— Прошу простить, мне надо привести себя в порядок.

Сказав это, она удалилась в сторону одной из комнат, отведенных для отдыха дам, но ее улыбка, казалось, осталась в воздухе, светлая и хрупкая, как кристалл.

Лео подошел к одному из длинных окон, выходящих в парк, и уставился на моросящий за стеклом дождь. Почему она считает, что Михаэль следит за ней? Мужья так не поступают. Она чего-то недоговаривает ему, даже лжет. Но почему?

—А где Матильда? — Корделия в упор смотрела на краснощекую девушку, вскочившую со стула, как только она вошла в свою спальню. Девушка присела в реверансе, щеки ее от волнения просто пылали.

— Я не знаю, миледи. Месье Брион велел мне прислуживать вам, миледи. Могу я помочь вам сиять платье?

Развернувшись на каблуках, Корделия вышла из салона, слабо освещенного двумя свечами, стоявшими на каминной полке.

— Месье Брион! — изо всех сил позвала она и принялась мерить шагами турецкий ковер, стиснув руки так, что костяшки пальцев побелели. — Княгиня, вы звали меня? — Брион возник из кухни и встревоженно смотрел на княгиню.

— Где Матильда? И что эта девушка делает в моей спальне? — набросилась она на него с вопросами, взволнованная настолько, что даже голос ее изменился.

Мажордом нервно поскреб подбородок.

— Князь велел мне вызвать Элси, с тем чтобы она прислуживала вашей светлости, — объяснил он.

— Но где Матильда? — Она сделала шаг к нему, и он непроизвольно отступил назад.

— Князь сказал, что Матильда должна куда-то уйти, — произнес Брион извиняющимся тоном,

ломая руки под взглядом разъяренной фурии, наступающей на него.

— Куда? Куда она ушла?

Он удрученно покачал головой.

— Князь не сказал этого, миледи.

— Но Матильда должна же была что-нибудь сказать.

Предположение, что Матильда исчезла, не сказав ни слова, казалось совершенно немыслимым.

— Я не видел ее, миледи. Знаю только, что она была в вашей спальне, когда туда зашел перед банкетом князь и разговаривал с ней. С тех пор она исчезла.

Корделия ощутила, что мир вокруг нее погружается в безумие. Этого не могло случиться, все это было наваждением.

— Но ее вещи. Она взяла их с собой?

— По-моему, нет, мадам.

Он с облегчением заметил, что гнев княгини начал стихать. Безумная ярость в ее глазах потухла, голос обрел свой обычный тон и силу.

— Вам ведено куда-нибудь их отправить?

Он покачал головой:

— Нет, мадам. ;

Корделия медленно кивнула:

— Очень хорошо. Благодарю вас.

С этими словами она повернулась и вошла в свою комнату, тихо закрыв за собой дверь.

Элси по-прежнему стояла посередине комнаты, озабоченно глядя на дверь, сквозь которую исчезла — а теперь снова появилась — ее хозяйка.

— Могу я помочь вам, миледи?

Корделия, похоже, не услышала этого вопроса. Она снова принялась мерить шагами комнату, покусывая губы.

Почему Михаэль удалил Матильду? Как он сделал это?

Так просто Матильда ни за Что не покинула бы Корделию.

Он пришел сюда перед началом банкета, после того как она разбила его в пух и прах за карточным столом. И за весь вечер он не обмолвился с ней ни единым словом.

Этот злосчастный банкет начался в здании оперного театра в десять часов вечера и тянулся бесконечно, пока первые лучи зари не окрасили небо. Михаэль сидел рядом с ней, насупившись, едва поддерживая разговоры, которые возникали вокруг них. Окружающие были незнакомы Корделии и, поскольку ее муж не обращался к ней, не делали этого и они.

Корделия чувствовала себя невидимкой в каком-то стягивающемся вокруг нее холодном коконе. И лишь когда наследник престола со своей невестой и в окружении свиты покинули оперу, князь едва слышно холодно приказал ей вернуться в свои апартаменты и ожидать там его прихода.

Корделия не была столь наивна, чтобы предположить возможность выбора, поэтому молча присела в реверансе и удалилась. Войдя в спальню, она сразу же обнаружила исчезновение Матильды. Неожиданность этого удара также входила в расчет Михаэля.

Голова у нее снова разболелась, а тело от усталости дрожало мелкой дрожью. Она оставалась на ногах и в парадной одежде почти двадцать четыре часа, так что тяжесть Дамаска и планки корсета воспринимались как адская пытка. Ей просто необходима была помощь Матильды. Мысли о том, что Михаэль мог сделать с ее няней, гудящим роем носились в голове. Корделии казалось невозможным, чтобы кто-то мог запугать Матильду, вынудить сделать что-то против ее воли.

Но как же ему удалось ее устранить?

— Вам помочь, мадам? — нерешительно спросила Элси.

— Да… очень хорошо, помогите мне, пожалуйста, — рассеянно ответила Корделия.

Обрадованная Элси бросилась к ней и принялась расстегивать и расшнуровывать ее одежду почтительными движениями. Корделия стояла не двигаясь, почти не помогая служанке, вся поглощенная мыслями о том, что произошло.

Потом, закутавшись в белый бархатный халат, который Элси набросила ей на плечи, она присела к туалетному столику и принялась распускать прическу.

— О, я должна помочь вам сделать это, — рванулась к ней Элси. — Мне никогда раньше не приходилось прислуживать дамам, — созналась она, поспешно вынимая шпильки. — Надеюсь, я делаю все правильно.

Взяв с туалетного столика оправленную в слоновую кость щетку, она начала расчесывать густую волну иссиня-черных волос, упавшую на спину Корделии.

Корделия ничего не ответила. Она была вся погружена в свои думы. Матильда не может исчезнуть. Она обязательно проберется к ней, даже если князь запретил ей. Если только она в состоянии физически сделать это.

Дверь за спиной Корделии открылась, и сердце ее дрогнуло. Она взглянула в зеркало. На пороге спальни стоял князь.

Он снял шпагу, но, за исключением этого, по-прежнему был облачен в парадный придворный костюм с золотым гербом Пруссии на лацкане камзола.

Она поплотнее запахнула полы халата и. Встав на ноги, повернулась лицом к нему:

— Где Матильда, милорд?

Эти слова Корделия произнесла совершенно спокойно, лишь глаза ее пылали гневом и презрением. Но в них не было ни тени страха. Она уже пережила свой страх.

— Я заменил вашу служанку, — со змеиной улыбкой произнес он. — Я уже говорил, что вам нужна женщина, более искушенная в своих обязанностях, особенно здесь, в Версале, а не состарившаяся нянька.

— Понятно. — Голос ее по-прежнему звучал ровно. — Правда, Элси сказала мне, что до этого вообще не служила дамам, не говоря уж о Версале. Полагаю, вы решили, что она приобрела опыт каким-то другим путем, например, впитала его с молоком матери или получила во сне.