Наступавшая весна действовала на многое и многих. В стране, во всяком случае, в Москве, уже наступали те времена, когда по вечерам в подъездах прыщавые мальчики под монотонное бренчание на гитаре ныли свои страдальческие по девушкам песни.

И Платон, которого тоже переполняли бурные чувства, как-то раз присоединился к своим дворовым товарищам, у кого-то взяв на минуту гитару, и вместе с ними попев известные песни о любви. Но почти тут же он спохватился и смутился от своей минутной слабости и чрезмерной открытости, покинув импровизированную подъездную сцену и услышав себе вслед:

— «Платон! А ты оказывается не только играть, но и петь умеешь!? Приходи ещё!».

Но, покрасневшего от смущения, уже и след простыл.

Теперь самым интересным для Кочета стал XXXIII-ий чемпионат мира по хоккею с шайбой, проходивший с 3 по 13 марта в югославском городе Любляна.

Советская сборная, только однажды сыгравшая вничью 3:3 со шведами, выиграла все остальные шесть матчей и в шестой раз стала чемпионом Мира, одновременно в десятый раз став и чемпионом Европы. Соотношение забитых и пропущенных шайб при этом было просто фантастическим 55:7+48, то есть, в среднем за одну игру 8:1. Лучшим снайпером с одиннадцатью голами стал Вячеслав Старшинов, а лучшим бомбардиром с семнадцатью очками — Вениамин Александров, забивший 9 шайб и отдавший 8 результативных пасов. Лучшим защитником был признан Александр Рагулин, а лучшим нападающим Константин Локтев. Кроме них в символическую сборную мира вошёл ещё и Вениамин Александров.

И Кочет со Сталевым ежедневно в школе обсуждали хоккей.

Но самой большой радостью для Платона явилось приглашение на день рождения его сына вечером в субботу 19 марта.

Алевтина Сергеевна заранее от всей семьи Кочетов купила игрушки для малыша, но сама на день рождения внука не поехала, дабы не смущать сына.

Платон приехал в гости к Гавриловым сразу после школы, вызвав у всех радость. Поздравив Варю, он передал ей игрушки и пошёл играть со Славкой. К ним присоединились и две его тёти — Клава и Ксения.

Во время застолья Платон узнал много семейных новостей Гавриловых. Главной была, что Варя опять училась, а со Славиком сидела опытная няня Ольга Ивановна Максимова из Реутова.

Но одна новость очень расстроила его. В связи с переходом на другую работу и увольнением из минлегпрома, Надежда Васильевна, согласно Уставу садоводческого товарищества «Садовая», должна была продать свой участок в их садоводстве.

— Эх! Теперь их там не будет!? Это получается, что всё лето я не буду видеть Варю и Славика? А где они будут летом? — терзался Кочет.

Но его раздумья прервал Александр Васильевич, сообщивший, что он уже подсуетился и получает садовый участок в новом садоводстве от Министерства химического машиностроения «Химик-4» в районе Купавны.

— «Это даже ближе от Москвы, чем Бронницы! Буду там строить новый дом!» — старался он хоть этим обрадовать Платона.

В середине застолья Александр Васильевич, уставший от бабьего царства, увёл гостя к себе в кабинет на мужские разговоры. Начали они со спорта, хоккея, игр сборной СССР и очередного успеха его ЦСКА. Но в этот раз Александр Васильевич обратил внимание Платона на завершившийся вчера 18-ый чемпионат СССР по хоккею с мячом. Победу в нём в восьмой раз праздновали армейца из Свердловска, за счёт двух побед в личных встречах всего на одно очко обошедших семикратных чемпионов СССР динамовцев Москвы, всего забивших больше всех и пропустивших меньше всех мячей, чем все их соперники. И лучшим бомбардиром стал свердловчанин Николай Дураков, забивший тридцать один гол, всего на один гол опередивший динамовца Москвы Евгения Папугина. И это конечно расстраивало Платона, но радовал армейского болельщика.

А потом уже изрядно захмелевший хозяин перевёл разговор на свою службу.

Из его рассказа Кочет узнал, что в этом году все ранее построенные и заложенные к строительству новые предприятия биотехнологического профиля объединяются в одну систему — Главное управление микробиологической промышленности при Совете министров СССР (Главмикробиопром). Среди них есть ряд заводов белково-витаминных концентратов, в частности строящийся пензенский завод «Биосинтез», на котором заранее была предусмотрена возможность в любой момент приступить к выпуску средств ведения биологической войны. Это бактериальные аэрозоли, в основе которых, передающиеся от человека к человеку заразные возбудители холеры, чумы и оспы.

— «Ещё в 1959 году индийские туристы случайно завезли к нам оспу! Так мы направили в Индию экспедицию военных микробиологов, нашедших там штамм натуральной оспы! И наши учёные за короткое время уже завершают создание бактериологического оружия на основе вируса натуральной оспы. А её боевой и наиболее вирулентный штамм «Индия-1» разместят в подземной части Загорска шесть! А сейчас ведутся работы и над инфекциями, не передающимися от человека к человеку — над сибирской язвой и туляремией!» — гордо сообщил Платону свои секреты Александр Васильевич.

А Кочет тогда и не понимал этого, тем более толком не запомнил.

Домой Платон возвращался поздно и одухотворённый. Но от Вари он узнал, что теперь она не будет приглашать его в гости до сдачи им всех своих выпускных экзаменов.

— Ну, что ж?! Потерплю! Главное, что все с этим согласны! — понял он.

А третья четверть уже подходила к концу, и учитель математики Владимир Владимирович Петров, обступленный учениками у своего стола, выводил им их итоговые четвертные оценки по геометрии.

Но дойдя до фамилии Кочет, он ни мало удивился:

— «А у вас, Кочет, что это за двойка такая? Она всё тут портит!».

— «Владимир Владимирович! А вы ему поставили за доказательство одной теоремы на основе другой. А у него не было учебника и он …» — наперебой загалдели одноклассники, защищая своего самого авторитетного математика.

— «Да, я помню, помню! Странно, что же это за двойка такая?» — задавал Петров риторический вопрос, под удивлённые взгляды учеников своей авторучкой обводя её и аккуратно замалёвывая.

— «Ну, а за четверть у вас тогда пять получается!» — завершил он под одобрительный гул столпившихся учеников.

— «А как же иначе?! Вы же у нас «Великий геомэтр!» — закончил он под довольные восстановленной справедливостью одобрительные улыбки учеников.

И действительно. Платон Кочет не зря считался таковым в их классе. Он мог решить любую геометрическую задачу любой сложности. Вопрос заключался лишь во времени. Причём иногда решения Платона отличались от общепринятых, что проявилось ещё во второй четверти.

А в самом конце марта состоялись и экзамены по производственному обучению на токаря. Платон не собирался быть рабочим, поэтому о результате этого экзамена совершено не переживал. Но, как человек добросовестный и аккуратный он выполнил практическую работу на