Внезапно он взглянул на юного Григория, который стоял рядом.

– Мне нужно кое-что сделать. Поезжай с этим поездом. Как доберетесь до Нейпера, выгружайтесь.

– Но, сэр, я нужен здесь.

– Делай что сказано, черт тебя побери! – взревел Ганс. – Поезжай!

Григорий секунду колебался, глядя на проезжающий мимо поезд.

– Ну давай, живо! – снова рявкнул Ганс. Григорий отдал честь и вскочил на подножку. – Когда доберешься, – крикнул Ганс на прощание, – женись на той девчонке, о которой я слышал!

Григорий обернулся и опять отдал честь. Ганс смотрел на него, не замечая подошедшего Инграо.

– Немного сентиментально, – заметил Чарли.

– Из него выйдет хороший командир, – ответил Ганс. – Надо дать ему шанс.

И он посмотрел на Инграо, который провожал взглядом уходящий поезд.

– Шанс нужен всем, – сказал Инграо мрачно. – Мне жаль остальных.

– Ты вывезешь всех, кого сможешь, – ответил Ганс.

– Сегодня я потерял половину артиллерии – три батареи «наполеонов» и двадцать четырехфунтовок.

– Ты остановил Вушку.

– Половина артиллерии для того, чтобы остановить один умен? С такими потерями нас хватит на восемь уменов, а остальные тридцать разорвут нас в клочки.

Ганс отвернулся. Снова закололо сердце. И он опять принялся его уговаривать: «Не сейчас, сначала мне нужно закончить с этим».

– Нам нужно еще восемь поездов, – сказал он наконец, оглядываясь на Чарли, словно ожидая, что по его велению из ниоткуда появятся поезда.

В небе сверкали молнии, полил дождь, тут же промочив его плащ.

– Который час? Чарли пожал плечами:

– Наверное, около полуночи. Значит, осталось часов шесть.

Он уже собирался уйти, но Чарли схватил его за рукав.

– Кто-то должен остаться, – сказал он. – Ты же понимаешь, что нужно прикрыть отступление. Ты никогда не сможешь погрузить всех и забрать. Уже сейчас начинается паника.

Ганс кивнул.

Всю ночь он отправлял в тыл солдат, оставшихся от двух с половиной дивизий. Он хотел, чтобы они уехали на восток и не попали в кольцо, которое мерки замкнут на рассвете – Вушка с севера и остальная орда с юга. Осталось всего две бригады. Утром здесь будет хаос.

– Мы их выведем. Я хочу в течение часа перегруппировать оставшихся солдат вдоль железнодорожной колеи. Линию обороны надо оставить, – тихо сказал Ганс.

– Уйти? А если мерки пойдут в атаку?

Новый порыв ветра швырнул в лицо ледяные капли дождя.

– Само небо посылает нам такую погоду, – сказал Ганс. – Сомневаюсь, чтобы они решились атаковать сегодня ночью. Парни должны идти вдоль дороги на восток, а там поезда их подберут. На рассвете мерки сожмут кольцо, но мы уже, возможно, будем на другой стороне. А теперь двигай!

Инграо усмехнулся, отдал честь и исчез во мгле.

Ганс пошарил по карманам в поисках табака. Нашелся лишь маленький кусочек плитки. Ганс выругался. И надо же было, чтобы он закончился как раз сейчас! Он убрал кусок в карман и задумался.

– До рассвета осталось два часа.

Эндрю молча кивнул. Дождь не прекращался ни на минуту, и он мысленно возблагодарил Господа.

Над рекой повис туман. Он слышал, как с противоположного берега сквозь шелест волн доносилась речь мерков. На той стороне мелькнул свет, ударила пушка – заряд картечи попал в земляную стену позади него.

Похоже, им пора. Ночь и дождь, как раз сейчас можно вырваться и спасти армию.

– Ну, с Богом, – прошептал Эндрю и повернулся. Барни стоял возле него, в темноте его практически не было видно. – Ты знаешь, что делать, – сказал Эндрю.

– Продолжать жечь костры почти до рассвета. Доставить пушки к железной дороге.

– Не думаю, чтобы они начали атаку раньше, чем рассветет. Слишком темно и ничего не видно, а стрелять и лезть наугад они не станут.

– Надеюсь, – пробурчал Барни. Эндрю похлопал его по плечу.

– Увидимся на Нейпере. – Эндрю отдал честь и ушел.

Возвратившись в штаб-квартиру, он надел плащ. Это было еще армейское обмундирование северян. «Тот, кто его придумал, наверное, был гномом», – мрачно подумал Эндрю. Для людей ростом выше шести футов плащ доходил до середины бедра, и брюки у него тотчас промокли и прилипли к ногам.

Он огляделся. Все карты и бумаги уже собрали. Телеграфист беспокойно посмотрел на него.

– Какие-нибудь сообщения?

– Не хватает поездов на бастионе шестьдесят. По вашему приказу они сняли пушки, чтобы забрать последний полк… Минутку…

Телеграфный ключ застучал снова Телеграфист просмотрел сообщение.

– С телеграфной станции шестидесятого бастиона. Отходит последний поезд. Они погрузили всех солдат.

Эндрю кивнул, а телеграфист посмотрел на него и продолжил:

– Все позиции к востоку отсюда покинуты. Оба поезда от бастиона шестьдесят должны вернуться через час. Небольшой отряд мерков пытался прорваться в десяти милях западнее, но их остановили. Фронт полностью очищен, остались только два полка Барни. Это все, сэр.

– Разбирай свою машинку и пошли. Телеграфист отстучал короткое сообщение. Потом снял ключ и батареи и сложил их в небольшой чемоданчик.

– Все готово, сэр.

– Тогда пошли.

Выйдя из дома, он в последний раз огляделся.

– Год планирования, – пробормотал он сквозь зубы и с проклятием направился к ожидающему его поезду.

Его штаб расположился возле топящейся печки, в вагоне пахло мокрой шерстью. Несколько молодых офицеров уже заснули, опустившись прямо на пол.

– Домой, – прошептал Эндрю. Через несколько секунд поезд тронулся и покатил в Суздаль.

– Что это значит, «вы не можете послать еще один поезд»? – бушевал Пэт. Он был готов убить начальника станции.

– От дождя образовалось несколько размывов на путях, их надо чинить. И это займет часа два. Кроме того, на линии сейчас шесть составов, и прежде чем мы пошлем поезд, путь надо очистить.

– Черт бы вас побрал! – прорычал в бешенстве Пэт и стукнул кулаком по столу. Начальник станции в ужасе отскочил. – Пока вы сидите здесь, Шудер и три бригады ждут там!

– Но мы работаем, – развел руками тот.

– Сделайте что-нибудь!

– У меня там сын! – выкрикнул начальник станции. – Неужели вы думаете, что я не пытаюсь?

– Разгрузите поезда и пошлите туда.

– Мы уже думали об этом, – отозвался тот. – Все равно нужно время для починки. Поезд проедет десять миль до размыва и встанет. Рельсы в ужасном состоянии – земля здесь не для железной дороги. Проще подождать, пока не починят путь и не освободят линию. Поверьте, мы уже перебрали все варианты.