Конрад со Сливко подняли винтовки и открыли огонь по зарослям над головами. Во что они стреляют, Уивер было не разглядеть. Крылья, когти, хищно изогнутые клювы – больше всего напавшие на катер птицы были похожи на гигантских грифов.

Тварь, утащившая Нивса, запуталась в густых ветвях. Человек судорожно извивался, зацепившись за толстый сук, а огромная птица хлопала крыльями, пытаясь уволочь его в небо. Стрельба продолжалась – вниз посыпались срезанные пулями листья, щепки брызнули в стороны. Уивер испугалась, что шальная пуля угодит в Нивса, но тут он… треснул пополам. По-другому увиденного было не описать. Половина тела отлетела в одну сторону, половина – в другую, огромная крылатая тень исчезла в небе за пологом джунглей, и что-то с плеском упало в воду в двух десятках футов от катера.

– Прекратить огонь! – крикнул Марло. – Тихо!

Стрельба прекратилась. Грохот выстрелов эхом раскатился над рекой и угас. На палубе алели широкие, изогнутые радугой потеки крови. Кровавые капли падали вниз из густой листвы.

– Что за черт! – потрясенно воскликнул Сливко. – Его же…

– Он мертв, – перебил его Конрад, продолжавший держать винтовку наготове и внимательно следить за ветвями, нависавшими над головой.

Уивер не верила своим глазам. Как быстро все произошло! Вот человек жив, секунда – и он разорван напополам и мертв. Один-единственный миг отделяет жизнь от смерти…

А ведь на месте Нивса мог оказаться любой другой.

– Я должен отыскать Паккарда и его группу, – сказал Конрад, перезаряжая винтовку. – Отойдите на середину реки и встаньте на якорь подальше от джунглей. Я вернусь как можно скорее, и будем выбираться отсюда.

– Хочешь, чтобы мы ждали здесь? – заговорил Сливко. – Нет, так не пойдет. Я с тобой.

– Парнишка-то прав, – поддержал его Марло.

– Вместе мы сильнее, – добавила Сан.

Конрад взглянул на Уивер, и она кивнула. Идея Сливко действительно имела смысл.

– Ладно, – сказал Конрад. – Собирайтесь. Выдвигаемся через две минуты.

– Разве никто не хочет ничего сказать? – спросил Брукс. Голос его дрожал, руки ходили ходуном. – Ну, понимаете… О нем.

Он поднял взгляд кверху. Но все молчали. Никто не знал Нивса настолько, чтобы сказать подходящую траурную речь.

– Наверное, он был хорошим администратором, – в конце концов сказал Марло.

Они направились вглубь острова. Конрад засек направление на вспышку сигнальной ракеты по компасу и теперь каждые несколько минут останавливался проверить, не сбились ли они с курса.

Конечно, он предпочел бы идти в одиночку. Это была его стихия – идти вглубь враждебной территории, передвигаться тихо и скрытно, всегда начеку, в любую секунду готовясь к встрече с неизвестной угрозой. Все это было давно знакомо и привычно. Пусть обстановка и возможные опасности не те – главное, методы оставались теми же. Умение ходить по джунглям он развивал сам, годами подстраивая его под собственные силы и навыки. Присутствие остальных грозило свести все его мастерство на нет.

Однако он прекрасно понимал, что вместе – безопаснее. Оставить спутников одних на борту могло означать обречь их на смерть, а Конраду очень не хотелось потерять кого-либо еще.

Особенно Уивер.

Он почти сразу начал скучать по относительному комфорту и покою на борту катера. Жара стояла немилосердная, над ухом жужжали насекомые, ветки кололи и царапали обнаженное тело, таинственные шорохи и медленные, размеренные шаги, казалось, слышались отовсюду. Из-под ног то и дело разбегались, прячась в траве, какие-то мелкие твари, и Конрад не на шутку опасался, что это ядовитые пауки или заразные грызуны. Он намного лучше других знал, сколько опасностей может подстерегать человека в джунглях. А уж этот остров был самым гиблым и странным местом из всех, какие ему доводилось видеть. Гигантские гориллы, гигантские змеи, гигантские стервятники…

Что же дальше?

Свернув в неглубокий ручей, он повел группу по его руслу, вверх по течению, в надежде, что идти станет легче. Чем меньше придется прорубаться сквозь заросли, тем скорее они доберутся до группы Паккарда. Оставалось лишь надеяться, что полковник со своими людьми ждет на том же месте.

Ручей несся по каменистому руслу. Над камнями впереди висели облачка мелких брызг, и в каплях воды сияли крохотные радуги. Над водой трещали стрекозы, по топким берегам скакали лягушки, небольшие рыбешки серебряными стрелками мелькали в воде под ногами. Но Конрад держался настороже и не позволял себе отвлекаться.

Уивер, как всегда, наблюдала окружающий мир через объектив камеры, и Конраду стало интересно, каким предстанет перед ней окружающий мир и он сам, если она вдруг столкнется с ним лицом к лицу без надежной защиты стекла и пластика.

Из-за ручья послышался шорох, затем – негромкий глухой удар. Конрад замер, подняв руку и веля идущим следом остановиться. Джунгли были полны звуков – шорохов, всплесков, птичьего пения и жужжания насекомых – но этот звук был другим. Его издал кто-то, старавшийся не шуметь.

Конрад поднял винтовку и направил ствол в густые заросли на противоположном берегу. Там, над зарослями, рассерженно жужжа, кружилась в воздухе целая туча вспугнутых насекомых.

В сумраке возникла чья-то тень. Конрад потянул за спусковой крючок.

Из-за деревьев показался человек. Это был полковник Паккард.

– Полковник Паккард?

Конрад перевел дух, но не спешил расслабляться. За Паккардом к ручью вышли остальные.

– Вот это бальзам для усталых глаз, – сказал Паккард едва ли не с улыбкой. – Даже вы, мисс Уивер.

Сливко бросился к своим товарищам. Хлопки по плечам, добродушная перебранка – все они явно были рады вновь оказаться вместе. Однако во всем этом чувствовалась горечь недавних потерь. Это чувство было знакомо Конраду слишком хорошо.

– Сливко, – сказал Коул. – Я думал, ты давно пошел обезьянам на корм.

– Ну извини, Коул, не оправдал твоих надежд, – отшутился тот.

Ранда, едва выступив из-за спины Паккарда, кинулся в воду, подняв тучу брызг, и принялся жать руки Бруксу и Сан.

– А я-то думал, вы не в своем уме, – повинился Брукс.

– Ох да, – ответил Ранда. – Но я уже жалею, что ты ошибался.

Конрад ясно видел ложь в его глазах. На деле Ранда откровенно наслаждался своей правотой.

– Я тоже, – сознался Брукс.

– Вы ранены? – спросила Сан на путунхуа[56]. Возможно, она не хотела, чтобы ее понял кто-то еще, но Конрад говорил на этом языке не первый год.