Для Гордона этого было достаточно, и потом, он всегда обожал Мака и его братьев, поэтому и вел себя скорее как сочувствующий дядюшка, чем как семейный адвокат.

— Эйми явно привязалась к тебе, — сказала Изабелла, наблюдая, как девочка с довольным видом играет с пуговицей на жилете Мака.

— А знаешь, я ее спрашивал, как она относится к тому, чтобы всю жизнь жить с дядей Маком и тетей Изабеллой. Она согласилась.

— И сказала об этом, да? — прищурилась Изабелла.

— Ну, она пока еще мало слов знает, и все они на французском языке, но она определенно согласна, что у меня большой нос.

— Вот это как раз видно всем, — сдерживая смех, подтвердила Изабелла.

— Дорогая моя, ты меня сразила.

Нет, это он сразил ее. Мак принадлежал к тому типу людей, которые всегда выглядели так, как будто собирались рассмеяться или улыбнуться какой-то шутке, и это веселое выражение на лице делало их необыкновенно красивыми. Оно менялось только тогда, когда он был очень рассержен или опустошен, как случилось тогда, когда она увидела его в Париже.

— Здесь не должно быть больших проблем, — сказал мистер Гордон. — Некоторые формальности, и дело сделано. Ребенок, по существу, сирота.

А Мак очень богат, у него очень влиятельная семья. Неудивительно, что Гордон предложил Маку самому стать опекуном. Пейн, бедный клерк из Шеффилда, вряд ли сможет противостоять могуществу Харта Маккензи, герцога Килморганского. Эйми станет их малышкой.

В комнату вошла мисс Уэстлок, понимая своим профессиональным чутьем няни, что девочке пора возвращаться в детскую. Эйми не капризничая пошла с ней, и Изабелла еще больше оценила мисс Уэстлок. Но перед уходом Эйми все равно сначала поцеловала Мака и Изабеллу.

Изабелла на короткое мгновение прижала к себе тельце малышки, пока та целовала ее в щеку. «Мак хочет ребенка», — подумала она. Он попросил прийти сюда Гордона, чтобы начать процедуру удочерения не только ради Изабеллы. Он привязался к Эйми, такой вывод можно было сделать, глядя на то, как он позволил ей спать на нем в поезде, а теперь весело возил ее на спине по гостиной. Изабелла подумала о вчерашней бурной ночи в постели, вспомнила о том, как они любили друг друга в студии Мака в Килморгане, и подумала о возможности иметь собственного ребенка. При этой мысли у нее гулко застучало сердце, и она не отрываясь смотрела, как мисс Уэстлок уносит Эйми и закрывает дверь.

— А теперь, что касается другого вопроса, — подал голос Гордон. Он вынул из кейса пачку бумаг; похоже какие-то юридические документы, и передал их Маку. — Думаю, здесь все в порядке.

— О каком еще вопросе идет речь? — поинтересовалась Изабелла.

— Вы не сообщали ее светлости, что я сегодня приду? — удивленно посмотрел на Мака мистер Гордон.

Но Мак молча просматривал бумаги, никак не реагируя на вопрос.

— Должно быть, его светлость забыл об этом, — решительным тоном заметила Изабелла. — Последние несколько недель прошли в такой суматохе. Так что это за вопрос?

— Отмена решения о вашем раздельном проживании, конечно, — доброжелательно улыбнулся мистер Гордон. — Я рад выполнить для вас это задание, потому что с нетерпением ждал его много лет. Для меня это — счастливый день, милорд.

Мак почувствовал, как вскипела Изабелла. Он встал с подлокотника софы и пересел в кресло, стоявшее перед чайным столиком. Он не смотрел на Изабеллу, но чувствовал, как ее взгляд испепеляет пространство между ними.

— Отмена решения о нашем раздельном проживании? — дрожащим голосом переспросила Изабелла.

— Именно так, — подтвердил мистер Гордон.

Он хотел добавить что-то еще, но, взглянув на Мака и Изабеллу, промолчал.

— Я считаю, это имеет смысл сделать, любовь моя.

Мак остановил свой взгляд на картине, которая висела на противоположной стене. Это был пейзаж Клода Лоррена, который он купил в свое время Изабелле в качестве извинения за один из своих внезапных отъездов. Невероятная синева неба, сероватая зелень земли и греческие развалины всегда поднимали Маку настроение, но прямо сейчас не слишком успокоили его.

— Я открыто и вызывающе живу здесь с тобой в твоем доме. Люди говорят об этом.

— Правда?

— Наша прислуга болтает вовсю, заключает на нас пари, так мне говорит Беллами. Твои соседи видят, как мы вместе приезжаем и уезжаем. Так что распространение известия о нашем примирении — всего лишь вопрос времени.

— Примирении? — Голосом Изабеллы можно было бы резать стекло. — Каком примирении?

Мак наконец заставил себя посмотреть на нее. Изабелла с надменным видом сидела на краешке софы, выпрямив спину и сверкая глазами. Она была великолепна в своем платье из светлых и темных тонов синего с вкраплениями кремового, даже когда злилась. Маку не терпелось взять кисть и запечатлеть ее такой, с лучом света, скользнувшим на ее колени.

— Изабелла, мы жили отдельно и молчали три с половиной года, — начал Мак. — Теперь мы разговариваем друг с другом, живем вместе и даже время от времени делим постель. Общество больше не будет считать нас живущими врозь. Я не вижу причины, чтобы не узаконить наши отношения.

— За исключением того, что я хочу жить отдельно.

— Даже теперь, когда мне так хочется сделать еще одну попытку к примирению? — вспылил Мак. — Хороший адвокат посоветовал бы тебе позволить мне осуществить эту попытку.

Гордон, хороший адвокат, продолжал заниматься бумагами и делал вид, что его здесь нет.

— Но я этого не хочу, — с нотками паники в голосе повторила Изабелла.

–. Какой еще у нас есть путь, дорогая? Я не давал тебе повода для развода. Я не бью тебя, не содержу любовницу, я несколько лет не брал в рот ни капли виски. Я не бросал тебя, на самом деле последнее время я всегда рядом. Мы живем как муж и жена. И мы юридически должны стать мужем и женой.

— Черт возьми, Мак Маккензи, — вскочила Изабелла, — почему ты не можешь оставить все как есть?

— Может, я зайду в другой раз, милорд, — деликатно покашлял Гордон, — когда вы все обсудите с ее светлостью?

— Пожалуйста, не беспокойтесь, мистер Гордон, — холодным тоном сказала Изабелла. — Мне очень жаль, что вам пришлось стать свидетелем столь некрасивой сцены. Пожалуйста, передайте мой привет миссис Гордон.

С этими словами Изабелла устремилась к двери и дальше — в вестибюль, и юбки, как синяя пена, колыхались в такт ее шагам.

Гордон растерялся, а Мак вскочил на ноги и помчался за ней.

— И куда ты, черт возьми, собралась?

— На улицу.

— Нет, одна ты не пойдешь.

— Ну конечно, нет. Мортон, пожалуйста, вели подать ландо и попроси Эванс подняться наверх. Спасибо.

Высоко подняв голову, Изабелла побежала наверх. Из гостиной незаметно появился мистер Гордон с кейсом в руках. Мортон подал адвокату шляпу.