— Тут есть для меня работа? — спросил Крейн.

— Сомневаюсь. Рядом побывало много людей, а до тела добрались койоты. Потребуется патологоанатом, чтобы определить причину смерти.

— Я привез металлодетектор, поищу вокруг пули. Послушайте, сегодня утром у меня появились новости для вас. Я пытался связаться с вами по телефону, но в офисе сказали, что вы поехали сюда. Вы помните частично сгоревшую страницу из порнографического журнала с интересующей вас фотографией, которую мы отвезли в Мэдисон?

— И что?

— Мы отправили ее во все наши отделения в Висконсине, Иллинойсе и Миннесоте, и нам пришел ответ. Парень по имени… — Крейн похлопал себя по карманам, снял перчатку и вытащил тонкий репортерский блокнот. — По имени Курт Домьер из полиции Милуоки говорит, что почти наверняка знает, кто издает этот журнал. Вы можете связаться с ним.

Лукас взял страничку из блокнота. Это уже кое-что. Подойдя к своей машине, он позвонил диспетчеру, и его сразу соединили с Милуоки. Домьер работал в отделе нравов. В офисе полицейского не было, но он взял трубку, после того как его где-то отыскали. Лукас представился и сказал:

— Парень из Мэдисона утверждает, что вы знаете того, кто выпускает журнал.

— Да. Я не видел его лично, но мне знакомы маленькие значки, которые он использует в конце каждой истории. Это символы на игральных картах: червы, бубны, пики и трефы. Я никогда не видел их в других местах, только у него.

Голос у Домьера был хрипловатым и слегка небрежным. Так говорят полицейские, жующие жвачку и пьющие кофе одновременно.

— Мы можем до него добраться? — спросил Лукас.

— Без проблем. Он работает дома, проживает на северной стороне Сорок третьей автострады. Он инвалид, пользуется «макинтошем».

— «Макинтошем»? Вы имеете в виду компьютер?

— Совершенно верно. Это позволяет ему выпускать дешевые журнальчики, — сказал Домьер. — Оформление, макет и все остальное.

— У нас тут четыре трупа, — сообщил Лукас.

— Я читал об этом. Мне казалось, что жертв было три.

— Завтра утром в газетах напишут о четвертой. Молоденький парнишка.

— Вот как?

В вопросе Домьера прозвучал вежливый интерес.

— Мы думаем, что убийца мог напасть на эту семью из-за фотографии в дешевом порнографическом журнале, — сказал Лукас.

— Я должен поговорить с этим парнем прямо сейчас или вы хотите приехать и мы встретимся с ним вместе? — спросил Домьер. — На ваш выбор.

— Давайте я к вам приеду?

— Завтра?

— А вы не против, если это будет сегодня, днем или вечером? — спросил Лукас.

— Мне придется договариваться о сверхурочных, но если ваш шеф нам позвонит… мне бы не помешали лишние деньги.

— Я попрошу его. Где мы встретимся?

— Рядом с автострадой есть кафе.

Карр огорчился из-за того, что Лукасу нужно уехать.

— Здесь много работы. Я могу послать кого-нибудь другого, — предложил он.

— Я хочу сам допросить этого парня, — настойчиво сказал Лукас. — Подумай: возможно, он видел убийцу. Не исключено, что он знает его.

— Ладно, но поторопись, — с тревогой сказал Карр. — Ты слышал про Фила?

— Бергена? А что с ним?

— Он пришел на службу. Мы никак не могли разыскать его, но он приехал за полчаса до мессы и отказался с нами разговаривать. После обычной проповеди он заявил, что готов побеседовать с нами как с друзьями и соседями. И вот что он сказал: ему известно, о чем говорят в городе. Он сказал, что не имеет никакого отношения к Лакортам или Джону Мюллеру, но подозрения просто убивают его. Он сказал, что сильно напился в ту ночь, когда мы нашли его, а вчера вечером поехал в Хейуорд и снова запил. Фил подошел к самому краю, к тому месту, откуда нет возврата, но тут он остановился. Сказал, что беседовал с Иисусом и бросил пить. И просил нас молиться за него.

— И вы ему поверили? — спросил Лукас.

— Целиком и полностью. Но чтобы это понять, следовало оказаться рядом с ним. Человек общался с Иисусом Христом, а пока он разговаривал с нами, Святой Дух находился в церкви. Мы почувствовали его присутствие — это было как… как тепло. Когда Фил отошел от алтаря после мессы, он не выдержал и разрыдался, и я почувствовал, как нисходит Святой Дух.

Когда Карр произносил последние слова, его глаза затуманились. Ошеломленный Лукас отошел на шаг назад.

— Мне позвонила монахиня, с которой я дружу, — начал он, и шериф с трудом вернулся к реальности. — Она воспользовалась своими связями в церкви. Ей сказали, что у Бергена нет гомосексуальных наклонностей. Он никогда не интересовался мужчинами. Но тут не может быть полной гарантии.

— Таким образом, вопрос с Бобби Деллом остается открытым.

— Мы должны еще раз поговорить со священником. Либо ты сделаешь это сегодня, либо дождешься моего возвращения.

— Тогда лучше подождать, — сказал Карр. — После утренней встречи я не смогу сам говорить с Филом.

— Я постараюсь вернуться сегодня вечером, — сказал Лукас. — Но могу и не успеть. Если у меня не получится, ты направишь кого-нибудь к Уэзер?

— Да. Я попрошу Джина побыть с ней, — ответил шериф.

Доктор сообщила, что смерть Джона Мюллера наступила при подозрительных обстоятельствах и его тело следует отправить в лабораторию судебного патологоанатома в Милуоки. Лукас сказал ей, что должен уехать, но постарается вернуться к вечеру.

— Тебе потребуется не менее двенадцати часов. Не волнуйся за меня, — сказала она.

— Джин отвезет меня в город. Ты можешь поехать вместе с Шелли?

— Конечно. — Они стояли возле машины следователя, в нескольких футах от Климпта и Карра. Когда Лукас собрался уходить, Уэзер сжала его руку и поцеловала. — Но постарайся вернуться поскорее.

— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы завести детей? — спросил следователь, когда они ехали в город.

— У меня есть ребенок. Девочка, — ответил Лукас.

Тут он вспомнил историю, которую поведала ему Уэзер о дочери Климпта.

Следователь кивнул.

— Ты счастливый человек. У меня была дочка, но она погибла в результате несчастного случая.

— Уэзер рассказала мне.

Климпт посмотрел на него и улыбнулся.

«Он мог бы сняться в рекламе „Мальборо“», — подумал Лукас.

— Все меня жалеют, — сказал Климпт. — За тридцать лет это немного поднадоело.

— Понятно.

— В общем, я хотел сказать… Я мог бы убить этого подонка за то, что он сделал с девочкой Лакортов, а теперь еще и с Джоном Мюллером. Если мы доберемся до него в таком месте, где это будет возможно, просто отвернись.