что-то жгучее вместо крови, когда вижу Еву, свернувшуюся клубочком на рыхлом диване. Снова чувство вины берет верх. Что довел до такого и дал слабину, подвергнув ее необоснованному риску.

На последнее реагирую особо остро. Задаю внутри себя вектор, самый значимый и теперь неизменный. Больше таких провалов не допускать.

Она спит, хочется разбудить и сказать, что все закончилось, ей ничего не угрожает, пока я рядом.

Пробегаюсь руками по лицу, чтобы удостовериться. Теплая кожа под ладонями, уголок губы чуть подрагивает, когда задеваю большим пальцем.

Приподнимаю за плечи и прикладываю к себе. До жадности вбираю ее близость. Она склоняет голову, кажется, расслабляется, словно до этого пребывала в кошмаре.

Фиксирую затылок к груди. Внутри щелкают беспрестанно аварийные запуски резервов, выбивая потоки нежности Тонкие ноздри трепещут, поглощая воздух. Легкая улыбка появляется на губах.

— Дыши, бельчонок, — шепчу, зарываясь носом ей в волосы.

Творю черти что ритуальное и самому становится легче. Тимур, не вовремя, застает за этим занятием, и тем как нашептываю нежности над ухом Евы. Вгрызается хмурым взглядом, не может уловить то, что сейчас происходит.

— Едь с ней домой, а я разберусь.

— Получится? — иронично поддеваю, — Может опять форс-мажор.

— Все проехали. Я уже понял, что затупил.

— Ммм… всего лишь, — спускаю с крючка злость и раздражение, награждая его этим взглядом. Выяснять отношения это для баб. Блять, но без эмоций уже не выходит. Я ничем не лучше.

— Нехер так смотреть. Мне действительно хуево, что не принял всерьез. Я даже за нее переживать начал, — да где это все раньше было, прокатило на чистом везении.

— Завезешь хакера на склад, когда компьютеры прошерстишь. Очнется, наберешь.

— Вавилов, ты его до полусмерти замесил. Ему в больницу надо — такая забота конкретно вырубает. Если бы не Ева на руках, сорвался с цепи. А так только гляделками шпарю.

— Еще и в платную палату. Не очухается, значит судьба. — высказываю свое отношение к этому уроду в человеческой шкуре, не скрывая сарказма.

Я не псих, но веду себя фанатично, пока несу ее к машине. Укутав пледом бережно держу свой трофей. Не сразу решаюсь отпустить и пристроить на заднее сиденье. Всю дорогу почти не отрываю глаз от зеркала, наполняясь диким желанием, чтобы она проснулась уже в лофте и ничего не помнила.

Аккуратно снимаю платье, уложив на постель. Забираюсь рядом под одеяло, согревая ее своим телом. В этом нет пошлости все как-то иначе.

Она держится во сне за мои плечи. Трогательно и невинно. Я разглядываю в сумраке ее лицо. Красивая когда спит. Как фарфоровая статуэтка. Черное белье на постели усиливает контраст, делая белизну почти нереальной.

Знаю каждую черточку наизусть. Как подрагивают реснички, выпуская румянец по телу, в момент наивысшего удовольствия. Я понятия не имею, почему эта девушка, как водородная бомба, взрывает во мне все чувства. Почему именно с ней, внутренняя борьба заставляет, задуматься о неверности своего выбора.

— Баю-бай, бельчонок, улыбнешься мне утром, — вырывается возмутительно ласково.

Касаюсь ее губ своими. Не сдерживаюсь и целую, пробуя на вкус. Прохладные, похожи на февраль и клубнику. Так же не сочетается, как она вся. Разглаживаю мягкую поверхность. Ева неосознанно отвечает, выдавая вздох. Ловлю втягиваю в себя с будоражащим экстазом. Миную запрет и краду. Она все равно не узнает. И это слишком интимно

Хм… откровение что — ли и признание моего поражения. Пускаю ее в свои легкие с очередным выдохом и принимаю. Но это ни чего не меняет. Увы.

Глава 35

Приоткрыв один глаз, встречаю утро с головной болью и тошнотой. Обычное состояние для похмелья, но я вчера не пила. С огромным трудом разлепив веки, не сразу осознаю, где я. Знакомый аромат, разлившийся по подушке, дает гарантии, что не осталась в затянувшемся сне. Проблесками проносятся кадры, которые мозг относит, к разряду тревожных воспоминаний.

Женщина с такими же рыжими волосами как у меня, но она не моя мама. Бережно подсаживает к окну.

— Бабочка, выбирайся на улицу, — за ее спиной полыхает пламя. Удушливый запах гари, сдавливает грудь.

— А ты? — лепечу детским голосом, прижимая ладошки к ее мягким щекам.

— Я вернусь за Колином, — глаза цвета неба, с любовью смотрят на меня, — Ничего не бойся. Беги к сестре, она тебя ждет, — целует каждый пальчик, пока убирает осколки с рамы и выбрасывает меня наружу.

Беспокойно вглядываюсь в потемневшее от копоти стекло. Балка внутри рушится, погребая под завалом все живое. Произошедшее, ужасом вырывает из груди нечеловеческий крик, и океан боли топит мой разум.

Шум воды за стеной, выводит из лабиринтов помутнений. Сбрасываю с себя это сновидение. На фоне последних событий, еще не такое привидится. Денис, кстати, вполне может стать плодом моего больного воображения.

Большой синяк и красная точка от иглы развенчивают это предположение. Потрясение ловким маршрутом несется по коже колкими пузырьками.

Мир делает кувырок, и едким пониманием ослепляет на миг. Вчера я так близко коснулась порочного мрака. Если бы не Дамир, то вот в данную минуту, проживала бы и эту часть судьбы Арины. Такая истина, заставляет, вконец отрезветь.

Наматываю на себя покрывало и почти бегом залетаю в ванну. Дамир заправляя край полотенца за пояс, смотрит на меня удивленно.

Пробежавшись глазами по его телу, и не обнаружив повреждений, подкрепляю все действия, набрасываюсь и прощупываю. Терпеливо ждет, до тех пор, пока мои руки, не достигают границы махровой ткани

— Под полотенцем тоже проверишь, — спрашивает с насмешкой на мой встревоженный вид и отстраняется, возмущенно заглядываю в глаза шутника.

— Что вчера было?

— Все как обычно, спасение белочки прошло успешно, — снова ухмыляется широкой улыбкой, я вздыхаю и позволяю себя обнять.

— Денис — что с ним? Я видела в комнате цветы и бабочку, а потом… — так легко и просто говорю, будто это не имеет значения.

Хотя, да. Целительный эффект погружает в спокойствие. Мягкие поглаживания ладоней на пояснице, размеренный стук в грудной клетке. Все это, убивает напрочь, любые страхи. Кроме нас, ничего нет. Ни смерти, ни боли. Дамир это чувствует, сильнее прижимая к себе. Дышу им взахлеб.

— Он больше не опасен, — отвечает спустя минуту.

— Ты сейчас о чем? Ты же не..- посетившее подозрение, вырывает всхлип, — Ты его убил? — в ответ, он ласкает щеку и очень нежно целует в висок.

— Купайся, бельчонок, а потом спускайся, позавтракаем.

Спокойно и уверенно покидает комнату, словно ничего не случилось. Планета все еще на месте и вращается в привычном ритме. Это вполне нормально, что мы пережили похищение и вероятней всего