Из шести выпущенных торпед в цель попала лишь одна. В 14:12 чуть впереди носовой башни флагмана 2-го японского боевого отряда встал столб воды, выше мостика. Почти совсем остановившийся крейсер начал быстро садиться носом и крениться вправо. Вскоре зыбь начала захлестывать в орудийные порты нижних казематов, которые так и не успели закрыть. Его тут же перестали обстреливать, перенеся огонь на «Ниссин», позволив экипажу покинуть обреченный корабль. Через три минуты его крен был уже 15°, а нос ушел под воду до канатных клюзов. Вода поднялась уже выше батарейной палубы с правого борта, и ни у кого не было сомнений, что он доживает свои последние минуты.

«Адзума» обошел его справа, сбросив несколько шлюпок и койки, ведя огонь по русским броненосцам и получая снаряды в ответ. После чего добавил хода, чтобы заполнить образовавшийся промежуток в колонне.

Развившие максимальный ход три концевых броненосных крейсера японского 2-го отряда также обогнали своего тонущего собрата. Идя на 18 узлах, они быстро удалялись от наших второго и третьего броненосных отрядов. Старые корабли, не жалея людей и механизмов, выжимали просто фантастические для них 14,5 узлов, но японцы все равно шли быстрее, и в 14:18 они задробили стрельбу, так как из-за возросшей дистанции и ухудшившейся видимости невозможно было различать знаки падения своих снарядов и корректировать огонь. От японских крейсеров остались видны лишь верхушки мачт, и те скоро скрылись в тумане и дыму.

В 14:22, когда фронт старых броненосцев обогнал «Идзумо», он резко повалился на правый борт и совершенно лег на бок, продолжая плавать в таком состоянии еще какое-то время. При этом дым из его труб стелился по поверхности воды, не поднимаясь вверх. Весь левый борт был заполнен спасающимися людьми. Некоторые бросались в воду, стараясь скорее отплыть от своего корабля. Через несколько минут крейсер перевернулся вверх килем и быстро нырнул под воду носом вперед, оставив после себя лишь черное дымное облако, плавающих людей и обломки[37].

Начиная с 14:18 против всего, пусть и поредевшего, японского флота остался лишь первый броненосный отряд, уже потерявший в самом начале боя один броненосец, да два отряда крейсеров. Причем броненосные крейсера были на грани потери боеспособности. Их высокие борта были покрыты множеством рваных дыр от тяжелых японских фугасов. Тысячи больших и маленьких осколочных пробоин испятнали всю обшивку. Большая часть артиллерии была выведена из строя, полыхали большие пожары.

«Громобой» имел две подводные пробоины позади броневого пояса от среднекалиберных снарядов. Затопления удалось локализовать своевременными и четкими действиями дивизиона борьбы за живучесть. Поврежденные горловины люков заделали деревянными заглушками и подкрепили упорами. Объем затоплений оказался небольшим и ограничился скосами бронепалубы. Возникший крен спрямили контрзатоплениями. Японцы, похоже, целенаправленно били в ватерлинию, поэтому часть снарядов ложилась с недолетами, обрушивая на корабль массы воды и осколков. Была распорота первая труба. Из-за повреждения трубок осколками этого снаряда пришлось вывести из действия четыре котла в первой кочегарке. Обе кормовые мачты были сбиты и рухнули за борт. От прямого попадания тяжелого снаряда раскололась броневая плита пояса, но удержалась на остатках болтов, хотя угольная яма за ней была быстро затоплена.

Снова пришлось спрямлять корабль, затапливая отсеки правого борта. Через осколочные пробоины на ватерлинии в носу начинало заливать помещения над бронепалубой. Пробоин было так много, что все просто не успевали заделывать, к тому же волны, бившие на полном ходу в дырявый борт, выбивали часть заделок, и все приходилось начинать сначала. Водоотливные насосы работали на пределе мощности, откачивая за борт черную от угольной пыли и копоти воду. Но крейсер продолжал бой, держась исключительно благодаря своим большим размерам.

«Россия», имевшая более серьезное бронирование по ватерлинии, чувствовала себя несколько лучше. К тому же её оппонент был постарше и помедлительней[38]. Из подводных повреждений пока были лишь две 127-миллиметровые плиты, вдавленные внутрь под кормовым шестидюймовым казематом, с разошедшимся заклепочным швом под ними. Образовавшуюся течь устранили довольно быстро, проконопатив щель паклей с цементом. Имелось несколько осколочных пробоин в подводной части ниже броневого пояса от разорвавшихся близкими недолетами снарядов, но их уже нашли и пытались заделать, а с поступлением воды пока справлялись насосы.

Зато артиллерия, имевшая гораздо худшую защиту, была выбита на три четверти на стреляющем борту. Из главного калибра уцелела лишь передняя правая 203-миллиметровая пушка нестреляющего борта. Трехдюймовки левого борта были выбиты полностью.

Бой уже утратил свою первоначальную динамику. Ослабшие и избитые корабли обоих флотов просто продолжали идти на параллельных курсах, вгоняя друг в друга залпы с минимальной дистанции. Русская эскадра сейчас растянулась на пять с лишним миль и состояла из трех отдельных частей, с более чем полуторамильным промежутком между броненосными отрядами. Крейсера вырвались вперед, почти на милю обогнав «Суворовых», причем легкие крейсера серьезно оторвались от броненосных, сбавивших ход сначала из тактических соображений, а после уже из-за накопившихся повреждений.

Старые русские корабли безнадежно отставали в этой суматошной гонке и не имели возможности поддержать далеко ушедшие вперед современные броненосцы и крейсера. Ветер сносил на северо-восток клубы дыма, смешавшиеся с туманом, и с «Николая I» уже не видели не только японцев, но даже и свой первый отряд. Однако они упрямо шли вперед, выжимая все из машин и котлов, постоянно слыша впереди справа грохот выстрелов, надеясь хотя бы нагнать и утопить подбитые японские корабли.

Небогатов приказал 3-му броненосному отряду и «князьям» «идти вперед, по способности, но сохранять строй в отряде». «Адмиралы», уже и так вырвавшиеся вперед в азарте погони, густо дымя из труб, еще добавили хода. Казалось странным, что от них совсем не отставал ветеран – «Нахимов», воинственно развернувший в нос обе бортовые башни и уверенно державший более 15 узлов на лаге, несмотря на крутую зыбь.

Ближе к половине третьего даже наши новые броненосцы начали сбавлять ход из-за повреждений дымовых труб и потекших трубок в котлах на двух головных кораблях, а на «Бородино» начал греться опорный подшипник в правой машине, но механики держали обороты, охлаждая его маслом. С падением скорости первого броненосного отряда, расстояние между японскими кораблями и «Суворовыми» стало сокращаться слишком медленно. К тому же японцы, оторвавшись от Небогатова и Энквиста, начали снова перестраиваться в кильватерную колонну, сомкнув интервалы между броненосными крейсерами и выдвигая их вправо. Едва вставая в колонну, они тут же вступали в бой, обрушивая свою артиллерию, какую удавалось навести, на едва державшиеся крейсера Иессена, стреляя по броненосцам лишь из того, что оставалось. Еще одним тревожным моментом было то, что японские залпы заметно участились. Судя по поднимаемым сигналам, флагманским кораблем у противника теперь стал крейсер «Ниссин».