у него эти деньги. Надеюсь, что без процентов, ты по-прежнему будешь сдавать свою квартиру, и будем просто-напросто выплачивать ему этот долг. Ну как тебе такой вариант?

– Нет слов… – я была растрогана до глубины души. – Честно, вот не ожидала… Думаю, это самый лучший вариант! Да и ты не будешь чувствовать себя обязанной ему. Мало ли как сложатся ваши отношения.

– Вот и я о том же. Да, безусловно, мне Максим очень нравится, кажется, я полюбила его, мне хорошо с ним… Но все равно нужно время, чтобы узнать его получше. Ты себе не представляешь, у меня просто груз с души свалился, когда я поняла, что у него не было отношений с Вероникой. Лиза, ты меня слышишь?

А на меня снова накатило, и я снова почувствовала себя как-то неуютно, словно осталась на всем белом свете одна. В такие моменты понимаешь, что лишилась последних сил, и душевных, и физических, да и все вокруг как-то сразу потеряло смысл.

– Я замерзла.

– Так поедем домой! А еще лучше – к Людмиле. Может, еще что новое узнаем.

– А ты Максу позвонить не хочешь?

– Он сам позвонил мне, мы поговорили, – она произнесла это чуть ли не извиняющимся тоном.

– Я рада. Правда.

– Он сказал, что позвонит Зосимову. Тот основной свой телефон он отключил, сим-карту выбросил, чтобы его не вычислили. Думаю, ему нужно было просто побыть одному. А теперь вот пришел к выводу, что нельзя все время прятаться. Что он, вероятно, реально поможет следствию, если ответит на какие-то вопросы. Кого сейчас расспрашивать из этой компании? Все погибли! Вероника, Аркадий, Люба…

Мы позвонили Людмиле. Предупредили о своем визите. Она обрадовалась, услышав, что мы намерены увидеть ее мастерскую.

Встретила она нас, как родных. Заварила чай. Мы сидели в ее маленьком ателье, пили чай и продолжали анализировать все то, что знали по делу Вероники.

Снова и снова возвращались к самой простой и удобной версии всех этих убийств: Аркадий.

– Мне Валера как-то признался, что такие вот преступления ему не интересны, – сказала Люда. – Преступления, совершенные людьми с психическими отклонениями. Сам черт не разберет, что нужно психу. Следователи нередко прибегают к помощи специалистов, чтобы попытаться понять мотив преступления.

– Да, я согласна, все улики как бы указывают на то, что убийца Аркадий, – сказала я. – Да только меня именно этот факт и настораживает больше всего. К тому же этот пошловатый, примитивный прием, какой можно встретить в низкопробных детективных романах или фильмах: прикованный к инвалидному креслу персонаж оказывается главным злодеем.

– Была бы жива Люба, я бы подумала на нее, – сказала Лена. – Да, а что? Вы вообще-то представляете себе, какой это труд – ухаживать за неходячим больным? Да к тому же еще с проблемами с психикой?

– А какой смысл ей было кого-то убивать? – спросила Людмила. – Думаешь, я об этом не думала? Она-то, судя по всему, была нормальная, значит, и мотив у нее должен был быть в этом случае, как бы это выразиться, здоровым, что ли… Деньги, к примеру! Может, у Аркадия в сейфе были наличные и она их украла?

– Максим об этом ничего не говорил… – сказала Лена. – Если бы пропали деньги, я бы знала. Мы бы с Лизой знали, ведь так?

– Так-то так, но вдруг речь идет о наследстве? – предположила я. – А что, если Люба была, к примеру, родной сестрой братьев Шитовых?

– Класс! – улыбнулась Лена. – Вот это был бы сюжет!

– Девчонки, куда это мы забрели?! – расхохоталась Людмила. – Люба – сестра Шитовых. Романов начитались? А как же тогда убийство Вероники? И ее любовников?

– Их убили, чтобы отвлечь внимание от основного убийства, – сказала Лена. – Да. Такое тоже бывает.