обмотала шарф вокруг шеи своей подруги. Они как раз совершали практику ритуального связывания, Ребекка находилась в ясном сознании и наслаждалась происходящим. Марек разрушил это почти идиллическое настроение. Поэтому Сувати попросила его помочь ей развязать полоски ткани. Что произошло потом, ей неизвестно. На нее словно нашло затмение, она потеряла ощущение реальности. «Я как будто находилась в машине, которая разогналась с нуля до 200 километров за одну секунду». Затем она отключилась на диване.

Проснувшись на следующее утро, Сувати с удивлением обнаружила в квартире ребенка Ребекки Шван. Но матери и след простыл. Марек попросил ее присмотреть за малышкой, потому что ему нужно было идти на работу. Сувати Арроро уверяет, что больше не видела Ребекку ни живой, ни мертвой. Вероятно, Марек вынес тело из квартиры и бросил в коридоре.

Мы оказались в сложной ситуации. Несмотря на то что Сувати Арроро опровергла свое признание, доказательств против нее по-прежнему много. Симуляция беременности, обман близких, приглашение на ритуальное связывание, покупка детского питания, записка с данными о рождении ребенка, предательство жениха, кажущаяся искренней исповедь на допросе. Тем не менее нам необходимо еще больше доказательств виновности. Что, если Сувати Арроро будет настаивать на том, что не убивала Ребекку Шван, и переложит всю вину на Марека Карасека? Как суд расценит наши доказательства на судебном разбирательстве?

11

Мне необходимо навести порядок в деле, а значит, и в своей голове. Поэтому я пытаюсь расположить решения, принятые нашей обвиняемой, в хронологическом порядке. Затем мне нужно оценить их, как того требует классический подход оперативного профайлинга.

Подготовка Сувати Арроро к преступлению кажется мне очень тщательной и спланированной. В течение нескольких месяцев ей удавалось обманывать окружающих и даже своего сексуального партнера насчет предполагаемой беременности. С Мареком Карасеком трудностей у нее не возникло – во время допроса в их квартире он показался мне очень инфантильным и наивным. Как он тогда сказал нам? «У нее свои проблемы, а у меня свои». Каждый был занят собственной жизнью, и все было достаточно сложно. Плюс к этому языковой барьер, который разделял партнеров.

Но и Ребекка Шван в течение нескольких месяцев верила в аферу своей мнимой подруги. Она даже дала ей пару книг о беременности и ультразвуковые снимки эмбриона. С чего бы вдруг ей не доверять Сувати? Общие проблемы сближают людей, обмен опытом вынашивания ребенка, разговоры о предстоящих родах и последующем воспитании сплачивают. Сувати Арроро не нужно было притворяться, разговаривая на эти темы, ведь она могла опираться на опыт собственных беременностей. Да и кто заподозрит, что вдруг стал объектом чьего-то коварного плана и что его вскоре убьют? О том, насколько Ребекка Шван доверяла преступнице, говорит и ее поведение по отношению к мужу: она скрывала от него свое увлечение медитациями и буддизмом. Ребекка Шван в самом деле верила, что нашла близкую и надежную подругу.

Я вспоминаю о тех двух книгах, которые Сувати Арроро взяла у Ребекки Шван, и достаю их из ящика стола. «Девять месяцев» – это издание с общей информацией о беременности, родах и первых месяцах с новорожденным. Вполне заурядная литература для женщины, ожидающей ребенка. Иначе обстоит дело с трудом под названием «Духовные акушерки». В нем речь идет об опыте беременных женщин из США во времена хиппи. Приверженность авторов буддийским идеям видна уже с первых страниц. Неудивительно, что Сувати Арроро, хотя и являлась мусульманкой, благодаря своим культурным корням смогла быстро установить близкий контакт с Ребеккой Шван, которая интересовалась дальневосточными религиями и обрядами.

Непосредственно во время акта убийства поведение подозреваемой также отличается структурированностью.

Под предлогом ритуального наложения кусков ткани Сувати Арроро удается зафиксировать подругу так, что та оказывается беззащитной. Она душит ничего не подозревающую Ребекку.

Но в итоге преступница понимает, что все зашло слишком далеко. Марек Карасек неожиданно сообщает, что скоро будет дома. Она вынуждена перетащить тело из гостиной на балкон, а позже объявить мужчине, что этот внезапно появившийся младенец – ее.

Но вот куда в такой спешке деть тело? Сувати Арроро не имеет ни малейшего представления. Она теряет контроль над происходящим. Преступница совершает роковую ошибку – на следующий день просто оставляет убитую на лестничной клетке. Когда труп найдут, от нее потребуют объяснений. Убийца понимает, что тело скоро будет опознано и полиция начнет допрашивать ее – не только как жительницу дома, но прежде всего как подругу Ребекки Шван. Сувати вот-вот запутается собственной паутине лжи. Она судорожно пытается спасти то, что еще можно спасти. Женщина притворяется, что хочет вернуть ребенка Ребекке Шван. Говорит, что пошутила насчет того, что хотела представить этого ребенка жениху как своего собственного. Дочь она снова уверяет в том, что беременна.

12

Судебные следователи обнаружили в квартире Сувати Арроро множество компрометирующих деталей. Теория об убийстве, которое планировалось в течение многих месяцев, получает дополнительную подпитку новыми находками: в морозильной камере холодильника найден замороженный кусок ваты со следами крови. Это кровь Ребекки Шван. Я вспоминаю окровавленный клочок ткани, оставленный в тетради с записями о медицинском обследовании младенца. Это как-то связано? Но какое значение имеют эти две улики? Символизируют ли они связь между женщинами?

Коллеги из отдела криминалистики обнаруживают в кладовке три полные 5-литровые канистры с дизельным топливом и бензином, укрытые одеялом. Мы узнаем, что Марек Карасек по просьбе невесты купил дизельное топливо за две недели до преступления. Они якобы предназначались для принадлежащей ее племяннице печи, работающей на жидком топливе. Но дочери Сувати Арроро, которую она всегда выдавала за племянницу, канистры были совершенно ни к чему: в ее квартире было центральное отопление.

Наконец мы выясняем, откуда на самом деле взялись канистры с бензином. Сувати Арроро сама купила их в магазине стройматериалов и наполнила на заправке рядом со своим домом. Может, она хотела сжечь тело Ребекки Шван? Но где должна была состояться кремация? Конечно же, не в квартире. Но как Сувати Арроро планировала перевезти тело в другое место? Разве для этого ей не понадобился бы сообщник? У нее самой нет водительских прав, машины в ее распоряжении тоже нет, а фургоном пользуется только ее жених. Много вопросов, ответы на которые может дать только Сувати Арроро. Но обвиняемая больше не хочет говорить. По совету своего адвоката она использует право отказаться от дачи показаний. Женщина теперь также не готова воссоздавать картину преступления. И поэтому значение замороженного куска ваты с кровью Ребекки Шван остается ее тайной.

Марек Карасек