Полиция несет ответственность за отработку всех подозреваемых.

– Но что, если они этого не сделают? Что, если они откажутся? Что, если уже слишком поздно?

– Ваш адвокат всё еще может использовать это обстоятельство в деле. Оно может сработать для создания обоснованных сомнений у присяжных.

Мой адвокат… Она имеет в виду мою жену? Знает ли Сара, что это Энн отправила мне фотографию? Или сама замешана? Я снова начинаю расхаживать по комнате. Она не может знать, не так ли? Черт… Я не могу этого сделать. Мои глаза продолжают смотреть на связку ключей, как на маленький проблеск надежды, и я решаюсь. В моей голове пустота. Я просто делаю это, не оглядываясь назад. Хватаю ключи, выбегаю из дома и запрыгиваю в машину Ребекки. Она выскакивает за мной.

– Адам, какого черта вы делаете? Вы под домашним арестом и не можете уйти. Подождите!

Я демонстративно закрываю дверь и завожу двигатель. С силой нажимаю на педаль газа. Шины раскручиваются, поднимая грязь и листья. Я отъезжаю от дома. Браслет на лодыжке начинает жужжать и мигать.

43

Сара Морган

Я сижу в одном из многочисленных конференц-залов компании «Уильямсон и Морган». Энн назначила встречу с окружным прокурорами, и ко мне присоединился Мэтью. Часть стола занимает стопка коробок – моя уловка или, вернее, ее отсутствие. Это делается для того, чтобы сбить обвинение с толку и, надеюсь, заставить их раскрыть то, что не смогла я. А всё потому, что шериф перестал сотрудничать. Содержимое коробок было тщательно отобрано Мэтью, Энн и мной, чтобы заставить Джоша Питерса сделать за нас грязную работу. Эта встреча предназначена для того, чтобы сбить его с толку. Прокурор должен быть с минуты на минуту. Я знаю, он думает, что выиграет это дело. Я согласна с этим, но мне нужно, чтобы он поверил, что существует вероятность проигрыша. Мне нужно внушить ему, что у меня есть козырь в рукаве и что ему нужно выяснить, какой именно.

Мэтью занимает место во главе стола для совещаний.

– Я изображаю плохого полицейского?

– Как всегда.

– Ты уверена, что хочешь играть с обвинением прямо сейчас?

– Снова ставишь под сомнение мою стратегию?

– Просто проверяю твою позицию.

Раздается стук в дверь. Энн вносит поднос, полный закусок, содовой и воды.

– Прямо сюда, – говорит она окружному прокурору Питерсу, который следует за ней.

– Кто это? – Он указывает на Мэтью. – Расследование не предназначено для посторонних.

– Это Мэтью Латчоу. Он помогает мне.

Мэтью встает и протягивает руку:

– Я делаю больше, чем просто помогаю.

– У него вообще есть юридическое образование? – спрашивает Питерс, как будто моего друга нет в комнате.

– Мы вместе учились в Йеле.

– Вот почему я теперь лоббист, а не какой-то окружной прокурор, который отправился в вечернюю школу Джорджа Вашингтона, – Мэтью ухмыляется и садится на свое место.

Джош Питерс, не отвечая на колкость, садится и смотрит на меня.

– В любом случае спасибо, что приехали сюда так быстро, – говорю я.

Он кивает.

– Конечно. Что вы хотели обсудить? Напоминаю, что сделка о признании вины не обсуждается.

Энн выходит и осторожно закрывает за собой дверь.

– Мы не пошли бы на сделку о признании вины, даже если б она лежала сейчас на столе, – Мэтью бросает на него строгий взгляд.

– Хорошо, тогда что же вы хотите? – Питерс скрещивает руки на груди.

Я указываю на стопку коробок, а затем пододвигаю к нему несколько папок.

– Это наши открытия. И их будет еще больше.

Он бросает взгляд на коробки, а затем подтягивает папки к себе, быстро пролистывая их. Закрывает их и смотрит на меня.

– Возможно, вы захотите взглянуть поближе… Не уверен, что этому учили в вечерней школе, но доказательства – самая важная часть судебного дела, – парирует Мэтью.

Окружной прокурор закатывает глаза, не обращая внимания на «плохого полицейского».

– Вы могли бы отправить это в мой офис.

– Знаю. Я просто хотела оказать вам любезность.

– Ради чего? Следствие закрыто.

– Судя по тому, что я обнаружила, это не так. Вот тут-то и пригодится моя вежливость по отношению к вам. Вы были добры ко мне, и я не хотела бы ставить вас в неловкое положение в зале суда, так что заранее сообщаю почти всю новую информацию.

Питерс снова бросает взгляд на коробки и папки перед собой. В его взгляде начинает сквозить недоумение, когда он наклоняет голову то ли в недоумении, то ли в неверии. Его реакция вполне логична: у меня была бы точно такая же. Пришло время надавить еще немного.

– О, чуть не забыла. – Пододвигаю к нему другую папку. – Вот здесь лежит стенограмма разговора между Джесси Хуком и шерифом Стивенсом.

Я выделила области, которые он должен посмотреть, – мне это нужно. Нужно, чтобы он захотел поговорить с этим свидетелем. Нужно, чтобы он вытянул из него больше информации. Питерс открывает папку и просматривает ее.

– Кто такой Джесси Хук?

– Вот именно, – говорит Мэтью. – Дело закрыто, не так ли?

– Джесси Хук – это…

Снаружи доносится крик.

44

Адам Морган

Час назад я сел в машину и не останавливался. Я был полон ярости. Внешний мир вращался вокруг меня, но только в различных оттенках малинового и алого, как будто кровь, кипящая в моих венах, прилила к каждому предмету, который я видел. Я знаю, что уход из дома будет иметь последствия, но мне плевать. Плевать. Мне нужно довести это до конца. Нужно докопаться до сути этой истории. У меня заканчивается время, и это мой последний шанс, моя последняя возможность узнать, что на самом деле произошло той ночью, чтобы выяснить, кто несет ответственность за смерть Келли, и освободиться от этого кошмара.

Я в нескольких шагах от того, чтобы распахнуть двери и встретиться лицом к лицу с Энн, женщиной, которую я знаю много лет; женщиной, которая угрожала мне; женщиной, которая, скорее всего, убила Келли; и женщиной, которая пытается обвинить меня в этом. Как она могла? Как она смогла подобраться так близко без моего ведома? Почему она была в нашем доме? Я знаю, что Сара позволяла ей оставаться там на выходные, но почему она была там тогда?

Я никогда к ней не присматривался, но теперь вижу в ней изъяны – вижу, какая она на самом деле. Мстительный монстр. Ее спокойствие – лишь фальшь и манипулирование. Ее вежливость хитра. Ее добродушное поведение – всего лишь фасад, прикрывающий то, кем она является на самом деле: стервой высшего разряда.

В моей руке зажаты фотография и записка. Я распахиваю двери и осматриваюсь. Пара человек поднимают глаза. Некоторые