За ночь Трайа передвинула свой командный пост в высокое здание, смотрящее на северные стены каньона. От Обода ее отделяла только река, со всего одними воротами на ней. Она плохо спала, голова ее была полна заботами. Главным среди ее забот был тот факт, что ни одна контактная партия, посланная в Обод, не вернулась. На террасах Обода в ту ночь не было ни одного огня. Ни слова НИ ОТ ОДНОГО из ее людей оттуда.

Почему?

Трайа еще раз рассмотрела свое положение, страстно желая иметь преимущество, любое преимущество. Одна из ее границ была привязана к Броеву коридору в Обод, одна граница на речной стене, с единственными воротами, остальной ее периметр извивался серией опасных выступов от пятой стены до реки.

Ей были слышны звуки битвы вдоль дальней стороны Броева коридора. Люди Джедрик использовали слишком шумное оружие. Изредка на территорию Трайи попадал снаряд со взрывчаткой. Это случалось редко, но были потери, а воздействие на моральное состояние разрушительно. В этом главная проблема с фанатиками: они требовали, чтобы их использовали, чтобы их потратили.

Трайа пристально смотрела вниз на реку, видя несомые ее ядовитыми струями тела – и тела Говачинов, и тела людей. Но Говачинов было больше. Немного погодя она отвернулась, бросилась в соседнюю комнату и разбудила Гара.

– Мы должны войти в контакт с Джедрик, – сказала она.

Гар протер глаза, сбрасывая остатки сна.

– Нет! Мы должны ждать, пока не установим контакт с нашими людьми на Ободе. Тогда мы можем…

– Пааа!

Трайа редко демонстрировала перед ним такое отвращение.

– Мы не установим контакта с нашими людьми на Ободе. Джедрик и Брой проследили за этим. Меня бы не удивило, если бы они договорились, чтобы изолировать нас.

– Но у нас есть…

– Заткнись, отец! – Трайа подняла руки, пристально смотря ему в глаза.

– Я никогда не была настолько хороша, чтобы претендовать на роль советника Броя. Я всегда это подозревала. Я всегда умудрялась пережимать. Прошлой ночью я заново просмотрела как можно больше своих решений. Джедрик умышленно заставила меня выглядеть хорошо. О, как красиво она это проделала!

– Но наши войска на Ободе…

– Могут нам не подчиниться! Они могут уже принадлежать Джедрик.

– Даже Говачины?

– Даже Говачины!

Гар никак не мог опомниться. Контакт с Джедрик? Отказаться от всей своей власти?

– Я достаточно хороша, чтобы распознать слабость войск, подобных нашим, – продолжила Трайа. – Мы можем бесполезно растратить силы. Этого даже Брой не понял, но Джедрик все прекрасно уяснила. Посмотри на выступы вдоль ее периметра.

– Что выступы…

– Их можно пережать и сгладить! Это даже ТЫ должен понимать.

– Тогда отойдем назад и…

– Урезать нашу территорию? – Трайа ошеломленно уставилась на Гара. – При малейшем намеке на это, наши союзники начнут дезертировать толпами. Как раз сейчас они…

– Тогда атаковать!

– И что нам это даст?

Гар кивнул. Джедрик отступит через минированные зоны, заманив туда фанатиков. Она удерживает достаточно большую территорию, чтобы смириться с разрушениями. Ясное дело, именно на этом Джедрик и основывала свой план.

– Тогда мы должны пережать коридор Броя.

– Именно этого Джедрик от нас и добивается. Из того, что может служить предметом сделки, у нас осталось только это. Вот почему мы должны вступить в контакт с Джедрик.

Гар в отчаянии затряс головой.

Однако Трайа не закончила.

– Джедрик может возвратить нас за долю власти в городе Обода, если мы сейчас к этому готовы. Брой никогда этого не сделает. Теперь ты понимаешь, как оплошал с Броем?

– Но Брой собирался…

– Ты не смог следовать моим приказам, отец. Теперь ты должен понять, почему я всегда старательно удерживала тебя от принятия независимых решений.

Гар в замешательстве замолчал. Это была его дочь, но он почувствовал в ее словах опасность для себя.

Трайа говорила.

– Я скоро отдам приказы командирам. Им будет ведено держаться любой ценой. И я объясню им причины.

– Но как можно…

– Мы не позволим себе быть захваченными.

ВОПРОС: Кто правит правителями?

ОТВЕТ: Энтропия.

Говачинская загадка

Все словно сговорились действовать Маккаю на нервы. На его вопросы вместо Джедрик отвечало сразу несколько человек. Большинство относились к нему как к кретину. Джедрик обращалась с ним как с ребенком, у которого неплохие перспективы. Временами было видно, что Маккай ее попросту забавляет. В другой раз Джедрик карала его гневным взглядом, игнорируя или просто удаляясь прочь – или, хуже того, отсылая его.

Сейчас было далеко за полдень дня битвы за Чу. Войска Броя все еще удерживали свой узкий коридор к Ободу. Маккай знал это из подслушанных сообщений. Он стоял в небольшой комнате недалеко от командного поста Джедрик. В комнате было четыре раскладушки, где она или ее командиры время от времени урывками дремали. Однако высокое узкое окно выходило на юг Обода. Маккай не мог поверить, что был там всего шесть дней назад.

Над террасированными эскарпами Обода начали собираться облака, верный признак драматической перемены погоды. Маккаю хорошо это было известно, по крайней мере из инструктажей на Тандалуре. Досади не знала такой роскоши, как управление погодой. Сознание этого оставляло у него странное ощущение уязвимости. Природа может быть так чертовски капризна и опасна, если не держать ее причуды в кулаке.

Маккай мигнул и затаил дыхание.

ПРИЧУДЫ ПРИРОДЫ.

Говачинов на этот эксперимент подвигли причуды разумной природы. Неужели они надеялись держать под контролем тот обширный, бурлящий конгломерат мотивов? Или у них была какая-то иная причина для устройства Досади, причина, до которой он еще не добрался? Не было ли это, в конце концов, проверкой Калебанских тайн? Маккай решил, что нет.

Он знал, каким образом, ПО СЛОВАМ Аритча и помощников, обеспечивался этот эксперимент. Наблюдения здесь лишь подтверждали их объяснения. Ни одни из этих данных не согласовывались с попыткой понять Калебанцев. Лишь то короткое столкновение с Пчарки, что-то, что Джедрик больше не желала обсуждать.

Несмотря на усталость, Маккай не мог избавиться от ощущения, что нечто существенное кроется в том, как эта планета была переведена на путь эксперимента; нечто, о чем не рассказывали Говачины, нечто, чего они и сами, возможно, не понимали. Что они сделали для начала? У них была Досади, субъекты, Праймери… да, Праймери. В умах Говачинов властвовала врожденная неодинаковость личностей. И был тот чертов Демопол. Как они получили на это мандат? Или лучше: как они сохранили тот мандат?