Ленц испытал бы еще большее удовлетворение, сумей он напасть на след агента Малдера.

— Ему и в голову не придет, что мы его ищем, — пробормотал Ленц.

Сидевший у главного пульта сотрудник повернул к нему твердокаменное, не выражавшее ровным счетом ничего лицо.

— Мы были очень осторожны, — сказал он.

Ленц задумчиво побарабанил кончиками пальцев по приборной доске. Он знал, что Скалли и Малдер действуют порознь, что Малдер видел погибшего водителя грузовика, труп которого уничтожила группа ликвидаторов. Ленцу было известно, что и Малдер, и Скалли посетили скрытый в лесной глуши коттедж, который вместе с телом Патриции Кеннесси был превращен в груду дымящегося пепла.

Потом они уехали, и, как полагал Ленц, кто-то из них забрал с собой Джоди и его нанотехнологического пса.

Инфекция продолжала распространяться — вероятно, разносчиков было несколько. Патриция и Джоди Кеннесси были чем-то напуганы. Может, их пес взбесился? Может, его наномашины, могущество которых столь ясно и эффектно демонстрировала видеозапись, которую просматривал Адам, каким-то образом видоизменились и обрели способность разрушать человеческие организмы?

Эта перспектива пугала даже бесстрашного Ленца, и он понимал, что его начальство было совершенно право, требуя всемерного сокрытия опасных исследований подобного толка. Доступ к этой информации могли иметь только ответственные лица, облеченные надлежащими полномочиями.

Ленц должен был восстановить равновесие и порядок, до сих пор существовавшие в мире.

За стенками фургона звенели и жужжали ночные насекомые орегонских лесов. Кузнечики, древесные клопы… Ленц не знал их научных названий. Он не интересовался дикой природой. Его внимание было целиком поглощено изучением повадок человеческого муравейника.

Ленц откинулся на спинку, давая мозгу передышку, стараясь ни о чем не думать.

Отягощенный бременем тяжкой ответственности, невыносимого напряжения и сложнейших задач, Ленц находил лучшее отдохновение в том, чтобы полностью избавить свой разум от мыслей. Он не любил загодя продумывать планы и ходы. Он предпочитал действовать шаг за шагом.

А в данном случае он не мог сделать очередной шаг до тех пор, пока в эфире не объявится агент Малдер.

Сотрудник, сидевший у главного пульта, выпрямился в кресле, словно подкинутый пружиной.

— Прием, — сказал он и, сдвинув вниз наушники, защелкал клавишами. — Номер канала… совпадает… частота… совпадает… — На его лице появился призрак улыбки, он повернулся к Ленцу и сообщил: — Спектр голоса также подтверждается. Это агент Малдер. Начинаю запись. — Он протянул Ленцу наушники, и тот торопливо натянул их на голову. Радиотехник тем временем управлялся с приемником и записывающим устройством.

В наушниках раздались искаженные помехами голоса Малдера и Скалли. Глаза Ленца непроизвольно расширились, а брови, невзирая на его железное самообладание, поползли вверх.

Итак, Скалли взяла под свое крыло мальчика и собаку… мальчик выжил после смертельного ранения… однако самой поразительной новостью оказалось то, что Джереми Дорман, предназначенный организацией в козлы отпущения, не погиб в горящей лаборатории, он выжил… и до сих пор представлял опасность, к тому же оказался разносчиком нанотехнологической чумы.

И мальчик тоже! Зараза продолжала распространяться.

После покаянных признаний и угроз Дорман назначил Скалли час и место встречи. И если команда Ленца успеет вовремя замкнуть кольцо облавы, Малдер и Скалли, Дорман и Джоди, а также собака окажутся у него в руках.

Как только закончился разговор по сотовой связи, Адам поднял по тревоге своих людей.

Все они прекрасно знали дорогу к обгорелым развалинам «ДайМар», ведь каждый из этих наемников был участником той или иной «группы протеста», которые разгромили помещение онкологического центра. Они собственными руками бросали бомбы, разбрызгивали и поджигали горючее, после чего от здания лаборатории остался лишь шаткий неустойчивый скелет.

— Мы должны прибыть туда первыми, — распорядился Ленц.

Фургон, словно хищная акула, вылетел из тупика, свернул на скользкое от листьев шоссе и, набирая ход, ринулся в сторону побережья, двигаясь со скоростью, которую едва ли можно было счесть безопасной.

В этот миг Адама Ленца менее всего беспокоила возможность заурядной дорожной аварии.

Развалины лаборатории «ДайМар»

Пятница, 20:45

Еще один дом с привидениями, думала Скалли, направляя машину вверх по пологому склону к опустошенным, почерневшим от огня руинам «ДайМар».

Сквозь облака пробивался жемчужный свет Луны, заливая туманное небо мерцающим блеском. Окружавшие лабораторию холмы утопали в зелени лесов, которые еще недавно могли представляться уютной защитой, но теперь они казались Скалли зловещей стеной, под прикрытием которой действовал тайный заговор врагов, безжалостных демонстрантов… и тех людей, которые, как полагал Джоди, гнались за ним и его матерью.

— Сиди в машине, Джоди, — велела Скалли и отправилась к покосившемуся сетчатому забору, который должен был оберегать стройплощадку от проникновения посторонних. Сейчас территория развалин никем не охранялась.

Этот крутой утес с видом на раскинувшуюся внизу панораму Портленда принадлежал к числу первоклассных, дорогих земельных угодий, но теперь Скалли видела здесь лишь почерневшие руины, похожие на скелет дракона, залитый скудным лунным светом. Участок был пуст, небезопасен и все-таки привлекателен. Войдя в широко распахнутые, словно заманивающие ворота забора, Скалли услышала звук захлопнувшейся автомобильной дверцы. Она резко обернулась, надеясь увидеть Малдера и его пленителя, толстяка, застрелившего Джоди, но вместо них увидела мальчика, который вылез из машины и с любопытством оглядывался вокруг. Рядом прыгал черный Лабрадор, радуясь возможности размяться и поиграть с выздоровевшим хозяином.

— Будь осторожен, Джоди, — предупредила Скалли.

— Я пойду с вами, — сказал мальчик и, прежде чем она успела хорошенько его отчитать, добавил: — Не хочу оставаться один.

Скалли не хотела, чтобы Джоди входил в развалины, но у нее не хватило духу отослать мальчика назад.

— Ладно, пойдем, — ответила она. Джоди двинулся к ней торопливым шагом; Вейдер весело мчался впереди. — Держи собаку рядом с собой, — распорядилась Скалли.

Из здания доносились едва слышные шорохи — конструкция давала усадку, деревянные столбы потрескивали, состязаясь со временем и силой тяжести. Влажный ветерок был слишком слаб, чтобы шевелить угли и пепел, но почерневшее дерево продолжало скрипеть и постанывать.

Кое-где стены здания уцелели, хотя и грозили в любую секунду обрушиться Часть пола провалилась в подвал, и лишь в одном углу стеновые блоки все еще незыблемо стояли на месте, покрытые вздувшейся от огня эмалевой краской и копотью.