– И тут нет! – вроде как сокрушенно сказал Кащеев, посмотрев по сторонам. – Сейчас выскочу гляну, держи пока задаток…

Таксист, услышав о деньгах, сразу расслабился и изобразил, что смотрит на приборную доску. Кащеев сунул руку под свитер, выхватил из-за пояса «глок 27» с глушителем и, быстро выставив пистолет над водительским сиденьем, выстрелил сверху вниз.

Пуля пробила сердце, и водитель умер мгновенно, ткнувшись лицом в руль. Совершать убийство на набережной, в окружении сотен людей, пожалуй, не рискнул бы даже самый отъявленный уголовник. Но Кащеев не зря был разработчиком.

Он совершенно ничем не рисковал. Потому что машина хоть и стояла в окружении сотен людей, но передним стеклом к глухой стенке кафе. А остальные стекла «Тойоты» были сильно тонированны.

Поэтому Кащеев даже не стал оглядываться по сторонам, а тут же достал телефон и перезвонил Алене.

– Да! – быстро ответила девушка. – Я уже у караоке! Ты скоро, Гриш?

– Извини, но у меня из носа кровь опять пошла! Ничего серьезного, просто карманник меня зацепил! В общем, я тут зашел в туалет, умыться…

– В туалет?!

– Да, только в зале игровых автоматов! Ты подойдешь? А я пока приведу себя в порядок!

– Да! Конечно!

– Ну тогда жду! Целую!

Толпа на набережной гудела, как пчелиный рой. Телепортации и левитации Шварца здорово поразили зрителей, так что, когда две струи дыма, клубившиеся в водовороте в арочном проеме, стали иссякать, все разом умолкли и подались вперед. Когда дым под зазвучавшую громче гипнотическую музыку начал рассеиваться, толпа восхищенно вскрикнула.

Моня по-прежнему был на сцене, точнее, над сценой, но к этому все уже привыкли. А вот то, что рядом с ним висел в воздухе Шварц, всех почему-то поразило. Держа сложенные перед собой ладони, Моня торжественно поклонился гиганту.

Набережная разразилась криками, раздались аплодисменты.

Моня повернулся к зрителям и проорал:

– Вы видите, братья и сестры, чудо свершилось! Да?

– Да!!!

– Оно свершилось на ваших глазах! – протянул к Шварцу руку Моня. – Еще раз скажи, как тебя зовут, брат!

Шварц вроде как расцвел, обнажив в улыбке все свои зубы. На него навесили микрогарнитуру, так что теперь у него под подбородком торчал микрофон.

– Степаном Анатольевичем! – выдал в него без единой ошибки весь свой текст Шварц. – Гы-гы!

– Да, братья и сестры, его по-прежнему зовут Степаном!!! – ретранслировал на всю набережную Моня. – Но теперь это совсем другой Степан! Он был обычным учителем в обычной средней школе! Но сегодня он пришел к нам, потому что устал от своей жизни! Он понял, что так дальше жить нельзя, и решил встать на путь истинной веры! И он не ошибся! Мы вместе с вами, братья и сестры, сотворили чудо! Степан на наших глазах очистился от неудач, просветлился и обрел способность к новой счастливой жизни! Поздравляю, Степан! Тебе больше не придется делать все те ужасные вещи, о которых ты нам поведал! Потому с сегодняшнего дня ты станешь моим любимым учеником и будешь неотлучно следовать за мной! А завтра, послезавтра и далее к нам присоединяться другие! Потому что путь к истинной вере и счастью открыт для всех! И вместе мы одолеем его! Да?..

– Да! – выдохнула толпа на набережной.

– Не слышу! – картинно приложил руку к уху Моня. – Да, братья и сестры?

– Да!! – завопили зрители.

Тут Моня потрепал Шварца по плечу и доверительно сообщил:

– Они с нами, Степан! А вместе мы сила! Да?..

– Да!!! – корабельным салютом грянула набережная.

Тут Моня обнял Шварца и замахал правой рукой. Шварц обнял Моню и замахал левой рукой. Гипнотическая музыка уже умолкла, и на смену ей пришли напевы высыпавших на сцену кришнаитов. Под эти напевы ожили дымовые установки. И парящие в воздухе Моня со Шварцем стали вроде как медленно растворяться в заполнивших арку клубах дыма…

От павильона караоке до зала игровых автоматов ходу по набережной Алене было минуты три-четыре. За это время Кащеев успел приготовиться: он чуть приоткрыл заднее тонированное стекло и выбрал оптимальное положение для упора руки.

Потом Кащеев посмотрел вправо. Там у ларьков с шаурмой-грилем-догами клубился народ, словно на Курском вокзале поутру. Дворянская набережная жила не только Мониной проповедью. Многие утехам духовным предпочитали обычные земные радости – хлеб, воду, вино… Так что путь отхода у Кащеева был вполне нормальный. И он быстро повернулся.

Обеспокоенная Алена путь от павильона до караоке преодолела минуты за две с половиной. Кащеев сумел просчитать комбинацию так, что его доверенное лицо даже на встречу с собственной смертью спешило…

Это было очень кстати, поскольку создало большие трудности для следящих за Аленой агентов. Их фигуры замаячили в толпе, когда Алена уже подошла к входу в зал игровых автоматов.

Зал представлял собой павильон с зеркальными стеклами. Входная дверь была гостеприимно распахнута. Внутри, в полумраке, зазывно светились игровые автоматы. Кащеев опер руку с «глоком» о спинку кресла убитого таксиста. Пистолет он направил на входной проем.

Убивать Алену на улице было слишком рискованно. Поэтому Кащеев собирался сделать это внутри, как только девушка нырнет в темный зал…

Несмотря на сопротивление, Логинову удалось довольно быстро вытащить Лизу из толпы на более-менее свободное место. Здесь он крепко перехватил девушку за запястье и увлек вдоль сцены в сторону арки. Лиза уже не сопротивлялась.

В другой руке Логинов держал мобильный. Он все время оглядывался по сторонам, но увидеть Алену так и не смог. Наконец Виктор решил позвонить Плотникову. Но едва он взял телефон, как тот позвонил сам.

– Да! – резко приложил трубку к уху Виктор.

– Он только что стрелял по Алене, но случайно попал в охранника!

– Мониного? – не понял Логинов.

– Зала игровых автоматов! Мы его блокировали!

– Кащеева?

– Зал! Он должен быть там, внутри! С Аленой! Если еще не убил ее!

– Понял! – выдохнул Логинов и быстро сказал Лизе: – Возвращайся на сцену! И не высовывайся!

В следующий миг Виктор уже мчался в сторону зала игровых автоматов.

«Глок» являлся отличным оружием. Пистолет был компактным и легким, что делало его идеальным для скрытного ношения. При этом по точности боя «глок» превосходил многие аналоги более именитых фирм-производителей. Не зря знаменитый Солоник пользовался именно этим пистолетом.