Надежда Андреевна (или Александров) находилась в Мариупольских гусарах до 1811 года, а потом, по своей просьбе, была переведена в Литовский уланский полк. В своих воспоминаниях она объяснила свой поступок тем, что дочь полковника их полка влюбилась в нее и она не захотела ставить девушку в неловкое положение.

Отечественную войну 1812 года Дурова встретила в чине подпоручика, но вскоре была произведена в поручики за боевые заслуги – ее храбрость не знала границ.

В Бородинском сражении Дурова командовала эскадроном улан. В разгар сражения она была контужена пролетавшим ядром. Левая нога на глазах распухала и чернела, боль была нестерпимой. Но Надежда, столько раз побывавшая в схватках и битвах, не желала уступать этой боли и вернулась в строй. И только в конце дня, совершенно обессилевшая, она сошла с коня и впервые за шесть лет воинской службы добровольно отправилась в столь презираемый ею обоз. Однако уже через два дня она снова была в своем полку.

Ни разу не пожалела Надежда о своем выборе. «Я люблю воинское ремесло со дня моего рождения, – писала она в те дни, – и считаю звание воина благороднейшим из всех и единственным, в котором нельзя предполагать никаких пороков, потому что неустрашимость есть первое и необходимое качество воина; с неустрашимостью неразлучно величие души, и при соединении этих двух великих достоинств нет места порокам или низким страстям».

Дурова слыла столь отличным офицером, что была удостоена чести быть адъютантом главнокомандующего М.И. Кутузова. Потом она была отправлена в отпуск к отцу.

Между тем в армии потихоньку стал распространяться слух о существовании женщины-офицера. Дурова писала:

«Все говорят об этом, но никто ничего не знает; все считают возможным, но никто не верит; мне не один раз уже рассказывали собственную мою историю со всеми возможными искажениями: один описывал меня красавицею, другой уродом, третий старухою, четвертый давал мне гигантский рост и зверскую наружность. Судя по этим описаниям, я могла б быть уверенною, что никогда ничьи подозрения не остановятся на мне, если б не одно обстоятельство: мне полагалось носить усы, а их нет и, разумеется, не будет… Часто уже смеются мне, говоря: “А что, брат, когда мы дождемся твоих усов? Уж не лапландец ли ты?”»

В мае 1813 года Дурова снова возвратилась к своему полку и отправилась с ним за границу, участвовала в разных стычках и успела несколько раз отличиться храбростью. По возвращении победоносных войск в Россию кавалерист-девица еще несколько лет продолжала службу, но потом слабое здоровье отца, его просьбы и расстроенное состояние его дел заставили ее выйти в отставку с чином штабс-ротмистра и пенсионом.

Произошло это в 1816 году, но, даже оставив военную службу, она не сняла военного мундира и не отказалась от мужской роли, взятой на себя много лет назад. Даже с людьми, которые знали ее с детства, она по привычке, ставшей уже натурой, говорила от мужского имени.

Женские манеры были забыты ею навсегда, женские платья вызывали у нее лишь эстетические чувства. «Я люблю смотреть на дамские наряды, – признавалась она, – но ни за какие сокровища не надела бы их на себя: мой уланский колет лучше! По крайней мере, он мне более к лицу, а ведь это, говорят, условие хорошего вкуса: одеваться к лицу».

Несколько лет Дурова прожила в Петербурге, год – на Украине у родных, затем вернулась в Сарапул к отцу, занимавшему должность городничего. После его смерти должность перешла к сыну Василию Андреевичу, переведенному вскоре на ту же должность в Елабугу.

Вместе с братом переехала и Надежда. В Елабуге, томясь от скуки, от нечего делать она стала перебирать записи, которые вела всю жизнь, и пришла к мысли составить из них литературную автобиографию.

Брат Дуровой был знаком с Пушкиным и убедил сестру послать ему свои произведения. Великий поэт, прочитав «Записки», присланные Дуровой, признал за ней недюжинный литературный талант. Ее сочинения так ему понравились, что он даже пожелал быть их издателем. «За успех, кажется, можно ручаться, – писал он, – судьба автора так любопытна, так известна и так таинственна…»

Дурова приехала в Петербург. Первая ее встреча с Пушкиным была знаменательна одним курьезом. Александр Сергеевич, похвалив ее литературные труды, наговорив ей массу любезностей, наклонился и поцеловал ей ручку. Дурова от неожиданности покраснела, поспешно выхватила руку и воскликнула:

– Ах, боже мой! Я так давно отвык от этого!

Записки, с которыми впервые познакомил публику Пушкин через отрывки, которые он поместил в своем журнале «Современник», имели необыкновенный успех. Точнее, они взбудоражили все общество. Каждый желал познакомиться с этой легендарной личностью. Все взахлеб читали ее произведения: вслед за первой книгой Дурова написала и издала «Повести и рассказы» в четырех томах.

Однако постепенно избалованное светское общество стало терять интерес к Дуровой и ее трудам. Она окончательно уехала в Елабугу и стала жить там безвыездно, ходатайствуя перед местными властями за всех, кто обращался к ней за помощью, превратив свой дом в приют для брошенных и увечных животных.

Умерла Надежда Дурова 2 апреля 1866 года. Она завещала называть себя при отпевании Александром Андреевичем Александровым, именем, которого она сама добилась для себя и под которым прожила всю жизнь. Но священник не решился нарушать церковные правила и отпевал ее по имени, данному ей при крещении.

Хоронили Дурову с воинскими почестями. Перед гробом офицер местного гарнизона нес на бархатной подушке ее Георгиевский крест – первый и пока единственный раз со времени учреждения этого главного воинского ордена России им была награждена женщина.

Имя Н.А. Дуровой широко известно в нашей истории. Но мало кто знает, что в 1807 году, когда Надежда Андреевна только поступила в свой Коннопольский уланский полк, в Белозерском мушкетерском полку уже служила в чине капитана Александра Матвеевна Тихомирова.

Родилась она в семье военного, мать потеряла в младенчестве, а отец воспитывал ее наравне с сыном. Под надзором отца она научилась управляться с оружием и лихо скакать на лошади. Свой боевой путь она начала еще у А.В. Суворова, и можно даже предполагать, что Дурова слышала о Тихомировой и намеренно пошла ее дорогой.

История Тихомировой похожа на легенду. Оставшись сиротой, она решила поступить в Белозерский мушкетерский полк по документам своего рано умершего брата, на которого была очень похожа. Девушка отрезала себе косы, облачилась в гвардейскую форму и явилась с документами брата в полк. И уловка удалась. Александра исправно несла воинскую службу и дослужилась до чина капитана, командира роты.

Она умела найти ключик к сердцам солдат, и те платили ей взаимностью – говорили, что «все вместе и каждый розно готовы умереть за такого начальника, который учил, но никогда не обижал».

Во время военных действий в 1807 году в одном из боев «капитан Тихомиров» повел свою роту в контратаку, был ранен, но остался в строю.