широкие возможности добывания и проверки необходимой информации. Прежде всего, путем общения с коллегами, разумеется, при условии хорошо налаженных личных отношений. И тут многое зависит от личных качеств дуайена: его общительности, умения быть интересным для собеседника и, конечно же, обладания чувством юмора.

Кстати, чувство юмора не раз выручало Ивлиева. Как-то английский коллега пригласил Николая Васильевича с супругой на рождественский вечер в британское посольство. На званый ужин была объявлена строгая форма одежды: мужчины — в смокингах, женщины — в вечерних платьях. Англичанин явно считал, что советские не в силах выдержать объявленную форму. Иначе чем объяснить то, что в разгар вечера военно-воздушный атташе Великобритании Дэвид, будучи уже навеселе, подошел к столу, за которым сидел Ивлиев с супругой, и с усмешкой громко спросил:

— Николай! Я не знал, что ты капиталист!

Намекая на смокинг Ивлиева с черным галстуком и черным поясом.

Соседи по столу англичане дружно рассмеялись, явно ожидая ответа. Николай Васильевич отметил про себя, что на Дэвиде красный галстук и такой же красный пояс.

— То, что я капиталист, не новость. Китайская пресса давно обвиняет нас в советском империализме. А вот то, что ты, Дэвид, стал красным, для нас большая неожиданность.

Дэвид ничего не смог ответить, ибо стол взорвался гомерическим хохотом. Шутка быстро облетела столы и имела успех.

В перерыве к ним подошел английский посол, поднял бокал и поздравил адмирала Ивлиева с блестящей шуткой.

Добрые отношения с коллегами и благожелательная обстановка здорово помогают в работе, хотя казалось бы не имеют никакого отношения к ней. В этом не раз убеждался Ивлиев. Как-то его английский коллега предоставил информацию о секретных мероприятиях, проводимых американцами в египетских территориальных водах.

Сотрудники аппарата итальянского военно-морского атташе поделились данными о неофициальной поездке президента Египта в Англию.

И таких дружеских контактов обмена мнениями было немало. Они оказались весьма полезными для обеих сторон.

…В декабре 1975 года, после пятилетнего срока пребывания в Египте, контр-адмирал Николай Ивлиев покинул Каир. Ему исполнилось 57 лет, за плечами около сорока годков службы, от курсанта до адмирала, от работника отдела до заместителя начальника управления, от офицера военной миссии до высокой должности военного атташе и дуайена военно-дипломатического корпуса. И Николай Васильевич принял решение: «Стоп машины. Отдать якорь!» Он написал рапорт об увольнении и ушел в запас.

Рядовой военной разведки

Гриша Михляев осиротел рано. В 1924 году, когда ему было всего девять лет, умерла мать, через год — отец. Хозяйство отца, Фрола Михляева, разделили между собой его братья. Сироту Гришу определили в семью к среднему брату Михаилу.

У брата жилось несладко. Жена Михаила Евдокия имела характер необузданный и жестокий. Работала много, от зари до зари, и подобного подхода требовала от всех членов семьи. Несмотря на юный возраст, Григорий наравне со взрослыми косил, жал серпом, вручную молотил, скирдовал снопы ржи и пшеницы.

В сельской школе уже второй месяц шли занятия, а сноха Евдокия и не думала отпускать Гришу в школу. Надо было пасти свиней. А ему так хотелось в класс, к учительнице, к ребятам, которые каждый день обучались чему-то новому.

Однажды он бросил ненавистных свиней в поле и тайком убежал в школу. Учительница Мария Николаевна встретила его приветливо, выдала учебники, тетрадки, карандаши. Григорий с наслаждением слушал все то, что она говорила, и только иногда, вспоминая брошенных свиней, чувствовал, как холодок пробегал по спине. Если что случится с поросятами, жестокая тетка Евдокия этого ему не простит.

Сразу после уроков он огородами пробрался к своему двору, спрятал в скирде учебники и тетрадки и побежал искать свинское стадо. Как назло случилось то, чего боялся Гриша. Взрослые свиньи искалечили подсвинка, сломали ему ногу.

В слезах мальчик пригнал домой стадо. Брат Михаил, увидев такое, осерчал, схватил ремень. Гриша бросился наутек. Дотемна скрывался вдалеке от дома и лишь ночью возвратился в хату. Крадучись, забрался на полати.

В доме пахло ужином. Все члены семьи отдыхали. Гнев в сердце брата и снохи поутих. Кто-то кликнул Гришу к столу, его поддержали другие. С опаской спустившись с полатей, мальчик поел, давясь от слез и обиды.

Утром брат Михаил усадил за стол напротив себя Григория, поговорил с ним ласково и по-доброму. «Ты не серчай, — сказал брат, — поработай еще недельку, а потом пойдешь в школу».

У Гриши от радости запела душа. С малолетства он хотел учиться. С книгой никогда не расставался. Она всегда была у него за поясом. Выдастся свободная минутка, другие дети бегают, шалят, а Григорий — за книгу. Читал все, что доставал в школьной библиотеке, брал у товарищей, знакомых. Любил рассказывать о прочитанном. Знал много сказок, былин. Постоянно записывал песни, частушки, деревенские истории.

По соседству с ними жила тетка Агриппина. Она хоть и была чужая, но для Гриши роднее родных. Он часто прибегал к ней. Агриппина угощала его чем-нибудь вкусненьким: то шанежки испечет, то медку нальет. Угощала да все приговаривала: учись, Гришуня, сиротиночка моя. Только грамота поможет вырваться тебе из этой глухомани.

Наставления тетки Агриппины глубоко западали ему в душу.

Гриша Михляев быстро взрослел. После окончания сельской школы он считал себя уже вполне самостоятельным. Сам принял решение и уехал учиться в школу колхозной молодежи. Жил то у дальнего родственника, то в общежитии школы. Питался в школьной столовой.

После окончания школы колхозной молодежи заехал в родную Дубровку, собрал свои скромные пожитки и навсегда покинул деревню.

Поступил в Красноуфимский педтехникум. Занятия первокурсников в тот год почему-то отложили на месяц и приказали им посещать лекции для второго курса. Вскоре из его набора в техникуме не осталось никого. Видать, напугали ребят трудности. Ведь они окончили всего 7 классов, а их сразу заставили слушать лекции за второй курс.

Ушел из техникума и Григорий. Уехал в Златоуст. Там у него жил дядя. Добирался на поезде четверо суток, без денег, без еды. Сердобольные соседки по вагону иногда угощали его то кусочком хлеба, то картофелиной.

Добравшись до Златоуста, первым делом решил пойти в райком комсомола. Пришел, рассказал свою нехитрую историю. В райкоме помогли, устроили на работу, на должность налогового агента.

В райфинотделе встретили по-доброму. Выдали буханку хлеба и спецодежду — валенки и полушубок.

А через полгода пришла разнарядка по набору студентов в Пермский финансово-экономический техникум. Григория Михляева отправили на учебу, на финансовый факультет.

Жить и учиться было тяжко. Снабжение по карточкам. В столовой кормили скудно. Иногда доставался только стакан воды да кусок черного хлеба.