советского адмирала, солдаты очистили нашу машину от непрошенных пассажиров и эскортировали в глубь дворца в безопасное место».

После похорон Насера его кресло занял Анвар Садат. Началась новая эпоха для Египта. Малообразованный, ничем себя не проявивший во время правления Насера, он оставался в тени и был малозаметной фигурой. Однако оппоненты Садата плохо изучили его. Став у руля правления страной, он окажется на редкость хитрым и изворотливым. Садат не только освободится от своих политических противников, но и обвинит их в предательстве и бросит в тюрьму.

Но это случится немного позже. А после смерти Насера МИД СССР направит в Египет своего опытнейшего дипломата, занимавшего до этого высокий пост заместителя министра иностранных дел, Владимира Виноградова.

В своих воспоминаниях, опубликованных в журнале «Знамя» в декабре 1988 года, Владимир Михайлович напишет: «13 октября (1970 года. — Авт.) я вернулся в Каир с супругой. Теперь в качестве Чрезвычайного и Полномочного Посла в Объединенной Арабской республике. Встречали уже знакомые сотрудники посольства: советник-посланник Владимир Поляков, советники: Вадим Кирпиченко, Александр Тетерин, Николай Раевский, Вадим Синельников, Александр Орлов, Павел Акопов, военный атташе контр-адмирал Николай Ивлиев. Я намеренно называю этих верных товарищей, отличных специалистов… Они составили костяк посольства, который принял на себя основную тяжесть сложной работы в последовавшие годы, когда все яснее вырисовывалась линия президента Садата, направленная на отход от насеровского курса и во внутренней и во внешней политике».

Итак, «тяжесть сложной работы», как выразился посол. В чем она состояла для адмирала Ивлиева? Прежде всего, в том, что 6 октября 1973 года начался вооруженный конфликт, в котором участвовали Египет, Сирия и Израиль. Позже этот конфликт назовут «октябрьской» войной, или войной «Рамадана».

В 14 часов в резиденции советского посла в Каире зазвонил телефон. Секретарь Вафу Гулизаде взял трубку. Оказалось, звонил президент Садат. Виноградов подошел к телефону и услышал ликующий голос Садата: «Сафир! (посол. — Авт.) Мы на восточном берегу канала! Египетский флаг на восточном берегу! Мы пересекли канал!»

С началом боевых действий посольство и аппарат военного атташе перешли фактически на казарменное положение. В подвальном помещении под резиденцией посла было оборудовано бомбоубежище с запасом продовольствия, питьевой воды, медикаментов. В подвале же самого посольства соорудили звукоизолирующую охраняемую кабину для ведения спецпереговоров с Москвой. Кабина прикрывалась бронированными перегородками. Доступ в нее имел посол, военный атташе и еще два-три человека.

Отсюда адмирал Ивлиев каждый день, а порой и несколько раз за сутки докладывал в Центр по спецрадиосвязи о состоянии дел на фронте.

Начальник разведки и контрразведки военного министерства Ахмед Исмаил пригласил к себе Николая Васильевича, чтобы официально информировать его о начале активных боевых действий против Израиля. Он также просил об организации воздушного моста для осуществления поставок оружия и техники.

В свою очередь Ивлиев в целях объективного и своевременного информирования командования военной разведки высказал пожелание установить посменное дежурство офицеров аппарата военного атташе в штабе египетского министерства. В тот же день было организовано трехсменное дежурство. Это дало возможность, особенно на начальном этапе, пока не стабилизировался фронт, получать данные из первых рук и оперативно передавать их в Москву.

А данные были таковы. В праздник всех мусульман — Рамадан, когда большинство мусульман молятся аллаху, египтяне открыли артиллерийский огонь по укрепленным пунктам израильтян. Потом начали переправу войск. За несколько часов они форсировали Суэцкий канал и закрепились на восточном берегу.

Контратаки израильтян успеха не имели. Налеты авиации также не давали желаемого результата из-за эффективно действующей противовоздушной обороны египтян.

Израильская танковая бригада, введенная в бой, была разгромлена. Вторая бригада понесла серьезные потери и отступила. Казалось бы, самое время развивать успех, но египетские войска неожиданно остановились и окопались.

«В ответ на мой вопрос, — пишет в своих воспоминаниях посол Владимир Виноградов, — о планах действий Садат весьма раздраженно отвечал, что «не собирается бегать по Синаю», что его цель нанести как можно больше воинского урона израильтянам, а не захват территории. Он будет ждать подхода главных (!) вооруженных сил израильтян, чтобы перемолоть их. Странная логика и тактика, ведь до перевалов Гидди и Миттла на Синае египтянам оставалось совсем немного, путь к ним был фактически открыт. А тот, кто владеет этими перевалами, владеет всем Синаем».

Первоначальный успех имели и сирийцы, отбросив израильские войска с оккупированных Голанских высот. Однако, увидев, что египтяне на своем фронте прекратили наступление, израильтяне, собрав силы, бросили их против сирийцев, пошли на Дамаск, начали воздушные бомбардировки городов. Египетская армия бездействовала.

С началом войны из Москвы в Египет прибыла группа специалистов, целью которых было изучение тактики использования новейших видов советского и американского оружия в реальной боевой обстановке. Возглавил эту группу по приказу Центра адмирал Ивлиев.

С разрешения местного командования в форме солдат египетской армии без знаков различия советские офицеры переправились на понтоне на восточный огнедышащий берег Суэцкого канала. Николаю Васильевичу вспомнилось лето 1944 года, Нормандия и их высадка на только что захваченный десантом союзников берег.

«При переправе, — рассказывал Ивлиев, — нам встретились солдаты, которые только что вышли из боя. Их однополчане, сопровождавшие нас, крикнули, что на передовую идут русские. Надо было видеть, с каким восторгом они приняли эту весть. С победным криком в едином порыве взмыли вверх руки со сжатыми кулаками.

Мы, конечно же, не принимали это на свой счет, но признаться было приятно, что таким образом египтяне выражали благодарность своим наставникам из Советского Союза, научившим их побеждать».

Группа Ивлиева занялась сбором американских и израильских образцов оружия и техники. Впоследствии эти образцы планировалось переправить в Москву. Однако, когда специалисты возвратились в Каир со своими находками, египетские власти приказали сдать их в армейский штаб якобы для «регистрации».

«Регистрация» затянулась надолго. Теперь Николай Васильевич ходил в управление разведки и контрразведки, как к себе на службу, требовал выдать то, что было найдено ими на поле боя, кстати, с разрешения египетских властей. Пришлось напомнить, что воздушный мост по доставке оружия и военных материалов предполагает не одностороннее, а обоюдное выполнение договора и дружбе и сотрудничестве. Напоминание возымело действие, и некоторые образцы удалось вернуть обратно и отправить в Москву.

Однако добывание образцов оружия и боевой техники для военных разведчиков дело не разовое, а постоянное. Прибыли «спецы» из столицы, не прибыли, это не меняло сути дела. Аппарат военного атташе занимался этим непрерывно. И надо отметить, постоянно встречался с большими