Горгулья нетерпеливо выдернула письмо из моих пальцев, махнула крыльями и скрылась. Странное поведение ледяной статуи вызвало подозрение. И я выглянула в окно. Выглянула и чуть не упала.

Горгулья, та что утащила мое письмо, гордо выпятив грудь, отставив в воздухе заднюю лапу и держа в передних открытое (!) мое письмо беспардонно его читала. Остальные ледяные статуи, там были и незнакомые мне, сидели в воздухе и хрумкали орешками, увлеченно слушая мое письмо.

А оно длинным получилось, красочным, с эпитетами и метафорами…

Обалдев от такой наглости, я не сразу смогла открыть окно. Хорошо горгулья закрыла, зараза!

Распахнула, высунулась и рявкнула:

— Кыш, морды крылатые!

Ко мне синхронно повернули головы и уставились своими горящими глазами. Но разлетаться они не собирались.

У-у-у-у! Гады!

Схватила первое попавшееся под руку, им оказался тапочек, и запустила в бессовестных ледяных.

— Поймаю, крылья оторву! — крикнула, зло захлопывая окно. Отчего жалобно звякнули стекла.

Нет, ну гады, а! Вот же!.. А я еще думаю, чего это горгулья с таким удовольствием курьера изображает. А они письма читают!

Если я думала, что злится еще больше невозможно, то я ошиблась.

Через полчаса в комнате закрутился снежный вихрь и на пол упало письмо. Уже ничему не удивляясь, подхватила, распечатал, прочитала и едва не выронила.

«Анабель, зачем вы мне прислали свой тапок?»

Морды крылатые! Льдины хвостатые!

Ругаясь, я подскочила к столу и, стоя, размашисто написала.

«Это не я! Эти гады ледяные письма вскрывали и зачитывали! И тапочек я в них бросила!»

Поспешно запечатала и кинула в все еще кружащийся снежный вихрь. Он тотчас исчез.

Выдохнула и… безнадежно застонала.

«Гады ледяные»

А ведь Ириар тоже ледяной! Еще подумает, что это и к нему относится.

Схватила чистый лист и кое-как написала.

«Про «гады ледяные» не про вас!»

Запечатала и замерла. А как отправить?

Курьера не отправишь. Не тот адресат и если узнают… Горгулье больше не дам письма. Так кого-то отправить? Не вариант, слишком долго. Был еще один вариант… Но очень затратный. Не в плане денег, а в плане магии.

Но выхода нет.

Глубоко вздохнув, я села на пол, сжала между ладонями письмо, закрыла глаза и сосредоточилась. Ладони начали теплеть, потом легко закололо, наконец жар и письмо исчезло, осыпавшись белыми искрами.

Магическая отправка не была популярная. Если откровенно, то ее не любили даже сильные маги. Слишком много сил забирала.

Чувствуя слабость, я встала и неожиданно пошатнулась. Удивленно вскинула руки, удерживая равновесие. Странно…

Нет, все правильно. Магии послание у меня забрала много. Половину резерва, но…

Ощущение такое, словно у меня она весь резерв съела!

Прислушалась к себе и мрачно констатировала, что таки да. Весь резерв. А потом дошло и другое.

Драконы!

А чтобы пробиться к драконам надо намного больше магии. В результате послание выпило весь резерв и еще часть физических сил забрала. Поэтому я сейчас еле на ногах стою.

Скривившись, я побрела в ванную. Отмокала где-то минут десять, наслаждаясь запахом грейпфрута. Дольше не рискнула, глаза закрывались.

Выбралась из ванной, добрела до постели и, рухнув на нее, уснула.

Магическое истощение оно такое.

— Ваш тапочек, леди.

По воздуху ко мне подплыл мой одинокий тапок.

— Ваши плащи, лорд, — невозмутимо встряхнула охапку, которую держала в руках.

Фокусы с магией я проворачивать не стала. Но слегка засеребрившись плащи дрогнули в моих руках и поплыли в сторону шкафа.

Что ж… Вещами обменялись. Друг друга увидели. Что магия переноса в полночь работает убедились…

И я все-таки замялась.

— Лорд…

— Ириар. Боюсь просто так вы из моей жизни не исчезните, — хмыкнул ледяной.

Свое удивление засунула подальше. Просто драконы редко кому из не драконов разрешают обращаться к себе по имени.

— Эм, Ириар, — повторила я. А красивое у него все же имя. Взглянула на наблюдающего за мной ледяного. — Как продвигаются поиски условий спора?

Ириар красноречиво посмотрел на высокую стопку старых фолиантов, от которых фонило магией. Причем ледяной магией.

— Продвигается, — короткое.

Кивнула. Помолчали. Надо бы уже уходить… И Мирот, наверное, ждет около кареты. Да, пора.

И осталась сидеть.

— А может есть способ вообще разорваться спор? Без выполнения условий?

— Точно есть, — не менее лаконичное.

— У вас настроения нет? — догадалась я. И с чего-то решила посочувствовать. — Устали, да? Или может что-то случилось?

Вот всегда знала, что жалость не то, что надо проявлять! Особенно к драконам!

— Ты случилась, — иронично протянул ледяной.

Хам. Чешуйчатый хам.

Встала, яростно натянула перчатки с опушкой и, не прощаясь, вышла.

И вот с чего я вообще решила посочувствовать этому противному дракону?!

Утром мне принесли письмо.

— Эй, с добрым утром, о, плюющаяся и падающая дева, — возвестил знакомый голосок. А когда на меня начали падать снежинки и таясь, глаза я открыла моментально.

Снеговик. Знакомый.

— Это тебе.

Мне сунули конверт. Развернула и с удивлением наблюдала, как на чистой бумаге начали проявляться, словно их только-только писали, летящие строчки.

«Милая леди Анабель!

Рад был получить ваше письмо. Точнее два письма. Так как у вас могли возникнуть сомнения, что я их получу, сообщаю: письма я получил и прочитал… После того как их зачитали (раз десять) все ледяные статуи на общем собрании, которое они организовали на крыше посольства (жаль вы покинули посольство до это знаменательного события). Из-за чего мне пришлось ночью встать и разогнать это собрание. Так как их гогот… прошу прощения, смех мешал спать.

Отвечаю на ваши письма.

Ледяные статуи не нуждаются в пище. Они статуи. Им не нужна еда. Они лёд. Им. Не нужна. Еда. А если эти вымогатели и заядлые взяточники начнут требовать, то посылайте их куда подальше!

Можете ко мне. Я разрешаю.

Всего самого наилучшего!