class="p1">Пальчики с кофты тоже не снимешь. Волосы поискать? Хм-м… Без ДНК-исследования волосы тоже почти бесполезны. Сейчас уровень познания экспертов-биологов в области исследования волос сводится лишь к тому, что могут отличить волос человека от шерстинки животного. Ну максимум – назвать род скотины, от которой произошла эта шерстинка. Коза там, человек или другой олень. Так-с… Что там еще в мою бытность применялось? Какие экспертизы? Вспомнил. Точно! Как же я сразу до этого не додумался? Правда, сейчас пока нет таких исследований, но почему бы нам не стать первыми?

В конце концов, это будет не первая наша опасная розыскная гастроль. Фото-Франкенштейна уже приручили, почвоведение на службе, можно сказать, опробовали. Так чего же раздумывать, идем на абордаж.

— Никита Егорович! — я встал. — У меня есть мыслишка, как прищучить Зинченко.

— Говори, — с надеждой посмотрел на меня Горохов.

— А что если нам собак применить?

— Не понял…

— Кофту привязать к Зинченко-младшему по запаху.

Мне так хотелось подробно рассказать об одном из самых молодых видов судебных экспертиз, которого в этом времени еще и в помине не было. Одорология зародится гораздо позже.

Помню, как были недовольны криминалисты появлением эпохи изъятия запаховых следов, потому что кроме громоздкого чемодана им приходилось еще на происшествия таскать стеклянные поллитровые банки для консервации запахов следов. Следы изымались просто. Методом экспонирования на байковую стерильную салфетку. Проще говоря, на предмет, с которым контактировал преступник (стул, кресло автомобиля, орудие преступления, дверная ручка и т.д.), накладывали отрезок ткани на полчаса. Он вбирал в себя все запахи. Затем стерильным пинцетом ткань помещали в стерильную же банку с закручивающейся крышкой. Готово. Запах собран. Что самое интересно, в ходе проведения экспертизы собака-детектор могла различить запахи в смеси от двадцати человек и больше. В этом было огромное преимущество одорологии перед ДНК, где смесь биологических следов от троих человек уже считается непригодной для идентификации.

— Я правильно тебя понял, Петров? — Горохов почесал затылок. — Ты предлагаешь спрятать Зинченко и пустить по его следу собаку, а в качестве образца запаха дать кофту с капюшоном?

— Ну зачем так усложнять, Никита Егорович? Мы просто разложим на земле несколько вещей от разных людей. Одна вещь, допустим, куртка, будет заведомо принадлежать Зинченко-младшему. Дадим обученной к поиску следов ищейке, что живут у нас в служебном питомнике УВД, понюхать тот свитер с капюшоном и пустим ее к предметам. Пусть найдет соответствие, так сказать, и выберет вещь, схожую по запаху.

— Мда-а… — Горохов потер виски. — Мысль дельная, только как мы узнаем, что собака не ошиблась и не выбрала тот или иной объект чисто случайно ? Спросить-то мы ее не сможем.

— А мы используем метод повторности. Не одна собака будет, а три или вообще пять. А там посмотрим, как большинство из них поведет себя.

— Интересно ты придумал. Что ж… Попробовать можно. Только как мы результаты к делу привяжем? Нет такого процессуального действия, как идентификация предметов собакой.

— Согласен, к делу не пришьем, а вот в качестве розыскной информации использовать можно. Для себя убедиться. И, может, еще на кинопленку заснять процесс и Зинченко показать. Мол, смотри, новый вид экспертизы провели, исследование запаховых следов называется. Вот, даже собачки тебя изобличили. Может сработать как психологический фактор. И кто знает. Может, и суд примет такую пленку в качестве доказательств, и, может, в будущем и вправду такая экспертиза появится. Используют же зверушек для разведки залежей полезных ископаемых и обнаружения утечки газа, отыскания наркотиков. Почему бы не применить служебных собак для идентификации запаховых следов человека? Мне кажется это перспективным.

В кабинете все притихли, но не восторженно, а в замешательстве – далековато что-то меня про будущее занесло. Но Горохов только сыто вздохнул и сказал:

— Петров, мне скоро всю группу придется разогнать. Оставлю тебя и Светлану Валерьевну, – при этих словах психологиня стрельнула в мою сторону глазками. – Вот так, товарищи, работать надо. Мыслить надо, так сказать, шире. Как Андрей Григорьевич.

***

В питомник кинологической службы УВД отправились в этот же день почти всей “делегацией” во главе с Гороховым. С собой дополнительно прихватили криминалиста Витю, вооруженного новенькой бытовой кинокамерой «ЛОМО-218». Новейшую модель, пленка в которой заряжалась при помощи кассеты, берегли и использовали лишь по особым случаям. До этого камеру применяли всего лишь два раза. Когда был день рождения у замполита и когда награждали начальника УВД медалью от Щелокова.

Питомник находился на окраине города. Построили его сравнительно недавно. Раньше собачатник ютился во дворике УВД и состоял разве что из пары вольеров и сторожки для готовки пищи. Теперь же отгрохали рядом с лесом целый собачий поселок. Вольеры в три ряда, теплый щенятник, кашеварня, кабинет ветеринара.

Начальник областного управления любил водить сюда различных проверяющих и прочие экскурсии. Служебный питомник был его гордостью и детищем. Сам он когда-то служил с “Мухтаром” на границе и сейчас привносил традиции служебного собаководства в МВД.

В этом времени разнообразия со служебными породами особого не наблюдалось. Были только немецкие овчарки всех мастей. Лохматые и, будто стриженные, рыжие и черные, приземистые и рослые. Это потом на службу такс и спаниелей возьмут. Именно для работы с запаховыми следами в пределах лаборатории. Нюх у таких “пигмеев” не хуже, чем у овчарки, а мелкие размеры лучше вписываются в специфику работы в помещениях.

А пока лямку тянули чисто “немцы”. Хотя была у них тоже своя специализация: кто-то – розыскник, на происшествия выезжал, а кто в патруль с ППС-никами ходил. Были даже собачки, обученные наркоту искать. Но трафика в Новоульяновске (если не считать нечастые случаи сбора естественного урожая мака, как у деда в огороде, и конопли) не было. И собачки эти простаивали без надобности, теряя навыки. Но начальник области не давал переводить их на другое направление. Очень гордо рассказывал про них проверяющим. И не важно, что ни одна овчарка ни разу в жизни не нашла ни грамма запрещенного зелья.

Нас встретил начальник кинологического отделения. Бывалый мужик с рыжими усищами и в телогрейке. Специальной формы для кинологов пока не было предусмотрено (камуфляжи в МВД еще не прописались), и приходилось непрактичное штатное обмундирование беречь при работе с животиной. Ведь на питомнике, это все равно, что в колхозе на ферме работать. И шерсть, и навоз имеются.

— Начальник кинологической службы старший лейтенант Митрофанов, — представился нам рыжеусый.

— Следователь Горохов, — кивнул