«Сапсем нету», – подумал я.

– Ты, Дим, больше таблице умножения веришь, чем сказкам.

Я не стал с ним спорить – это бесполезно. Когда ему нужно, Алешка докажет все что угодно. Даже во вред себе.

– Я сначала, Дим, совсем о другом мечтал. Я мечтал в Англию съездить, в музей Шерлока Холмса. И чтобы они мне его портрет прислали. Как у папы в кабинете. А когда этот Зайцев подвернулся, я уже о себе не думал. И когда мы с тобой в тупик зашли, я письмо им совсем о другом написал. О том, чтобы Шерлок Холмс помог нам разгадать эту загадку. Ты же знаешь – он всегда за слабых и обиженных заступается.

– Шерлока Холмса никогда не было, – раздельно, веско и убедительно сказал я.

– Не было, – помолчав, неуверенно промолвил Алешка. И так же твердо возразил: – Но дело его живет!

Ну что с ним поделаешь? И я спросил:

– А что ты написал?

– Что было – то и написал. Вопрос такой задал: зачем из никому не нужного дома выгоняют его жильцов? Тащи словарь, переводить будем, чего они там нам насоветовали.

Над текстом мы просидели довольно долго. Настоящий английский язык оказался совсем не таким, какой мы изучаем в школе. Но в сути письма мы все-таки разобрались. Вот она.

– «Дорогой сэр», – прочитал я первую строку.

– Это я, что ли? – уточнил Алешка. – Не слабо.

– Не перебивай. «Дорогой сэр, мы весьма признательны Вам за лестное внимание к нашему музею и за то доверие, которые Вы нам оказали, обратившись за помощью.

К великому сожалению, мистера Холмса нет сейчас в Лондоне, он инкогнито отправился в одно из своих путешествий, и в настоящее время местопребывание его нам неизвестно…»

– Инкогнито – это на лошади? – поинтересовался Алешка.

– На двух, – пояснил я. – Слушай дальше.

«…Однако его помощники, откликаясь на вашу просьбу, рекомендуют Вам более внимательно перечитать великолепно рассказанную д-ром Ватсоном историю «Союза рыжих». Надеемся, там Вы найдете решение Вашей проблемы.

Желаем Вам дальнейших успехов на славном поприще частной детективной деятельности и в изучении английского языка. С уважением и по поручению Шерлока Холмса и д-ра Ватсона».

Насчет изучения языка – деликатный такой намек. А по существу – отписка.

Но Лешка так не думал. Он тут же взял с полки томик «Записок о Шерлоке Холмсе» и открыл его на той самой странице, где начинался рассказ «Союз рыжих».

Я ждал…

Наконец Алешка захлопнул книгу. Глаза его сияли.

– Все ясно, Дим! Луч света озарил это темное дело! Ты помнишь этот рассказ?

– В общих чертах, – промямлил я.

– Не то что таблицу умножения, – ехидно среагировал Алешка. – Там один опасный жулик, «Джон Клей, убийца, вор, взломщик и мошенник», придумал Союз рыжих, чтобы одного доверчивого дурака, Уилсона, выманивать из дома. А сам со своими сообщниками в это время из этого дома делал подкоп из погреба под городской банк, чтобы хапнуть тридцать тысяч фунтов стерлингов!

– Во дает! – только и сказал я. – А дальше?

– А что дальше? – изумился моей тупости Алешка. – Эти гады нарочно выгнали Зайцевых из дома, чтобы из ихнего погреба попасть в канализацию.

– Они это проще могли сделать, – заметил я.

– Эта канализация, Дим, – терпеливо объяснил Алешка, – идет прямо к ювелирному магазину «Изумруд».

– «Топаз», – машинально поправил я. – Ну и что?

– Вот, смотри! – Он снова раскрыл книгу и прочел вслух с азартом и вдохновением: – «Единственная цель создания Союза рыжих – удаление из дому не слишком умного мистера Уилсона… Погреб! Вот другой конец запутанной нити… Колени у него были грязны, помяты, протерты. Они свидетельствовали о многих часах, проведенных за рытьем подкопа». Логично? Все как у нас, Дим! Эти жулики удаляют из дома родителей Зайцевых, чтобы проникнуть в муникации-канализации и по ним добраться до ювелирного магазина. Понял? Или еще раз объяснить? Скажи по-честному.

– Понял! Вот почему от этого худосочного пахло канализацией и какой-то сырой гнилью.

– Вы делаете успехи, Ватсон, – снисходительно улыбнулся Алешка. И опять добавил ни к селу ни к городу: – Сэр!

– Надо папе сказать, – вздохнул я. – Теперь это дело милиции.

– Да? – скептически возразил он. – А если мы вместе с Холмсом ошибаемся? Если они там погреб для картошки копают? Тебе приятно будет?

– А что делать?

– Сначала надо проверить. А потом взять их с поличным. Как Холмс Клея. Поехали!

– Куда?

– Туда.

Я не нашелся с ответом. Только взял у Алешки книгу и ткнул пальцем в одну знаменательную строчку: «Имейте в виду, доктор, что дело будет опасное. Суньте себе в карман свой армейский револьвер».

– Именно это я и хотел тебе сказать на дорожку, – спокойно ответил Алешка. – Поехали, сэр.

Алешка накинул куртку и стал набирать по телефону номер.

– Ты куда? – спросил я. – Папе?

– Маме! – передразнил он. – Как ты думаешь проникнуть в ихний дом, если там сидит на цепи эта зверюга?

А я никак не думал.

– Какая зверюга? Худосочный? Разве он на цепи?

– Ротвейлер! Он нас не подпустит. – И он заорал в трубку: – Ленка! Дело есть. На сто тыщ фунтов стерлингов! Бери своего Норда, встречаемся у подъезда. Без вопросов, сэр!

Ленка – это Алешкина одноклассница. Наш большой друг. Когда-то мы выручили ее из большой беды и с той поры всегда помогаем друг другу. Без вопросов и условий.

У подъезда моросил легкий дождик. Мы накинули капюшоны курток, но долго ждать не пришлось. Вскоре из арки вышли две разные фигуры – большая и маленькая. Собачья и человечья.

Ленка – девочка не очень крупная. Даже помельче Алешки. А ее Норд (какая-то труднопроизносимая порода) ростом со среднюю лошадь. И когда Ленка идет с ним рядом и кладет руку ему на холку, то ей приходится шагать на цыпочках. Издалека даже кажется, что она, как прилежная ученица на уроке, изо всех сил тянет руку вверх. Но характер у Норда добродушный. Он, видимо, осознает свою силу и мощь и попусту их не тратит.

Когда Норд увидел нас, он рванул нам навстречу, разбрызгивая от радости лужи, как большой самосвал. Но прямо перед нами он резко затормозил, сел прямо в лужу и вежливо протянул нам свою медвежью лапу. Морда его сияла всеми белыми клыками и розовым языком величиной с хорошую резиновую грелку.

– Привет, Нордик, – сказали мы ему. – Поедешь с нами?

В ответ Норд так завилял хвостом, что мигом разогнал позади себя большую лужу. Как хорошей пушистой метлой.

– А его в электричку пустят? – спросил Алешка Ленку.

– А мы ему билет возьмем.