а затем понесли на руках в лагерь. С трудом вырвавшись из рук победителей, я немного потолкался в ликующем войске, а потом отошёл в сторону, поскольку не разделял их радости. Сегодня я пролил человеческую кровь, и это тяготило мою душу.

Через некоторое время воины немного угомонились, и я поспешил завершить этот сумасшедший день. Хмуро посматривая на вечернее небо, я отозвал командиров и приказал как можно быстрее оказать помощь раненым, погрузить их и убитых на плоты, а остальным немедленно уходить на север до наступления темноты.

Я торопился, поскольку сканирование показало, что разгромленные дикари отошли на три версты вверх по реке. Возможно, они зализывают раны, или ждут подкрепления, чтобы повторить атаку. Вряд ли те, кто их сюда привёл, удовлетворятся поражением. Я серьёзно опасался ночного нападения, которое могло закончиться совсем не в нашу пользу и оказаться весьма трагичным. К тому же на месте побоища скоро соберётся столько падальщиков и хищников, что с ними справиться будет не легче, чем с дикарями. Да и сама по себе тысяча трупов на жаре могла стать источником серьёзной заразы.

Отовсюду раздались звучные команды, и войско опять пришло в движение. На землю начала быстро опускаться чёрная африканская ночь. Берег реки опустел вместе с наступлением темноты. Я проводил взглядом последний плот с телами павших и раненых и махнул рукой вслед последнему отряду воинов Пирамид. Оставшись в одиночестве, я оглядел поле боя и начал соображать, что делать дальше. Отовсюду распространился густой запах смерти. Прошла всего пара часов, а трупы уже отчаянно смердели. Из прибрежных зарослей и со стороны пустыни начали раздаваться жутковатые звуки, и я понял, что очень скоро всё окрестное зверьё соберётся на грандиозный ночной пир.

Я отошёл в сторону пустыни, и поднялся на песчаный холм, всё время поглядывая на восток. Вскоре среди мерцающих ранних звёзд я разглядел движущиеся светлые пятнышки. Чуть погодя обозначился святящийся треугольник ускорителей шема, а потом до меня донёсся и характерный свистящий звук. Слава богу, явились, а то я бы нипочём не оправдался перед их отцами. В полной темноте шем завис неподалёку и медленно приземлился, обдав меня волной горячего воздуха. Широкая полоса света из открывшегося люка легла на опустившуюся аппарель и песок вокруг. Меня переполняло желание сказать азартным воякам всё, что я о них думаю, но брань застряла в глотке. Двое вынесли тело третьего, ещё один вывел пятого, а шестой ковылял последним, припадая на левую ногу.

Вынырнув из темноты, я сразу окинул всех взглядом. Экипаж не пострадал, чего нельзя было сказать о моих молодых стражах. Сын Лихура Тимуар зажимал рукой раненый бок, сын Акти Шумар осторожно придерживал окровавленное плечо, а сын Сагни Ларак пытался прикрыть куском ткани рану бедра. Увидев меня, они оживились и начали приподниматься. Я отрицательно махнул рукой и спросил осипшим от волнения голосом:

– Кто-нибудь может сказать, что случилось?

– За последним мы долго гонялись и завалили его над Синаем, – прогудел сын Акти Шумар, – но увлеклись и неосторожно приблизились к космодрому. Отвернули, но получили вслед единственный залп лёгкого шаргира. Шему повезло, оба луча пронзили его в самом безопасном месте, в салоне, и ни один важный агрегат не пострадал. Не повезло лишь нам троим, поскольку пострадали именно мы. В полной темноте мы поспешили назад, достигли реки и на приборах увидели одинокую фигуру.

– Какого лешего вы вообще ввязались в бой?

– Мы зависли за большим барханом и видели, как ты начал с ними расправляться, но последние двое выскочили прямо на нас, и не оставили нам выбора.

– Ладно, разберёмся, – я присел на корточки и бегло осмотрел раненых. Все раны от лучевого оружия сквозные и чистые. Уже хорошо. Раненые реагируют адекватно. Ещё лучше. Это облегчает задачу.

Я усмехнулся, подумав, что во всех мирах и во все времена я продолжаю заниматься своей профессией. Поистине, от судьбы не уйдёшь. Все шестеро в разной степени нуждались в помощи, поэтому в целях экономии времени, я решил повторить процедуру исцеления, подобную проведённой давным-давно у подножия горы Кири.

По моей просьбе ребята из экипажа сходили к реке и притащили охапки веток акации, сухие листья пальм и пучки травы. Вскоре затрещал костёр. Я рассадил и раненых, и здоровых вокруг огня, сел среди них и настроился на вибрации Стихий, контакт с которыми возник мгновенно.

На этот раз я действовал уверенно, соединив всех энергией Огня в единый контур. А затем, используя силы Земли и Воды, я начал оперировать. Занимаясь лечением, я полностью отключился от внешнего мира, а когда очнулся, часы показали, что вся процедура заняла меньше пяти минут. Я оглядел ребят и увидел, что они замерли в трансе, и между ними продолжал струиться тонкий светящийся шлейф энергий. Спустя мгновение контур распался, и они пришли в себя. От избытка чувств парни сразу загалдели, желая поделиться впечатлениями. Их переполняли восторг, сила, удивление и осознание исключительности момента. Я печально улыбался, вспоминая такой же душный африканский вечер, когда я впервые попробовал свои силы на их отцах.

Специально понижая градус эмоций, я, как можно равнодушнее спросил:

– Как самочувствие, бойцы?

– Э-эх… Ух-ты… Да-а… Это же… Ни с чем не сравнить! – раздалось со всех сторон. Потом они завопили от восторга, схватили меня и начали высоко подбрасывать. – Ар-ра! Ар-ра! Ар-р-а-а!

Сказать по правде, от неожиданности я чуть не обмочился. И не мудрено, когда тебя хватают огромные бугаи и начинают подбрасывать в полной темноте метра на три над землёй!

– Братцы… пощадите… отпустите… прошу… Уф-ф…

– Антон! – за всех обратился ко мне сын Акти, – мы всё видели, как бы изнутри и одновременно со стороны. А сейчас… мы рады, что нам посчастливилось тебя сопровождать. Ты победитель! И вокруг тебя все становятся победителями! Мы не верили отцам, когда слушали их рассказы. Но они не передали и тысячной доли того, каков ты есть на самом деле…

– Всё, всё, – я замахал руками, поскольку с самого детства терпеть не могу, когда меня хвалят, а тем более славословят. Мне начинает казаться, что это аванс на будущее, и что отныне мой святой долг оправдать оказанное мне доверие. А я ненавижу долги во всех их проявлениях.

– Всё! Хватит. Благодарности приняты. А теперь к делу. Все чувствуют себя нормально? – парни дружно закивали головами, – Шем в состоянии лететь? – пилот немного задумался и утвердительно кивнул, – Улетаем немедленно. Времени у меня в обрез. Идёт война, и сегодня мы столкнулись только с авангардом противника. Впереди ещё много боёв. Помните об этом. А теперь все