Решение продолжать проводку арктических конвоев, несмотря на наступление полярного дня, вызывало серьезную тревогу в Адмиралтействе. Льды спускались на юг дальше всего в апреле, что вынуждало конвои проходить достаточно близко к германским базам в Норвегии. Светлое время позволяло самолетам Люфтваффе и подводным лодкам без труда следить за конвоями. Адмирал Тови считал, что мы играем с огнем, он предвидел тяжелые потери. Однако политические соображения перевесили военные. Задержать конвои хотя бы на период самой большой опасности не удалось. Конвой PQ-16, состоявший из 35 торговых судов, стал самым большим из отправленных до сих пор арктических конвоев. Угроза со стороны эскадр в Тронхейме и Нарвике была так велика, что адмирал Тови выделил 4 своих крейсера для усиления ближнего прикрытия и вывел в море главные силы флота, чтобы прикрыть оба конвоя из района западнее острова Медвежий. 21 мая PQ-16 покинул Рейкьявик, а конвой QP-12, состоящий из 15 судов, вышел из Кольского залива. Через 4 дня конвои встретились. Как раз в это время немцы начали мощные воздушные атаки конвоя PQ-16. Почти 5 суток ближнее прикрытие вело почти непрерывные бои с немецкими торпедоносцами и пикировщиками. Но конвой спасло то, что капитан 2 ранга Р. Онслоу, командир непосредственного прикрытия, назвал «демонстрацией стойкости». 30 мая «сократившийся в количестве, избитый и усталый, но сохраняющий идеальный строй» конвой вошел в Кольский залив. Он потерял только 7 судов, обратный конвой не потерял ни одного. Этот результат превзошел все ожидания. Немецкие корабли не попытались вмешаться, а подводные лодки полностью провалили операцию. Отличная дисциплина и возросшая огневая мощь транспортов и кораблей сопровождения резко снизили эффективность действий Люфтваффе. Но мы поняли что 1 или 2 эскортных авианосца неизмеримо усилили бы прикрытие конвоя. Они могли превратить успех в решительную победу. Возмездия ждать долго не пришлось.

Так как в июне 1942 положение Мальты снова стало критическим, многие корабли Флота Метрополии были переброшены на юг, чтобы помочь провести конвой на осажденный остров. Только в конце месяца уцелевшие корабли вернулись в Скапа Флоу, а потому лишь 27 июня конвои PQ-17 и QP-13 (36 и 25 судов соответственно) смогли выйти в путь. Все признаки говорили за то, что немцы готовятся атаковать конвои в Баренцевом море тяжелыми кораблями, использовав и «Тирпиц». Адмирал Тови обсуждал эту неприятную перспективу с Первым Морским Лордом. Командующий флотом полагал, что риск слишком велик. Он предлагал отправить конвой PQ-17 двумя частями, которые легче прикрывать, чем большую массу судов. Учитывая печальный опыт, полученный при гибели «Эдинбурга» и «Тринидада», он предложил не посылать крупные крейсера в Баренцево море. Однако адмирал Паунд настаивал, чтобы операция была проведена, как планировалось. Именно во время этих телефонных переговоров адмирал Тови с удивлением и ужасом узнал, что Первый Морской Лорд намеревается приказать конвою рассеяться, если тот окажется в критическом положении. Как обтекаемо заметил командующий Флотом Метрополии, это противоречило всему предыдущему опыту[12].

В целом план проводки PQ-17 повторял предыдущую успешную операцию. Но на сей раз в состав ближнего прикрытия контр-адмирала Л.Г.К. Гамильтона входили 2 американских и 2 британских крейсера. В состав главных сил адмирала Тови были включены американский линкор «Вашингтон» и авианосец «Викториес». Присутствие последнего имело особенно большое значение, так как Гитлер сказал Редеру, что крупные корабли не должны выходить в море, пока не выяснится диспозиция наших авианосцев. Это ограничение могло задержать выход эскадры, которая в таком случае почти наверняка упустила бы благоприятный момент. В действительности Редер передвинул на север корабли из Тронхейма и Нарвика, как только конвой отправился в путь. Однако «Лютцов» и 3 эсминца выскочили на мель, когда выходили из Нарвика. Адмиралтейство быстро узнало о выходе обеих эскадр. Но только вечером 4 июля англичанам стало известно, что «Тирпиц» и «Шеер» соединились в Альтен-фиорде. К этому времени PQ-17 уже проделал значительную часть пути и благополучно прошел севернее острова Медвежий. Несмотря на исключительно сильные воздушные атаки, до сих пор были потоплены всего 3 судна. По словам командира сопровождения конвоя капитана 2 ранга Дж. Э. Брума, «конвой шел, задрав хвост». Однако Адмиралтейство смотрело на вещи совсем иначе. Ему казалось, что сбываются самые мрачные опасения, и кризис вот-вот разразится. Корабли из Алтен-фиорда способны смять сопровождение конвоя, и они нанесут удар рано утром 5 июля. Поэтому Первый Морской Лорд созвал совещание штаба и в период с 21.00 до 21.36 отправил 3 радиограммы, приказав крейсерам адмирала Гамильтона отходить на запад полным ходом, а конвою рассеяться. Более того, формулировки приказов оказались исключительно неудачными. Они создали впечатление, что превосходящие силы противника находятся на юге буквально за горизонтом, и силам прикрытия предстоит тяжелейший бой[13]. Поэтому адмирал Гамильтон присоединил 6 эсминцев сопровождения конвоя к своим крейсерам, что в такой ситуации было вполне разумно. В 22.30 он передал изумленному командору конвоя приказ рассеяться и повернул свои 4 крейсера на запад. Но после ухода эсминцев прикрывать суда конвоя остались лишь несколько корветов и траулеров. Конечно, вмешательство Адмиралтейства было несвоевременным, а формулировка приказов исключительно неудачной. Но и решение адмирала Гамильтона забрать эсминцы сопровождения было ошибкой того же порядка. И противник не замедлил воспользоваться благоприятными возможностями, которые дала ему эта цепь ошибок. С 5 по 10 июля 11 торговых судов были потоплены авиацией и 11 — подводными лодками. Оставшиеся корабли прикрытия отчаянно пытались защитить торговые суда. Они самостоятельно формировали маленькие конвои. Капитан 1 ранга Дж. К.К. Даудинг, коммодор конвоя, после гибели собственного суда снова вышел из Кольского залива, чтобы собрать суда конвоя, нашедшие укрытие на Новой Земле. Но только 13 судов конвоя из 36 сумели добраться до Мурманска[14]. Заявление Даудинга «неудачный конвой» является классическим примером преуменьшения.

Последствия этой катастрофы оказались обширными и далеко идущими, не в последнюю очередь потому, что американские военные корабли были свидетелями всего этого, а многие потопленные транспорты были американскими. Хотя люди, пережившие эти испытания, конечно, не могли знать весь комплекс причин, который привел к такому решению, героические действия малых кораблей сопровождения конвоя еще отчетливей подчеркнули поведение Королевского Флота, бросившего своих подопечных в опасности. Исчезновение крейсеров и эсминцев на западе как раз в то время, когда торговые суда медленно ползли в прямо противоположном направлении, создало наиболее отвратительное впечатление. Не было предела изумлению и гневу моряков торговых судов. Те же самые чувства испытывали и моряки военных кораблей. Один из офицеров «Норфолка» записал в своем дневнике: