всех подопытных животных, все равно нельзя быть уверенным, что он годится для человека?

– Именно так. Вот почему в подобных случаях мы ищем добровольцев. И, как правило, не теряем ни одного человека. Иногда испытуемый может серьезно заболеть, но, если пища прошла все другие тесты, обычно она не угрожает жизни людей.

– Но, как я понимаю, это довольно необычный случай, верно?

Пайлер нахмурился.

– Насколько мне известно, да. Ведь если что-то убивает всех подопытных животных, мы не рискуем проверить это на людях. Мы предполагаем худшее и отказываемся от дальнейших опытов. – Он задумчиво взглянул на стену. – Не удивлюсь, если из-за этого мы отбросили немало съедобных растений, – тихо заметил он.

– И что вы собираетесь делать дальше? – спросил полковник. – Мои люди уже голодают.

Смазерс встревоженно оторвался от бумаг, Пайлер тоже занервничал.

– Ради Бога, – произнес Смазерс, – пока что никому не говорите об этом. Никому! Нельзя допустить, чтобы народ бросился в лес за этими штуковинами. Сначала надо все как следует проверить. Дайте нам еще хотя бы пару дней.

Полковник потер щеку.

– Договорились. Я буду ждать вашей отмашки. Но расскажите, что вы планируете делать.

Пайлер поджал губы, потом сказал:

– Проверим, как будет чувствовать себя Макнил еще сорок восемь часов. Надо его перевести сюда, чтобы он оставался в изоляции. Будем продолжать кормить его этими… этими… Смазерс, как он их называет?

– Банано-груши.

– Будем кормить его банано-грушами и следить за его состоянием. Если он по-прежнему останется в хорошей форме, объявим набор добровольцев.

– Принято, – подвел итог полковник. – Держите меня в курсе.

На третий день пребывания в изоляции Макнил по обыкновению встал рано, проглотил свой стандартный набор витаминов, добавил к ним пару таблеток аспирина и завершил процедуру дозой английской соли. Потом он зевнул и снова улегся в ожидании завтрака. Свежие фрукты ему уже осточертели. Его начало беспокоить, получает ли он сбалансированную диету: он слыхал, что это очень важно. Однако, решил он, докторам лучше знать, что они делают. Вот пусть этим и занимаются.

За последние пару дней он выдержал массу анализов, уколов и опытов, но и не думал возражать. То, что врачи заботятся о нем, подбадривало его. Наверно, стоило бы рассказать им и о многих других своих проблемах со здоровьем, тем более что они выглядели славными ребятами. Однако, с другой стороны, ему не хотелось, чтобы его вышвырнули с действительной службы. Так что над этим надо было еще поразмыслить.

Он решил еще немного вздремнуть, пока готовят завтрак. Приятно было, когда о тебе так заботятся…

В тот же день доктор Пайлер объявил набор добровольцев. О Макниле он не стал сообщать, только попросил полковника сказать, что опыты с животными прошли успешно.

Добровольцы получили на ленч банано-груши, подозрительно попробовали их, а потом съели все без остатка и заявили, что на вкус они превосходны.

На следующее утро все они почувствовали слабость и вялость.

Через тридцать шесть часов все были мертвы.

– Кислородное голодание, – сердито сообщил Смазерс, проведя вскрытие.

Бродерик Макнил в тот же вечер с удовольствием уплел банано-груши, даже не подозревая, что трое его товарищей умерли от такой пищи…

Химик доктор Петрелли взглянул на фрукт, который держал в руке, крепко выругался и с размаху хватил им об пол. Кожура плода треснула, во все стороны брызнул сок, растекаясь по серому пластику.

– Похоже на то, – визгливо выкрикнул он, – что этот несуразный идиот один дождется прилета корабля! – Он повернулся к Смазерсу, который прилип к бинокулярному микроскопу. – Послушайте, чем он отличается от нас?

– Понятия не имею! – не отрываясь от микроскопа, рявкнул Смазерс. – Ясно, что чем-то отличается, вот и все.

Петрилли с трудом взял себя в руки.

– Очень смешно, – огрызнулся он.

– Совсем не смешно, – огрызнулся в ответ Смазерс. – Любые два человека чем-то отличаются друг от друга. Вы и сами это знаете. – Он оторвался от микроскопа и уставился на химика. – Во-первых, у него кровь типа АВ, а у добровольцев была другая. Может, именно это защищает его от какого-то яда из этих фруктов? Не знаю. Может, у добровольцев аллергия на какую-то белковую субстанцию в этих фруктах? Тоже не знаю. Может, его пищеварительный процесс разрушает яд? И этого не знаю. Думаю, это связано все-таки с его кровью, но даже в этом совершенно не уверен. Лейкоцитов у него чуть выше нормы, красных телец, наоборот, чуть меньше, гемоглобина, как показывает колориметр, тоже многовато. Но всего этого недостаточно, чтобы причинить ему какой-то вред. Возможно, у него есть какой-то энзим, который подавляет способность клеток поглощать кислород… Возможно все, что угодно!

Ученый прищурился и пристально взглянул на Петрелли.

– А зачем вы отделили мякоть от плода?

– Там ничего не найдешь, – раздраженно ответил химик. – Яд может присутствовать там в микроскопическом количестве. Знаете, сколько надо ботулина, чтобы убить человека? Долю миллиграмма!

Смазерс взглянул на него так, словно собирался назвать точную цифру, и Петрелли перебил его:

– Если вы считаете, что кто-то может выделить неизвестный органический компонент из…

– Джентльмены! Прошу вас! – резко вмешался доктор Пайлер. – Я понимаю, что нервы у всех на пределе, но ссориться ни к чему. Доктор Смазерс, что показал последний осмотр Макнила?

– Ну, что я могу сказать? Он в полном здравии. А почему – я не знаю, – сухо ответил врач.

Пайлер постучал по листам бумаги.

– Думаете, это из-за витаминов?

– Думаю, да, – кивнул Смазерс. – По словам доктора Петрелли, в этих фруктах нет витамина А и В1. Наш подопытный питается только этими плодами вот уже четыре недели, а значит, должен испытывать их недостаток… Однако этого не происходит.

– Никаких признаков? – уточнил доктор Пайлер. – Никаких симптомов?

– Никаких признаков… Во всяком случае, ничего необычного. Конечно, он получает недостаточно белка, но все мы тоже. – Смазерс погрустнел. – Но вот симптомов у него много.

Доктор Петрелли поднял свои жиденькие брови.

– А чем отличаются признаки от симптомов?

– Признак, – раздраженно пояснил Смазерс, – заметен не только пациенту, но и любому другому человеку. Раны, опухоли, воспаления, перебои пульса и тому подобное. А симптом – это субъективное ощущение самого пациента: боли, тошнота, головокружение, «мушки» в глазах. Так вот, у Макнила проявляется много самых разных симптомов. Беда в