я по телевизору, вроде бы да. Но по ящику всё, что хочешь показать могут. Вон, даже драконы летают как настоящие.

- Насчёт драконов тебе ничего не скажу, не факт, что они в Москве водятся. Но если где-то и есть, то только там. Поезжай, сам увидишь. Кстати говоря, сейчас самое время, когда в карманах у нас мало-мало волшебство завелось.

- Ну раз ты так настаиваешь… - Николай решил, что прошлое будет его ждать столько, сколько надо. Сколько надо самому Герасимову.

- Только с этими поаккуратнее, их там много. Опять же непуганые они все там.

- Кто они?

- Которые из анекдота.

Немудрёный анекдот был тут же рассказан огорошенному Коле, который как-то пропустил мимо все эти особенности менталитета выходцев из соседних регионов и общения с ними.

«Подходит бабка к приезжему на остановке:

- Чо кутаиси?

- Зугдиди.

- Чо кутаиси, замерз?»

А потом Селезнёва продолжила инструктаж:

- Это у нас приезжие помнят, что они в гостях, им тут периодически напоминают. В больших городах сбиваются в стаи по национальному признаку, а в стаях они опасные, как те собаки.

- Да какая разница, какой национальности человек, все люди разные.

- Ну да, ну да, я в детстве тоже так думала, а потом выросла. Чему человека с детства учат, к тому он и привычен потом. А учат везде по-разному, обычаи у разных народов разные. Ты не знал?

- А как же в Советском Союзе, там же всё у всех было как у всех. Разве нет?

- Так говорилось официально, а на самом деле не везде даже советская власть была. У кого-то феодализм в полной мере наличествовал. Ты поинтересуйся у своего интернета, там много чего написано. Так потихоньку до войн на территории бывшего Союза и докатились.

- Ну разные народы, убедила. Но это же не повод воевать.

- Кстати, о войне. Ты военный билет уже получил?

- Да сказали зачем-то получать, формальность же. Раз уже не призывной возраст.

- Точно! Говорят, триста тысяч уже мобилизовано. Как ты говоришь, формально. Воюют уже. Как раз на твоей малой родине и по соседству. Или стараешься не вспоминать про этот факт?

А ночью Николаю снился отец. Он сидел за накрытым столом и говорил, что в Москву скататься на экскурсию – это правильно. А к родакам в гости пущай Пушкин едет, ему всё равно заняться нечем. Коля оправдывался, что он приедет всё равно вовремя, когда бы не поехал, что новые технологии позволяют успевать всегда, даже если не спешить или вообще не ехать никуда. Так он и не понял, одобрил его отец или издевался.

Поездка на поезде от Челябинска до Москвы в очередной раз напомнила, что времена сейчас специфические, то есть будущее вокруг. Казалось бы, чего особенного может ждать путешественника в вагоне? Как и раньше от Магнитогорска прямого сообщения до Москвы нет, и в дороге те же полтора дня пилить. Запахи, соседи, чай в стаканах с подстаканниками, сквозняки из окна. Хорошо, если соседка попадётся молодая… угадал только про чай в стаканах. Всё остальное мимо. Пахло как… аналогов не нашлось. Пожалуй, так должно пахнуть в Центре подготовки космонавтов. Окна не то, что не сквозили, а не открывались вообще, потому что кондиционер в каждом номере, то есть в купе. Соседки тоже перестали водиться как класс. Если ты взрослый мужчина, то и ехать тебе с такими же взрослыми и волосатыми – купе теперь заселяют с сортировкой по половому признаку. Сразу половина романтики в минус! Вот за это шесть тысяч он отдавал? Лучше бы самолётом летел, честное слово! А так да, нельзя не отметить чистые новые вагоны, всякие фонарики и зарядки для гаджетов. Николай в конце концов разжился нормальным смартфоном, перестал смешить окружающих разговорами посредством планшета.

Что сказать про Москву? Если бы спросили Николая, то у него не нашлось бы слов. Город подавлял неподготовленного человека прежде всего масштабами всего. В той, в советской Москве было всего больше. Больше людей, машин, грязи и сутолоки, больше магазинов и выбор в них был побольше. Н в целом, это был почти такой же советский город, хоть и Москва. Может быть, если бы Николай постоянно жил в Челябинске двадцать первого века, а не в полузаброшенной деревеньке, то культурный шок был бы не такой большой. В конце концов, если ты каждый день проезжаешь мимо двадцати-четырёх этажных домов, то небоскрёбы Москва-сити не так сильно коробят твоё сознание. Особенно, если ты и до этого катался на электрических водных трамвайчиках. Или каждый день ездил на «обычных» сухопутных московских космических кораблях, ездящих по рельсам. Это тоже трамваи? А вон та штуковина – это электричка? Она похожа на привычную Герасимову электричку как тот межмировой портал, который используется в гостинице для перемещения между этажами похож на классический лифт. Коля без дураков на короткое время подумал, что в этой кабине можно попасть не на нужный ему этаж, а куда-нибудь в Куалу-Лумпуру или даже на Луну.

И это он еще молчит про метро, про метро лучше вообще не думать. А еще ему заранее сказали, что в столице он будет под постоянным наблюдением. И не топтуна к нему приставят из «органов», нет. Тут за всеми сразу и каждым по отдельности следят камеры видеонаблюдения. В любой момент данные с любой камеры могут быть использованы, чтоб проследить за каким-то человеком. Мало того, даже в прошлое заглянут. Да и что в том особенного: просто подняли запись со ВСЕХ нужных камер в районе, поэтапно посмотрели, что делал конкретный человек в прошлую субботу, смонтировали фильм про него. Суду всё ясно, гражданин нам не товарищ!

Этот момент прояснил Андрей, когда инструктировал Николая по правилам поведения в Москве. Становилось ясно, почему тут все такие культурные и вежливые. Если тебя в любой момент могут дернуть в полицию за брошенный окурок или взятый без спросу портфель, то понятное дело – пусть окурок лежит в урне, а портфель на лавочке. Оказывается, никакой билет, кроме как на электричку или в трамвай, теперь нельзя купить, не предъявив паспорт. А такси нельзя поймать. Можно только заказать, причём таксист заранее будет знать, кто ты такой и как себя ведешь в поездке. Они еще и оценки пассажирам выставляют. А пассажиры им. Это даже не будущее, это совсем какая-то дикая фантастика! В романах Стругацких про такое не писалось. Полицейское государство в декорациях зеленых просторных бульваров, улыбающихся прохожих