— А что поделать, Хакер? Если ты уверен, что сможешь сломить американцев и уговорить Шотбари сдаться, то я доложу об этом Седому, он сообщит в центр. Может, генерал Белоногов и согласится на твое предложение?

— Смеешься? Только идиот способен попытаться о чем-то договориться с диверсантами.

— Ну, тогда не говори о крови. Мы должны пресечь провокацию, и сделаем это. Значит, нам придется уничтожить противника. Такого, который наверняка будет яростно защищаться, стрелять в тебя, в меня, во всех остальных наших парней.

— Да я так, машинально сказал.

— Конечно, Хакер, я все понимаю. Давай возьми с собой самое необходимое и меняй Кахрани.

Лерой улыбнулся.

— Мне позицию менять не надо. Я и отсюда все вижу. Пусть Расул отходит и отдыхает, да и ты с ним. Если что, разбужу.

— Ладно. Сейчас двадцать десять. «Ягуар» появится на плато не ранее четырех часов. Это по самым оптимистическим прогнозам.

Лерой поправил капитана:

— Трех, Блондин. Если американцы выдержат марш в штатном режиме, то могут выйти на плато и к трем утра.

— Принимаем твой расчет. «Ягуар» может появиться в три часа. Значит, ты несешь службу до двадцати двух, Расул до полуночи. Потом заступаю я. В два десять всем подъем и выход на позиции наблюдения.

— Понял.

— Ну а сейчас набери-ка мне майора Седова.

Не прошло минуты, как капитан Лерой передал Шинкевичу трубку спутниковой станции.

— Седой! Блондин!

— Слушаю.

— Отряд Шотбари в количестве тринадцати человек плюс Явад Махради на четырех внедорожниках и «Урале» встал лагерем на плато.

— Шотбари проводил разведку местности? — спросил Седов.

— Весьма пассивную, на удаление в четыреста метров. Сейчас все бойцы, кроме одного часового, который постоянно обходит лагерь, укрылись в большой палатке, окруженной автомобилями. Я разбил группу на три смены наблюдения. С двух тридцати будем вести его всеми имеющимися силами.

— Хакер контролирует «Ягуар»?

— Да. Ему удалось через какие-то спутники зацепить американский отряд, и тот сейчас у него на мониторе компьютера. Каждого бойца видно.

— Даже в подземелье?

— Так точно!

— Доклад принял. Следующий сеанс связи после встречи отрядов Фостера и Махради и начала их выдвижения к Герту.

— Принял.

— Отбой!

Получив доклад Шинкевича, командир отряда «Z» обратился к полковнику Бутафару:

— Ахмад, я хотел бы переговорить с пилотами вертолета.

— Хорошо. Их вызвать сюда?

— Нет, пройдемся до стоянки «Ми-8».

— Согласен.

Седов и Бутафар прошли к вертолету, стоявшему недалеко от казармы. Экипаж вышел навстречу.

Командир доложил:

— Экипаж вертолета «Ми-8» к выполнению задачи готов.

— Хорошо. Вижу, второй пилот у вас иранец?

— Так точно. Моего помощника заменили на офицера ВВС Ирана, прекрасно ориентирующегося на местности и имеющего приличный налет на «Ми-8».

— Понятно. — Седов пожал руки офицерам.

Командир экипажа капитан Игорь Лысенко представил иранского летчика:

— Старший лейтенант Джавад Хазари.

Седов обратился к нему:

— Поговорим, господин старший лейтенант?

Хазари улыбнулся.

— Конечно. В свое время я закончил российское военное училище.

— Прекрасно. Вам район плато у Каранды, местность до селения Дишман известны?

— Я не один раз летал там, обеспечивая пограничников.

— Мы можем снять нашу разведгруппу с плато и скрытно, обходным маршрутом, так, чтобы вертолет не было видно с прямых дорог от плато к Дишману, доставить ее к позиции ракетного комплекса?

Иранский пилот ответил уверенно, не раздумывая:

— Так точно!

— Сколько времени на это потребуется?

— Вы имеете в виду перелет от плато до позиции?

— Да.

— Около получаса, максимум минут сорок, учитывая потери времени на прием и высадку отряда, а также отход вертолета в район ожидания.

— Он вам уже определен?

— Так точно. Это участок плато у перевала Сентер, что в пятидесяти пяти километрах от позиции комплекса.

Седов тоже улыбнулся.

— Ну и хорошо, Джавад, просто прекрасно. Вертушка заправлена?

— Полностью.

— Я вижу, на пилоны подвешены кассеты с неуправляемыми ракетами.

— Таково было распоряжение полковника Бутафара, — уточнил командир экипажа.

Седов повернулся к представителю верховного командования Ирана и спросил:

— Почему я, господин полковник, не знал об этом?

— Извините, майор, но я решил не беспокоить вас подобной мелочью.

— Мелочью? Кассеты с НУРСами вы называете мелочью? Почему вы приняли решение вооружить «Ми-8» ракетами?

— На тот случай, господин майор, если вам вдруг потребуется быстрая и эффективная помощь. Вы уверены в собственных силах, я — в возможностях штатного расчета. Однако ни вы, ни я просто не имеем права полагаться на обоюдную личную уверенность. Посему я решил подстраховаться. На возможности вертолета дополнительное вооружение не повлияет, а вот огневую поддержку при необходимости может оказать более чем серьезную.

— Какие еще дополнительные меры вы предприняли для страховки, не поставив в известность меня?

— Никаких! Если вы считаете дополнительное вооружение лишним, а мое решение необоснованным, отдайте приказ, и кассеты тут же будут сняты с пилонов.

Седов посмотрел на Бутафара, перевел взгляд на командира экипажа и заявил:

— Ладно, пусть все остается как есть. Одно дело, в конце концов, делаем. — Тут Седов обратился к командиру экипажа: — А вам, капитан, можно отправлять подчиненных на отдых. В казарме найдутся места.

— Благодарю, но мы как-нибудь в машине. У меня же весь десантный отсек свободен.

— Дело ваше. Готовность к вылету в два тридцать.

— Есть.

Седов направился к казарме.

Полковник Бутафар догнал командира отряда «Z» и сказал:

— Господин майор, вы же прекрасно понимаете, что я хотел как лучше.

— Понимаю, однако окончательное решение по операции «Иран в огне» принимаю я, при всем моем уважении к вам, господин полковник, к вашему народу и государству.

— А вы тщеславны, майор!