— А у тебя будут кто? — перебила Ванесса.

Нашел же время для лекции…

— У меня будут эйнхерии! — гордо сообщил Креол. — Эйнхерий — это очень могучая нежить. Они в десять раз сильнее людей, вдвое быстрее передвигаются, их крайне сложно убить, они не чувствуют боли, холода и жары, не знают сна и усталости, совершенно не разлагаются и даже регенерируют поврежденные ткани! Правда, им нужно кормиться, но едят они любую пищу, подходящую человеку. А самое главное преимущество эйнхерия — при оживлении к нему возвращается душа. А это невероятно сложно — вернуть душу, уже ушедшую в мир мертвых. Но благодаря этому эйнхерий знает и умеет все, что знал и умел при жизни, обладает прежними чувствами, эмоциями, желаниями и мотивациями. То есть, он объединяет в себе все достоинства — как живого человека, так и нежити!

— Круто! — невольно восхитилась Ванесса. — Но они все равно будут мертвые, да?

— Конечно. Но думать, говорить и вести себя будут как совсем-совсем живые. Правда, вот эта сторона эйнхерия несет в себе очень серьезный недостаток…

— Какой?

— А ты не догадываешься, ученица? Эйнхерий вполне разумен, самостоятелен и действует по собственной воле, а не по приказу. Так что он может и не захотеть помогать тому, кто его оживил. Даже больше — бывали случаи, когда эйнхерий первым делом убивал некроманта. Справиться с этой тварью не так-то легко даже магу…

Ванесса обвела взглядом кладбище и невольно сглотнула. Всего через несколько минут из-под этой грязи полезет целая куча таких вот непослушных трупов…

— А ты уверен, что эти… уверен?…

— Говори разборчивей, ученица!

— Ты уверен, что они будут тебе подчиняться?!

— Нет, не уверен, — честно ответил Креол. — Ничего, сейчас проверим.

— Ты сдурел… Ты точно сдурел… — покачала головой Вон.

— Еще одна проблема в том, что эйнхерием может стать далеко не всякий, — задумчиво произнес маг, не обращая внимания на бормотание ученицы. — Тут нужен совершенно особый материал. Подойдет только такой труп, который при жизни был настоящим воином — Воином с большой буквы, жившим сражениями и для сражений. Да еще он должен в сражении погибнуть — не от болезни, не от яда, не от старости, не от несчастного случая, а только в сражении. Больше никак. Попробуй-ка найди такой материал в большом количестве! Искать и оживлять поодиночке слишком уж утомительно…

— А здесь, значит, ты их нашел?

— Именно, ученица! — хищно загорелись глаза Креола. — Здесь у нас имеется преотличный комплект! Просто праздник какой-то! Шамшуддин, ты готов?…

— Готов, Верховный!

— Отлично, тогда приступаем!

Ванесса отошла как можно дальше, как бы невзначай оказавшись за спиной лода Гвэйдеона. Единственное, что успокаивает в преддверии нашествия трупов — вот эти рыцари в сверкающих доспехах.

— Лод Гвэйдеон, а вы с эйнхерием справитесь, если что? — на всякий случай уточнила она.

— Если будет на то воля Пречистой Девы — справлюсь.

— А вас вообще не смущает, что Креол тут с трупами балуется? Вашему Кодексу это не противоречит, а?…

— Нам не следует сомневаться в действиях святого Креола, леди Ванесса, — спокойно ответил паладин. — Верю — он сделает все так, как нужно.

— Это уж точно… — пробурчала Вон. — Он всегда все делает, как ЕМУ нужно… А на мнение других болт кладет…

Весть о том, что сейчас из могил полезут мертвецы, пронеслась молнией. Королевская свита беспокойно зашепталась, бросая на Креола взгляды, полные сомнений. Многие последовали примеру Ванессы, отступая за спины паладинов.

Креол с Шамшуддином заняли позиции на вершинах равнобедренного треугольника. Третью точку занял «болван» — черный посох, исполняющий роль мага. Сейчас он неподвижно висит в воздухе, едва-едва касаясь земли наконечником.

— Приступаем! — выдохнул Креол, хрустя шеей. — Иэ-э-эх!…

Маг резко полоснул ножом по запястью. Кровь хлынула бурным водопадом. По спинам зрителей невольно пробежал холодок.

— Дети, резать себе вены — опасно для жизни… — пробормотала себе под нос Ванесса. — Не делайте этого чаще двух раз в неделю…

Кровь Креола с шипением растеклась по вычерченному в земле символу. Из уст полился сложный речитатив на древнешумерском. Демон Ронов в свое время обучил Ванессу этому языку, поэтому сейчас она единственная понимает смысл жутких слов, произносимых ее учителем.

Хотя нет, не единственная! Паладины тоже слушают со всем вниманием. Ведь родное наречие Креола — это священный язык каабарского духовенства. Разумеется, Серебряные Рыцари говорят на нем совершенно свободно.

Из Страны Без Возврата призываю я вас,

Из дома мрака, из жилища Иркаллы,

Из дома, откуда вошедший никогда не выходит,

Из дома, где живущие лишаются света,

Где их пища — прах и еда их — глина,

А одеты, как птицы, — одеждою крыльев,

И света не видят, но во тьме обитают,

А засовы и двери покрыты пылью!

В реке Нижнего мира не текут воды —

Вода из нее не утолит жажды.

Поля Нижнего мира зерна не рождают —

Муки из него никто не намелет.

Овцы Нижнего мира не дают шерсти —

Никто из нее не сошьет одежды.

С пути, по которому не выйти обратно, сойдите!

Страну Без Возврата — покиньте!

По воле Нергала пусть мертвые встанут,

Герои погибшие вживе предстанут!

Темп нарастает с каждым мигом. Колдовской шепот горячит воздух, проникает в уши раскаленными бурами. Креол читает заклинание все быстрее и быстрее — слова уже полностью растворились в этом потоке, оставив неразборчивый шум. От Шамшуддина и посоха струятся волны оранжевого огня, заливающего все вокруг. Он оседает на земле, взвихривая пылевые облачка, заставляет могильные плиты искриться и трескаться…

— Глядите, глядите! — вскрикнул кто-то в свите.

Все взгляды устремились в одну точку. Сырая земля вспучивается горбом, роняя крупные комья. Из могилы доносится все усиливающийся гул… а потом на поверхность высунулась рука!

Тлен и разложение ее не пощадили. На кости осталось не так уж много мяса. Но пальцы мертвеца явственно шевелятся — он ухватился за треснувшую плиту и принялся выползать целиком. Вот показались спутавшиеся волосы… обезображенная харя… туловище, изъеденное червями…

Пробудившийся монстр упрямо лезет к свету. А Креол все читает и читает заклинание. Оранжевый огонь переливается лучистыми отсветами, проникая в каждую пору разложившегося трупа. И под его действием на мертвеце с чуть слышным бульканьем нарастает мясо, крепчают и уплотняются пучки мышц, восстанавливается кожа, в пустых глазницах появляются глаза…

Первый выбравшийся эйнхерий не остался одиноким. Помеченные надгробные плиты одна за другой трескаются и ломаются. Могила за могилой вспучивается и прорывается, рождая на свет очередной ходячий труп.