«Медики» протиснулись в палату. За ними еще один боец при оружии. За бойцом суровый мужик с какой-то бумагой в руке. В помещении моментально стало тесно. К счастью, не то «немой сцены» было бы не избежать. Впрочем, ситуацию быстро разрядил майор-«сиделка».

– Что-то быстро вы, – сообщил он с сомнением. – Десять минут как вызов передали.

Филиппыч сориентировался мгновенно:

– Так вы же не вызываете, вы распоряжаетесь! А мы как раз по вызову мимо шли, а тут со станции передают: разворот, мол…

– Короче, мы забираем или нет? – поддержала его Анна Федоровна, обращаясь явно к майору, но не сводя глаз с Павла. – Мне эти ваши военные игры уже вот где! Бумажки, подписки, пропуска… Либо забираем, либо я еду дальше по вызову!

Она волновалась и переигрывала, несмотря на инструктаж Шефа с Филиппычем, который те, несомненно, ей преподали. Однако именно здесь и сейчас это было к месту. Все-таки не каждый день нормальный законопослушный гражданин попадает в такой переплет и подписывает такие бумаги.

– Ну тихо, тихо, – примирительно поднял руки майор. – Чего сразу в бутылку… Что там у тебя?

Он перевел взгляд на сопровождающего. Тот протер рукавом вспотевший от беготни по коридорам лоб и выдавил:

– Нормально. Вызов на станции есть, их действительно завернули. Маршрутный лист в порядке. Подписку в «первом» подмахнули. Так что сдавай пациента, и без него забот по горло.

Майор удовлетворенно кивнул, но все же уточнил:

– В какую больницу его?

– В госпиталь. Главный клинический при МВД.

– Так это же в Балашиху? Не довезете.

Сопровождающий пожал плечами.

– Приказ Баранова. Да и охрана там… Госпиталь при действующей части.

Ну, правильно, Павел едва сдержал усмешку. А случись чего на допросе, и вопросов никаких… Военная дисциплина.

Он вдруг поймал на себе озабоченный взгляд Сергеева: «Как тут у тебя? Вытаскивать не пора?» В ответ едва заметно качнул головой: «Порядок. Работаем…»

А вот взгляда Филиппыча поймать никак не удавалось. Тот, конечно, просчитал ситуацию на втором своем шаге по палате – новый образ Павла, Леваков с ноутбуком в охапке, обращение бойца на «товарищ полковник»… И хоть бы глазом моргнул, старый интриган!

Докторша щупала пульс, «санитары» раскладывали носилки, боец совал какую-то бумажку сначала майору, потом «полковнику». Все как по маслу. Подмахивая бланк выдуманной на ходу закорючкой, Павел чисто из любопытства пробежал глазами пару строчек: «Пропуск на вынос материальных ценностей… тело на носилках – одно место…»

Нервный хохот удалось сдержать, лишь напустив на себя показательно суровый вид. Что ж, в условиях полной неразберихи с допусками и полномочиями каждый страхуется как может…

Павел поднял взгляд от бумажки и уперся в профессора-египтолога. Профессор был озадачен – основной фронт его работ увозили в неизвестном направлении.

И тогда импровизация родилась словно из воздуха.

– А вы что стоите? – Павел нахмурился еще больше, хотя казалось, что это уже невозможно. – Вы, вы, я вас спрашиваю!

– Я? – уточнил профессор очевидное. – Я не вполне понимаю…

– Собирайтесь! – перебил Павел. – Поедете с ними.

– Так, а как же?.. – начал было сопровождающий, сунулся в бумажки и, уверившись в своей правоте, продолжил: – Приказа не поступало. Вот список допущенных к транспортировке: фельдшер, я и Сидоров, – он кивнул на одного из бойцов. – И никаких посторонних.

– Дайте сюда, – распорядился Павел. – Да, и ручку тоже…

Он принял список и на свободном месте вписал: «Доктор Павлов – одно место». И подтвердил той же закорючкой.

Сопровождающий подозрительно проследил за манипуляцией и упер хмурый взор в доктора Павлова:

– Документы?

Тот, не особо понимая затею этого странного «полковника», торопливо предъявил бумажку, которой прежде размахивал перед носом часового.

– Добро, – резюмировал сопровождающий. – Не отставайте, профессор, ждать не будем.

– Так это… – скрипнул вдруг Филиппыч. – А мы куда денемся? Анна Федоровна, машина ж не резиновая. И так впятером как сельди в бочке…

Он обращался к докторше, но у Павла не было иллюзий насчет того, кому именно эти слова предназначались. И ответ у него, к счастью, был.

– Собирайтесь, профессор, собирайтесь, – подтвердил он прежнее распоряжение. – Если свидетель заговорит, его должен кто-то понять.

На ворчание «санитара» никто не обратил внимания, а настаивать, получив разъяснение, Филиппыч не стал. Действительно, вчера ведь только говорили о внештатном египтологе.

«Санитары» крякнули, поднатужились и подняли носилки. Докторша, успевшая вколоть в руку пациента капельницу из своего чемоданчика, засеменила рядом, явно больше озабоченная его состоянием, чем происходящим вокруг безобразием. Окунувшись в привычные медицинские заботы, она даже успокоилась.

Кортеж, замыкаемый автоматчиками, удалился из палаты, и Павел вдруг остро почувствовал себя лишним. Как будто все внимание оставшихся агентов в штатском теперь было приковано к нему. Леваков кашлянул, видимо, тоже ощутив неудобство.

Интересно, как долго еще проработает камень смарров?

– Так, – произнес Павел, указывая на компьютер в руках Левакова, – значит, на экспертизу?

– Как можно быстрее, – согласился тот и невпопад решил продолжить: – Если сведения подтвердятся, то…

– Ма-лчать! – гаркнул Павел. Теперь только не хватало ляпнуть что-нибудь разрушающее образ.

Николай понял. Покосился на явно заинтересовавшегося майора и вздохнул:

– Извините, Павел Дмитрич. С языка сорвалось.

– Р-распустились у себя там… – проворчал Павел. – «Первый» отдел уже не указ… Идемте… Николай Павлович.

– Павлович? – еще больше заинтересовался майор. – А разве не Иванович?

Он как бы в сомнении оглянулся на коллегу.

– Иванович, – подтвердил тот. – Во всяком случае, пять минут назад был.

Майор смерил взглядом «полковника» и, профессионально преодолев вызванный артефактом порыв чинопоклонничества, молвил:

– Разрешите документы, товарищ полковник. Такое дело… Режим.

Леваков шумно вздохнул и, постучав себя пальцем по лбу, окончательно слил образ:

– Балда. Отчество мое выучить не мог?

Дожидаться реакции профессионалов Павел не стал. Бросок через разделяющее их пространство вышел поспешным, почти спонтанным – мышцы сработали еще до того, как мозг сообразил, что по-другому сейчас уже нельзя. Усилие оказалось оплачено вспышкой боли в раненой руке, и если бы первый же удар не достиг цели, то он оказался бы и последним. Однако майор все еще был во власти иллюзии и подобной активности от «полковника» явно не ждал. Бесчувственным телом он рухнул на койку, которую совсем недавно занимал египтянин, и счет сравнялся. Павел остался один на один с последним противником.