была за меня даже тогда, когда я вредничала. И не сдавалась.

– Прости, что обманула, – повинилась я.

– Правильно сделала! Я до сих пор не понимаю, где были мои мозги тогда!

– В отпуске, – авторитетно решила я.

Мы крепко обнялись, когда в дверь тихонько поскребся Гордей:

– Девочки, вы идете или еще поболтаете? Чур, нас не обсуждать.

– Зачем мы тогда встретились, если вас не обсуждать? – задумчиво пробурчала Нина, а я засмеялась.

– Пойдем за стол, буду с твоим Левой заново знакомиться, – решила Нина, подхватывая меня под руку.

Лев сидел на стуле, но при нашем появлении джентельменски поднялся и помог мне сесть. Подумал и подвинул мой стул вплотную к своему, положил ладонь мне на плечо, приобнимая. Чмокнул в висок и сосредоточился на наших собеседниках, которые тоже изображали парочку влюбленных лебедей.

– Ладно, я хочу знать правду, как вы на самом деле познакомились? – первой начала разговор подруга. – Только про деревню мне больше сказки не рассказывайте.

Мы с Левой переглянулись и дружно засмеялись. А потом рассказали все, кроме места работы Льва.

Нина смеялась до икоты, так что и вода не помогла; Гордей слушал без удивления, но тоже не удержался от смеха, когда мы рассказывали о нашем побеге от козы.

– Хорошо, что ты ее вундервафлю искать не позвал, – махнул вилкой в воздухе жених Ниночки.

– Дай угадаю, – азартно предположила я, – вундервафли не существует и ты снова кого-то разыграл?

– Мотю лет до десяти так гонял, когда он мозг выносил, – согласился Лев, – потом только до него доперло, что ее не существует. Ну а брат потом так над ближними ржал.

– Ты должен быть дружкой на нашей свадьбе! – огорошил нас Гордей.

– Сеня – подружка невесты, – возразила Нина.

– Ну так примета хорошая, когда дружок и дружка в брачную ночь занимаются тем же, чем и молодожены, – загадочно ответил Гордей.

Я закатила глаза и уточнила:

– Деньги считать?

– Сеня ненавидит праздники – все без исключения, – сдала меня Нина. – Есения, ты моя самая близкая подруга, потерпи немного, умоляю. Ради меня!

Нина сложила ладони на груди и смотрела умоляюще.

– Ладно, – пробурчала я, – так и быть, женим вас, посчитаем деньги и скрепим ваш союз в первую брачную ночь.

– Ура! – тихо взвизгнула Нина.

Мы просидели у друзей до глубокой ночи. Много смеялись, обсуждали свадьбу, и к концу вечера я даже прониклась к Гордею теплыми чувствами, уже не возражая против скоропалительной свадьбы. Его взгляд на Ниночку очень напоминал взгляд Левы на меня, и я окончательно успокоилась.

Глава 37

Лев

Пять месяцев спустя

Мы с братом вошли в кофейню, которая принадлежала супруге нашего уважаемого тренера Роберта Левановича.

– Нормально бизнес прет, – радовался брат, – уже три дома продали втридорога. Еще десятка, и я на квартиру заработаю. А все потому, что в семье гениальный я.

– Не то слово, – согласился я, подходя к стойке. – Два больших черных без сахара и пирожные вон те.

Бариста Дина шустро развернулась к кофемашине, а я слушал Мота, который завелся и никак не мог успокоиться, тыча мне в лицо экраном мобильного.

– Во, глянь, какой домище нашел. В ебенях, но можем толкнуть как усадьбу барона Мюнхаузена в экологически чистом районе.

– Без воды, канализации и связи.

– Единение с природой.

– Зимой особенно хорошо уединяться, – хмыкнул я, – уборная на улице.

– Закаляться полезно. Зато близко к природе.

– Повторяешься.

– Да? Старею, что ли? – заржал брат. – Ты бы сам озаботился покупкой собственной жилплощади, сколько можно в съемной торчать?

– Я занимаюсь этим вопросом, – загадочно ответил я, – смотрим варианты с Сенькой.

– Ну вот, я ж говорил, что твои накопления самому пригодятся, когда ты мне хотел деньги отдать.

– Не отдать, а занять, – поправил я.

– Сколько накопил?

– На двушку в спальном районе без ремонта и с кредитом. Либо в новостройку вписаться. Думаем пока.

– Ты жениться удумал, что ли? – напрягся брат.

Я пожал плечами, взял со стойки кофе и спокойно пошел к столику у окна. Снял куртку, повесил ее на вешалку и услышал:

– Мужик, стой и не шевелись! Ты арестован, пока не расскажешь, куда дел моего брата!

– Что за шум? – громыхнул голос тренера. – Конечно, Скиртачи, мог и не спрашивать. Как жизнь молодая? Диночка, мне тоже кофейку сваргань. Мотя, че встал? Решил ко мне на работу памятником устроиться?

– Не подходите к нему, – ожил Мот, – это не мой брат.

– Да ну? – удивился тренер, приближаясь.

– Ага. Этот жениться хочет. Признавайся, морда, куда брата дел?

– Не хочу, расслабься, – отмахнулся я, – нам и так хорошо.

– Ладно, верю, что ты Лева, – заржал Мот.

Взял со стойки блюдца с пирожными и упал за столик напротив меня. Следом за ним к нам присоединился тренер.

– Зря, Лева, – покачал головой тренер. – Нашел свою женщину – сразу всем обозначь, что она твоя. В паспорт – твою фамилию, на палец – твое кольцо, а в животик – твоего ребенка. Ну, с этим можно и подождать, вы молодые.

Я замялся и отвел взгляд.

– Рассказывай! – потребовал тренер. – Только не говори, что ты накосячил, Скиртач, такие девчонки раз в жизни встречаются.

– У нас все хорошо. Нет, у нас все офигенно, правда.

– Но?.. – продолжал давить тренер.

– Мы разберемся, – отрезал я.

– Скиртач, не беси! – душевно потребовал Роберт Леванович.

Я замялся, но все-таки рассказал:

– У нее родители погибли в юбилей свадьбы, 16 лет. Приехали в какой-то ресторан на крыше новостройки отпраздновать, туда Сеня должна была после репетитора по английскому приехать. Сели в лифт, а рукожопы, которые его устанавливали, нахеровертили, потому что застройщик деньги зажал, и лифт упал с высоты восьмого этажа. А если бы Сеня к репетитору не пошла и сразу с ними поехала… У нее любой праздник ассоциируется с родителями, а когда она про них вспоминает, потом кошмарами ночью мучается.

– Дела, – почесал щеку Роберт Леванович.

– Я хочу дать ей время, – продолжил я, – поменять в голове ассоциативный ряд, что праздник равно горе.

– А я-то думал, почему ты так с ее днем рождения морочился, – включился брат.

Три месяца назад я реально достал всех, когда готовил ее день рождения. Подключил брата, Кирюху и даже Анфису, чтобы точно не накосячить и не испортить ей настроение своим сюрпризом. Больше всего боялся омрачить праздник и держал всех в напряге до тех пор, пока не увидел счастливую улыбку моей девочки. Первые полчаса она была напряжена и с трудом выдавливала улыбку, но потом расслабилась, а уже вечером, дома, так благодарила, что я готов был ей каждую неделю праздники организовывать.

Так было и на свадьбе ее