зовут Аша, — Хойт улыбнулся и, усевшись на пол, откинулся спиной к алтарю. — Вообще, у неё много имён, но это было ей дано при рождении.

— Но почему тогда… — я поморщился, не зная, что на это сказать.

Не, ну вот так сразу и в непонятки… Нет, не верить этому было бы глупо. Бесовка ведь тоже назвала мою мать Ашей, а уж той-то твари врать не было смысла. Только почему я узнаю об этом последним? Нет, у мамы, наверное, были причины, но все равно…

— Почему она скрывала имя? — Хойт пожал плечами и пояснил: — Полагаю, Аша хотела родить и воспитать своего сына. Она просто берегла тебя парень. У твоей матери хватает врагов.

— Да уж, — я вздохнул, вспомнив нашу последнюю встречу. — Это понятно, но почему тогда ты назвал эрином меня?

— Потому что ты эрин, и Аша — эрина. В этом ваша сущность. Синеглазые проводники воли Единого…

— Но…

— Нет, — Хойт покачал головой и сделал останавливающий жест, предвосхищая вопросы. — Об этом я ничего не скажу. Не могу. Ты должен сам во всем разобраться.

Ну да… Мама, помнится, это же мне говорила. В момент нашего расставания она только и успела рассказать про колокол, и потом ещё в образе Анны упоминала про старый храм. Насчёт храма не знаю, но колокол остался в Кенае. Больше никакой информации нет…

— Хорошо, тогда самый главный вопрос, — я повернул голову и кивнул на ребят. — Что с ними происходит, и можешь ли ты как-то помочь?

Вообще ситуация странная. Уже само то, что я сидел в святилище Тьмы и разговаривал с подвижником Светлого бога — событие, которое у иных не случается ни разу за жизнь. Только вот не чувствовалось никакого священного трепета. Собеседник воспринимался старым знакомым, которого можно спрашивать и о чем-нибудь попросить. Возможно сказывались события дня, или его клятва на алтаре Темной? Не знаю, но кто как не он может подсказать, что происходит с ребятами?

— Им не нужно помогать, — Хойт пожал плечами. — Хаос как таковой никому из вас не может нанести вред. Печати твоих спутников изменятся, и к утру они сами очнутся.

Ну хоть одна хорошая новость! Нет, Хойт, конечно, может и ошибаться, но он лекарь, и ни мгновения не думал над ответом на мой вопрос. То есть для него это очевидно.

— Отлично, — я мысленно выдохнул и благодарно кивнул. — А Хаос как таковой это…

— Это свободный Элемент, который пропитал эти места, — пояснил мне подвижник. — Опасаться стоит только его порождений и их заклинаний.

— А почему этот Хаос не может нам навредить?

— Потому что у вас на троих пять разных Печатей, — терпеливо пояснил Хойт. — Не хватает только Света, но того, что есть — вполне достаточно, чтобы не заботиться о вредоносном воздействии Хаоса. Хватило бы и четырёх. Главное: ­ не уходите далеко друг от друга.

— Насколько далеко?

— Сложно сказать, — подвижник пожал плечами. — Это зависит от Силы Печатей. Лига или, может быть, полторы… Печати твоих спутников усилятся, а у тебя они и так очень сильные.

— Ясно, — я кивнул, укладывая в голове полученную информацию. — Этого я не знал, но…

— Ты не знаешь, почему Архидемон расколол мир? — Хойт удивленно приподнял брови и, видя непонимание у меня на лице, пояснил: — Расколов мир, Вельзул разделил Первоэлементы: Огонь — Лёд, Свет — Тьма, Ветер — Земля. Три обломка — три пары противоборствующих элементов. Нет, в каждом из миров присутствует полный набор элементов, но Первоэлементы разъединены и уязвимы перед Хаосом. В прикладном плане ситуация похожая. Ты со своими тремя Печатями, наверное, можешь дойти до самого сердца этих земель, но с ними, — подвижник кивнул на спящих ребят, — ты вообще не почувствуешь воздействия Хаоса.

— А откуда вообще взялась эта Погань? — я уселся возле стены и, поправив ножны, кивнул в сторону города. — Она ведь появилась одновременно с извержением Серой горы и исчезновением Кеная.

— Никто тебе этого не расскажет, — Хойт тяжело вздохнул. — Кто-то считает, что в Сарне открылся Источник Хаоса, другие обвиняют Вельзула.

— Так Архидемон же погиб в бою с воплощенными Элементами?

— Нет, — подвижник покачал головой. — Его нельзя убить окончательно. Считается, что душа Архидемона после гибели была заточена в темницу Сущего, и она сейчас пытается вырваться. Поскольку сущность Вельзула накрепко связана с четырьмя известными мирами, мы наблюдаем последствия этого процесса.

— Это какие такие последствия? — я поморщился, даже не пытаясь понять, как оно там все происходит.

Нет, ну а как разобраться в этом дерьме? Душа в какой-то темнице и рвётся наружу… Где эта темница? Как может «рваться» душа, и при чём тут Седая гора и Погань вместе с Кенаем?

— Считается, что попытки разрушения темницы сдвигают пласты реальности, изменяя очертания континентов, — пояснил Хойт, и сам по ходу не особенно веря в то, что сказал. — Ещё одна моя старая знакомая утверждает, что сдерживающие темницу печати разлетелись по трём обломкам Старого Мира и принесли туда Хаос. Я не знаю, как оно на самом деле, но будем надеяться, что Архидемон не сможет выбраться из своего тысячелетнего заточения.

М-да… Если уж бессмертный не знает, что происходит, то я не буду и пытаться все это понять. У меня сейчас есть чем заняться, вот и не стоит загружать лишним мозги.

— Хорошо, — я кивнул и вопросительно посмотрел на собеседника. — Ты же собирался о чем-то поговорить?

— Да, — Хойт поднял на меня взгляд. — Насколько я понимаю, вы с приятелями собрались в Сарн?

— Да, — не стал скрывать я. — Нам нужно попасть в имение графа Ригволда, и, насколько мне известно, оно находится за южной окраиной города.

— Так и есть, — подвижник кивнул. — Поместье бывшего советника короля стоит за небольшой застройкой возле учебного плаца. Главное здание — трёхэтажное. Построено в лоранском стиле, покрыто красной черепицей. Ограда чёрная, кованая. В общем, не ошибётесь.

— Спасибо, но… — начал было я, но Хойт остановил меня жестом.

— Теперь главное, — добавил он и посмотрел мне в глаза. — Свою коллекцию граф хранил в подвале главного здания. В дальнем правом углу холла под лестницей есть ступени. Дверь