– Танцами? – удивился Крутов.

– Баба Евдокия учила меня танцевать. Только это не совсем танец… или совсем не танец в обычном понимании этого слова. Он восходит к протоформам танцевальных телодвижений, составляющих основу магии движений. Есть специальные позы, положения тела, пальцев рук…

– Мудры.

– Мудры, хасты, которые образуют энергоинформационные резонансные контуры, способные влиять на внешние процессы.

– Зачем это тебе?

– Затем, чтобы, овладев этим искусством, я смогла когда-нибудь стать… – она прикусила губу, бросив на водителя косой взгляд.

– Берегиней? – закончил он.

– А что, не подхожу? – рассердилась Елизавета. – Да, у меня есть задатки, в роду полно ведьм было, но если тебе это не нужно…

– Да многовато для одного воина иметь двух берегинь, – бросил он с рассеянным видом.

– Ах так! – вспыхнула она. – Ту красавицу забыть не можешь? Ну и отправляйся к ней! Останови машину, я выйду.

Крутов послушно затормозил, но продолжать в том же духе не стал. Невзирая на сопротивление, притянул жену к себе и поцеловал. Шепнул ей на ухо:

– Глупая, да разве может кто-нибудь в мире сравниться с тобой? Ты моя берегиня, и никто тебя не заменит.

Елизавета перестала сопротивляться, затихла, потом спустя минуту тихо проговорила:

– Иногда я готова тебя убить… но чаще отдать за тебя жизнь. Ты меня не бросишь?

– Нет, – засмеялся Крутов. – Нам куда бы ни идти, лишь бы с вами по пути. – Тронул машину с места. – Сейчас зажжем дома камин, сварганим кофе и примемся пить блаженство. Кто нам еще нужен?

Дети, хотела сказать Лиза, но передумала. О том, что у них будет ребенок, говорить Крутову было рано. Он же снова боролся в этот момент с призраком Марии, всплывшим в памяти, и молчал до тех пор, пока не победил. Уже сворачивая на улицу Герцена, он вдруг снова впал в задумчивость.

– А все-таки странно, что дед Спиридон так быстро в меня поверил. Он же меня совсем не знал до нашего приезда.

– Знал, – опустила голову Елизавета, пряча глаза. – Ты меня точно не бросишь?

– Что ты хочешь сказать?

– Дед тебе ничего не говорил?

– Ничего, – насторожился Крутов.

– Прости меня…

– Да за что?!

– Наш приезд в Ветлугу был не случаен. Дед обратил на тебя внимание, еще когда ты барахтался в наших родных лесах.

– Каким это образом?

– Он волхв и все видит. Это он предложил мне приехать сюда… – Она посмотрела на Крутова и снова опустила голову. – Ничего случайного в мире не бывает. А теперь, если хочешь, ударь меня.

Крутов подъехал к воротам дома, заглушил двигатель, погасил фары.

– Что молчишь? – еле слышно выговорила Лиза.

– Прикидываю, куда лучше ударить, – усмехнулся Егор. – Ну и дела!

Она быстро взглянула на него, в темноте фосфоресцирующе вспыхнули белки ее глаз.

– Ты… презираешь… меня?

Он повернулся к ней, положил руки на плечи, заглянул в черные омуты глаз, угадав, что они заполнены слезами. – Я тебя люблю!

– Правда?

– Правда!

Она робко потянулась к нему губами… и целоваться в машине в полной темноте было несказанно приятно и удивительно. Очнулись они, когда по крыше кабины забарабанил дождь.

* * *

Утро выдалось на удивление тихим, кротким, теплым и солнечным, открывая сезон бабьего лета. Соответственно и настроение у Крутовых было под стать утру. Лиза умчалась на работу, напевая песенку из нового репертуара Аллы Пугачевой, а Егор целый час с удовольствием лупил ногами макивару, избивал тренировочного идола со множеством суковатых «рук» и метал в стену хозблока (бывшей конюшни) ножи и пластины. К десяти часам он был готов к активной трудовой деятельности, собрался было выезжать со двора, однако задержался: к дому подъехал серебристый «Порше-Каррера» девятьсот одиннадцатой модели. Еще один автомобиль – серый «Плимут» остановился поодаль, и Крутов понял, что это телохранители высокого гостя, коим оказался бензиновый король Ветлуги Вениамин Витальевич Григорьев, одетый в неизменный строгий костюм «от кутюр» песочного цвета. С ним был и квадратноплечий Кислярский, чей взгляд красноречиво говорил о его чувствах к хозяину «дворянской хаты».

Крутов спустился в палисадник, остановился за калиткой, выжидательно глядя на гостей.

– Доброе утро, Егор Лукич, – сказал Григорьев, не вылезая из машины, только приспустил стекло. – Как поживаете?

– Вашими молитвами, Вениамин Витальевич, – усмехнулся Крутов. – Как идут дела на бензиновом фронте?

– С бензином перебоев не предвидится, – в том же тоне отозвался Григорьев. – Вы еще не надумали?

– Это вы о чем? – с наигранным простодушием спросил Егор.

Вениамин Витальевич нахмурился, пригладил пальцем усики «а-ля Соломин», окинул Крутова взглядом с головы до ног, однако же держаться он умел и нетерпения не выказал.

– Мы имели честь кое-что вам предложить.

– А я имел честь вас выслушать, – сделал безмятежный вид Егор, – и доложил своему начальству о предложении. Оно клятвенно пообещало проанализировать предложение, но восторга не выразило. Боюсь, оно откажет.

– Насколько мне известно, – хмыкнул Григорьев, – никакого начальства у вас нет, вы, как говорится, птица свободного полета.

– Ну что вы, Вениамин Витальевич, – покачал головой Крутов, – я один не летаю, у меня есть жена, куча родственников, кое-кто из них даже ходит в местных начальниках.

– Вы имеете в виду начальника РОВД полковника Качалина? Едва ли он в состоянии защитить вас от… э-э, скажем, от бандитов, Егор Лукич. Городок у нас спокойный, но разных отморозков хватает.

– Спасибо за заботу, – вежливо сказал Крутов. – Но я способен сам защитить себя от… э-э, отморозков. С весьма большим для них уроном. Однако все равно спасибо.

– Дай я с ним поговорю, шеф, – сказал здоровяк Кислярский, приоткрывая дверцу машины.

– Рано, – задумчиво сказал Григорьев. – Товарищ еще не понял, пусть подумает, прикинет плюсы и минусы. До свидания, Егор Лукич. Надеюсь, мы вас увидим в ближайшее время.

Обе машины уехали. Крутов проводил их рассеянным взглядом, побрел к дому. Потом встрепенулся и заспешил. Через полчаса он был в своем кабинете в новом здании КММ, где его ждал сюрприз: совет Клуба молодых миллионеров прислал ему письменное уведомление о том, что решено отказаться от услуг бывшего полковника ввиду его «криминального прошлого». В вину Крутову ставили и содержание под стражей в жуковской милиции, и его участие в «бандитской« деятельности на территории Брянской губернии. Каким образом это стало известно совету КММ, приходилось только догадываться. Очевидно, связи у господина Быченко, пытавшегося завербовать в свою команду полковника ФСБ, были действительно обширны, если он сумел докопаться до прошлого Крутова, о котором знали очень немногие люди, а также смог доказать совету Клуба нецелесообразность иметь дело с офицером, уличенным в неблаговидных делах.