— Нет, — сухо, почти равнодушно произнес Император. Впрочем, эмоции из Хладнокровия вообще сложно вытянуть.

— Почему? Ты сам говорил, что хочешь защитить свою страну, и даже если тебя не станет, останусь я.

— Потому, что это МОЯ страна. МОИ люди. Не твои, ГНЕВ, а МОИ. Каждый из них принадлежит мне, телом и душой, — он говорил медленно, но с каждым его словом комната наполнялась холодом.

Несколько секунд он удерживал поистине колоссальную мощь, я буквально чувствовал её и невольно пятился назад, чувствуя давление. Но в конце концов он действительно не попытался меня убить, а просто отпустил эту мощь.

Я сразу вздохнул с некоторым облегчением.

Хладнокровие — настоящий монстр, намного более сильный, чем аватар Хагготта, и мне, чтобы дорасти до его уровня, потребуется очень и очень много времени. Возможно не одна человеческая жизнь и целая куча последователей.

— Я не буду тебя убивать, ГНЕВ, хоть и считаю это самым простым и правильным решением. Но и помогать с твоим контрактом не стану. После нас, Императоров, в этом мире появлялись и другие Стремления вроде тебя. Но все они гибли, не прожив и пары лет. Кто-то был слишком самонадеян, кто-то обладал слишком слабым сосудом. Сколько тебе, Гнев? Не сосуду, а твоей личности.

— Почти полгода, — после короткой паузы ответил я. — Я появился в ночь, когда ты обрек род Старцевых на смерть. Очищение, не забыл?

— Да, прискорбная традиция. Но, к сожалению, необходимая, — и внезапно он усмехнулся, и от этой усмешки мне стало немного не по себе. Когда сущности вроде него усмехаются, это не сулит ничего хорошего. — Докажи, что ты достоин моего внимания.

— Не понимаю…

— Сейчас конец августа, у тебя есть ещё полгода на то, чтобы продемонстрировать свою полезность Империи. В день весеннего равноденствия я вновь проведу церемонию очищения, но в этот раз там будет лишь одна карточка, с твоим именем. И я сам приду по твою душу.

— А разве спасение твоей дочери не доказательство моей пользы?

— А разве уничтожение одного из моих узлов силы не попытка ослабить меня? А разве тот человек, искаженный твоей бурей, не доказательство вреда?

— С колонной да, проблема вышла. Но это случайность, я просто спасал друга от верной смерти. А что насчет того, что было сегодня? Я не имею к этому никакого отношения. Спроси у Рубцова и Мальцевых относительно их исследований.

— Спрошу, — сухо кивнул Император. — Спасение моей дочери дало тебе этот год, дало возможность поговорить со мной прямо сейчас, а не превратиться в ледяную статую.

— И что мне сделать, чтобы доказать свою полезность? — прямо спросил я.

— Ты ждешь от меня ответов? — Хладнокровие изобразил удивление, но в своем обычном равнодушно-холодном стиле. — Я не собираюсь облегчать тебе работу, Гнев. В конце марта я посмотрю на всё, чего ты добился, и решу, что целесообразнее, избавиться от тебя или сохранить жизнь.

***

Разговор с Хладнокровием оставил после себя крайне хреновый осадок, вызывающий у меня чувство раздражения. Но с другой стороны, всё и впрямь могло обернуться гораздо хуже. Стремления не слишком любят друг друга, и все же… Я-то надеялся, что разрешу некоторые свои проблемы и возможно смогу-таки закрыть контракт, а вместо этого получил ультиматум.

“Докажи, что ты полезен”. Ну и как, нахрен, это понимать?! Как я должен доказать свою полезность? Расфигачить армию османов? Или хватит просто вести себя тихо, не создавая Хладнокровию проблем вроде уничтожение колонны?

Пожалуй, лучше бы мы сегодня не встречались. Это же надо ублюдку Рубцову было…

Но мыль я не закончил, потому что передо мной чуть ли не возник виновник всего этого дерьма. Рубцов собственной персоной при виде меня улыбнулся своей фирменной улыбкой и уже начал говорить.

— Дмитрий, раз вы уходите без сопровождения, полагаю, что аудиенция у Его Величества прошла…

Бах, и старик падает на землю с разбитым лицом.

Бил я не сильно, ведь у меня не было намерения убить его. Просто жутко захотелось врезать, не более того. Впрочем, как оказалось, у Рубцова было прикрытие. Я толком не понял, откуда появились эти ребята, но я не успел и десяти шагов пройти, как меня окружили вооруженные револьверами люди.

Его охрана так органично терялась в толпе, что я хотел поаплодировать.

— Скажи своим шавкам уйти с дороги, — тихо, но вкрадчиво сказал я. — Пока я не прошел через них.

Несколько мгновений Рубцов раздумывал, но осознал, что я не блефую.

— Пропустите его, — наконец бросил им старик, прикладывая шелковый платок к окровавленному лицу. — Мы с вами ещё поговорим, Дмитрий. Обязательно.

Я не оборачиваясь показал ему средний палец и лишь секундой подумал, что он мог и не понять его. Возможно, этот жест я “захватил” из основного тела, потому что не припомню, чтобы кто-нибудь кроме меня его использовал.

Рубцов остался позади, а мне как-то даже полегчало.

— Полгода значит… Что-ж… Вызов принят.

— Ты сегодня грубее и напористее, чем обычно. Да ещё так внезапно… — тяжело дыша, промурлыкала развалившаяся на кровати довольная Эола. Вернее на том, что от кровати осталось, потому что мы её благополучно сломали.

— Надо было срочно выпустить пар, — не стал скрывать я. — Да и тебе, судя по всему, тоже.

Эолу я встретил совершенно случайно, сразу после того, как врезал Рубцову. Демоница провожала принцессу к отцу и теперь собиралась заняться своими делами, но я ничего не говоря подошел, взял её за руку и просто отвел в свою комнату. Она удивилась, но не сопротивлялась.

Ну а дальше…

Сломанная кровать…

Промокшие от пота простыни…

И что самое забавное, всё это при свете дня.

Если Таня, когда ночевала у меня, старалась вести себя максимально тихо, то с Эолой мы пошумели так, что о творящемся узнал весь этаж. Но мне на это было совершенно плевать.

Я поднялся на ноги, подошел к столу, взял бокал и наполнил его водой из простенького глиняного графина. Хотелось конечно что-нибудь холодненькое, вроде эля или кваса, но и так нормально.

— Ты не волнуешься, что тебя могут выгнать за это? — осторожно поинтересовалась Эола, украдкой косясь на меня своими алыми, пылающими глазами. За себя она не волновалась. Кто выгонит телохранителя принцессы из-за такой мелочи?

— Плевать. Сегодня у меня был дерьмовый день, я устал постоянно оглядываться и думать о чем-то. Я захотел тебя, я тебя получил. Вот и всё. А выгнать… Пф-ф-ф-ф… Сегодня я разнес целую зону выставки, сломал руку и избил охранников Льва Беспалова, а в довершение разбил нос главе Тайной канцелярии.

При упоминании последнего Эола перевернулась на спину и уставилась на меня ошалелым взглядом.