Про себя полковник Феннистер всегда произносил это слово именно так: с прописной буквы и курсивом. Потому что оно казалось ему самым могущественным словом во всей Вселенной.

Потенциал!

На его взгляд, Космическая служба Объединенной Земли обладала большим потенциалом, чем любая другая на планете. Сколько морей находилось в ведении Морской службы? Сколько земли могла использовать Сухопутная служба? Сколько миль атмосферы оставалось для покорения у Воздушной службы?

Полковника Феннистера никто не назвал бы заносчивым. Или самонадеянным. Но он ощущал свое предназначение. Он чувствовал, что человеческая раса куда-то стремится, и старался этому в полной мере содействовать.

Потенциал.

Определение: потенциал – то, что имеет возможности стать реальностью.

Нет, это гораздо больше. То, что имеет…

Он решительно отбросил в сторону посторонние мысли, которые роились у него в голове.

Каковы все-таки шансы на успех у первой экспедиции на Альфегар-ЙV? Какова вероятность неудачи? Впрочем, грустно улыбнулся про себя полковник, что толку рассчитывать шансы, когда событие уже случилось?..

Территорию хранилища окружала двойная прочная сетчатая ограда, которая гарантированно могла остановить диплодока любого размера. Ее электрический потенциал (Потенциал! Опять это слово!) позволял испепелить любое животное чуть меньше синего кита. Преодолеть такую преграду не могло ни одно живое существо на Альфегаре-ЙV.

Ни одно и не преодолело.

К сожалению, никому и в голову не приходило, что нападающий окажется гораздо крупнее синего кита. Никто не ожидал нападения слепого бесчувственного великана.

Забыли о лесах.

То, что атмосферный потенциал в вольтах и амперах между низко висящими облаками и почвой значительно превышает характерный для Земли, было известно. Защитное сооружение вокруг территории строилось с учетом этого фактора.

Кто мог предположить, что удар молнии способен свалить одно из окружающих территорию деревьев, каждое из которых достигало высоты более тысячи футов? Кто мог предвидеть, что оно свалится прямо на огороженную территорию?

То, что дерево загорится, сразу стало бы понятно, если бы кто-то подумал о возможности его падения. Ведь гигантский ствол сокрушил двойную ограду, и уже горящая масса древесины получила дополнительный заряд энергии.

Но то, что дерево свалится именно на хранилище номер один… Можно ли было это предвидеть?

Феннистер медленно покачал головой. Нет. Это было невозможно. Это была случайность. Простая случайность. Никого нельзя было обвинить, никто не мог нести за это ответственность.

Кроме Феннистера. Ответственность лежала на нем. Не за несчастный случай, а за личный состав экспедиции. Он был войсковым офицером, то есть тем человеком, который должен был предотвратить нападение.

И – потерпел неудачу.

Огромное пылающее дерево, сраженное молнией, давя своих меньших собратьев, величественно рухнуло с высоты, чтобы накрыть хранилище номер один. И уничтожить почти все запасы продовольствия.

На Альфегаре-ЙV сейчас находилось восемьдесят пять человек, до прибытия следующего корабля оставалось полгода. Теперь, после уничтожения резерва, провианта на всех не хватало.

Феннистер тяжело вздохнул и выругался.

– Что? – удивленно спросил майор Гродски.

– Я сказал: вода, вода, где вода?.. Вот что!

Майор Гродски окинул взглядом густой лес, который окружал двойную ограду хранилища.

– Да, – произнес он, – ни капли воды. Жаль, что эти деревья так вымахали. Что бы им быть покороче на пару сотен футов.

– Я отправляюсь обратно в лагерь, – сказал Феннистер. – Обсудим это дело с гражданским персоналом. А вы оцените наши потери и потом сообщите мне. Понятно?

Майор кивнул.

– Сообщу, сэр. Но не ждите хороших вестей.

– Не буду, – поворачиваясь, заметил полковник Феннистер.

Сидя в кресле и прикрыв глаза ладонью, полковник подался вперед всей своей массивной тушей.

– Я старался предусмотреть любую катастрофу, – угрюмо заявил он, – но такого даже представить себе не мог.

Доктор Пайлер подергал свою ухоженную, тронутую сединой бородку.

– Думаю, не все так трагично. Ведь и мы могли точно так же погибнуть.

Полковник взглянул на него сквозь пальцы.

– Вы полагаете, что умереть от голода лучше, чем сгореть?

Пайлер медленно покачал головой.

– Разумеется, нет. Я просто сомневаюсь, что мы все умрем. Вот и все.

Полковник Феннистер уронил руки на металлический стол.

– Понятно, – сухо отозвался он. – Пока живем, надеемся. Верно? Ну, хорошо, я с вами согласен. – Он развел руки по сторонам, как бы охватывая окрестности. – Где-то там мы, возможно, найдем пищу. Но разве вы не видите, что мы оказываемся в окружении?

Доктор Пайлер нахмурился. Его густые, темные с проседью брови удивленно изогнулись.

– В окружении?.. Боюсь…

Феннистер махнул рукой и, глядя в глаза ученого, откинулся на спинку кресла.

– Извините, – произнес он. – Я позволил себе проявить слабость… – Он прикусил верхнюю губу так, что нижние резцы коснулись его жестких офицерских усов, потом снова заговорил: – Любой мало-мальски разумный войсковой командир старается не попасть в окружение. Испокон веков это считалось для полководца величайшим позором. У окруженного войска нет самых необходимых ресурсов, чтобы продержаться, пока придет помощь. К примеру, у осажденных достаточно боеприпасов для отражения двух атак противника, а подкрепление ожидается через четыре дня. К сожалению, за это время противник может совершить не две атаки, а больше. И значит, помощь придет слишком поздно. Или, скажем, запасов воды хватает на неделю, а выручить их смогут не раньше чем через месяц… Надеюсь, вы следите за моими рассуждениями. Дело в том, что у нас продовольствия хватит примерно на месяц, а следующий корабль прилетит только через полгода. Мы знаем, что помощь придет, но мы ее не увидим… – В его глазах мелькнул проблеск надежды. – Хотя, возможно, здешняя растительность…

Еще не успев договорить, он уже все понял по выражению лица доктора Пайлера…

Бродерик Макнил чувствовал, что болен. Медики Космической службы категорически не соглашались с ним, но сам Макнил считал, что знает о своем состоянии лучше любых докторов. В конце концов, это была его болезнь.

Конечно, он редко жаловался врачам на свои то и дело возникающие боли, приступы, симптомы и всякого рода недомогания. Ему вовсе не улыбалось оказаться уволенным по состоянию здоровья. Нет уж, он предпочитал молча страдать ради продолжения выбранной когда-то карьеры, даже если ему никогда не подняться выше космонавта 2-го класса.

Бродерик Макнил никогда не видел своей медицинской книжки и поэтому не знал, что кроме обычных для любого человека незначительных отклонений там отмечалась «небольшая склонность к ипохондрии, которая компенсируется стремлением полностью отдаться своей работе». И далее указывалось: «Согласно психологическим тестам, полностью соответствует званию космического офицера действительной службы 3-го класса, однако назначение на должности офицера