На обратном пути меня одолевали не очень веселые думы. Пачишин с Пиотровским, по докладу Черепанова, прилетели на вертолете начальника штаба округа, затесавшись к нему в охрану. Я даже знаю, как у них все получилось.

После визита генерала в наш модуль Вова понял, что начфиненок привлекает к себе слишком много внимания. Овчинников непонятно каким образом сумел запомниться всем воякам, как недалекий леушовский неформал, подрабатывающий в бригаде монтажников, к которому очень благосклонно отнесся сам начальник штаба округа. Черепанов отправил его от греха подальше, к центральному командному пункту, вместе с лазерной рулеткой, идиотским световым мечом и куском ватмана.

Начфиненок начал и там выписывать свои обычные кренделя, приставать к комендачам с различными просьбами. Те сперва даже хотели арестовать его и отлупить ногами по кокосам, но заместитель командующего по тылу, очень своевременно подъехавший с какого-то объекта, пояснил всем, что этот паренек хоть и туповат, но задачу выполняет архиважную. На том от Овчинникова и отстали, приняли его за полигонного сумасшедшего.

Капитан, однако, подошел к делу ответственно: развернул треногу лазерной рулетки и начал что-то мерить. Тут его и нашел Пиотровский.

У центрального командного пункта стояло огромное количество штабных машин, выстроенных в несколько линеек и накрытых маскировочными сетями. На подходах к нему оборудовались закрытые огневые точки с бронеколпаками. Грунтовку перекрывал БТР-«восьмидесятка».

— Смысла туда идти нет. Я уже все там облазил, — сказал, озираясь, Пиотровский. — Вон туда погляди. Видишь будку кирпичную метрах в трехстах от КП? Так вот, это центральная электрощитовая. На нее замкнуто буквально все здешнее хозяйство. От центрального кунга траншея крытая идет прямо к будке, глубокая, метра два. Кабеля на подставках уже протянуты. А нас скоро прижмут к ногтю. Тут, короче, тема такая…

Пиотровский во всех подробностях рассказал начфиненку о событиях последних дней. Овчинников донес эту информацию до Вовы Черепанова. Тот, по моем прибытии, изложил все мне и добавил кое-что узнанное от Пачишина.

Действительно, картинка была не особо радостная. Жить нам оставалось от силы день, а дальше — по обстоятельствам. Информация о двух наших агентурщиках, чудом ускользнувших из вражьих лап на генеральском вертолете, через несколько часов уже станет разведывательными данными. Если они попадут в нормальные уши, то дадут много пищи для размышления. А для кого-то это будет команда к действию.

Минут через пятьдесят к нам в модуль прибежал самый настоящий инженер и с тоской во взоре уставился на Артемьевых.

— Чем обязаны? — галантно спросил Черепанов и подал условный знак Ромашкину, мгновенно перегородившему выход.

— Ребята!.. — взвыл этот полковник, один из заместителей начальника инженерной службы.

Он отлично знал меня. Поэтому мне пришлось уткнуться в кучу документации, лежащую перед моей физиономией.

— Ребята, аппарат наш, электроды тоже. Надо возле «Стрижа» пару направляющих для кабелей сварить и стойку распределяющую. Уголки есть, все есть, ребята!.. — Полковник едва не пустил слезу.

— А что нам с этого будет? — спросил один из братьев.

— А что такое «Стриж»? — осведомился второй.

— Да дура такая здоровенная, типа пункта управления. Столики там, компы, доски интерактивные да проекторы, — пояснил полковник. — Начальник штаба округа уже здесь, завтра пуск. Мелочи остались. Три наши сварщика вусмерть ужрались, а больше с допуском нет никого.

— Так, может, у нас допуска нет? — заявили Артемьевы в один голос.

— Так вы гражданские, — нелогично отбился инженер, — а питерские, которые у нас в контракте прописаны, только под вечер будут. Так зампотыл сказал.

— Ага, значит, все-таки будут, — сказал я и неосторожно высунулся из-за бумаг.

— Да, — подтвердил инженер и спросил: — Слышь, а мы с тобой никогда не бухали?

Артемьевы выжали максимум из этой ситуации и убыли на шабашку, сопровождаемые завистливым шепотом начфиненка.

Уже начинало вечереть, когда нас выдернул на работу Лепехин, прибывший с Залетов. На месте размещения автономного модульного лагеря начфиненку опять пришлось побегать с лазерной рулеткой и дальномером. Он чуть ранее освоил эту несложную технику и бодро рулил приданными солдатиками, вбивавшими вешки. Я с Лепехиным намечал места разгрузки. Ромашкин подруливал, жучил всех бойцов и офицеров за нарушение правил техники безопасности, ловко махал командирскими флажками и пинал ногами стропальщиков. Черепанов непонятно куда запропастился. Артемьевы, за двадцать минут сварившие пару металлических конструкций в Центре боевого управления и выпертые оттуда бдительными комендачами, заперлись в домике и созванивались по сотовым с Димоном и нашими оперативными офицерами.

Пачишин с Пиотровским, естественно, терлись возле начальника штаба округа. Они забыли о своей высокой агентурной миссии и вообще не подозревали о моем существовании. Это было нормально. Про меня они до сих пор не знали, и мне это нравилось.

Пришло сообщение от Скамейкина, короткое и лаконичное: «Подлетное время 50 минут, мои едут». Тут все ясно. Настоящих монтажников из Санкт-Петербурга особисты все-таки отпустили. Минут через пятьдесят они прибудут сюда. Времечко начинало бежать все быстрее. Интересно, все то, что собрала и разложила по полочкам наша группа, стоит хоть чего-нибудь? По-моему, мы заслужили очень даже высокую оценку.

Наша работа должна закончиться с началом первого этапа учений. Мы отрабатываем уход и расслабляемся после всяких отчетов и прочей лабуды. Да в принципе уже пора сваливать отсюда. Что от нас можно еще требовать?

Вывод группы на задание осуществлен практически идеально, встреча и прием под управление — ничуть не хуже. Информация от нас идет достоверная, подтвердить ее нетрудно. Связь постоянная. Может, еще что-то от нас надо?

Если заботливое командование потребует от группы результат, связанный с громкой диверсией, то нам мигом придет кирдык. Я чувствовал, что так оно и будет.

Ко мне, отдуваясь, подошел Лепехин, хитро подмигнул и спросил:

— «Джека» видел?

— Офигенный «Джек», — с улыбкой ответил я. — Где достал такое великолепие?

— Да у нас начальник штаба его уважает; помню, попал под раздачу, искал именно такой, когда с ним в комиссии был, поэтому всегда на всякий случай таскаю именно этот вариант, мало ли что.

— Слушай, так генерал вроде здесь, — может, отдать ему, мало ли что?

— Нет, заработал — забирай. Тем более что я сейчас за этот модульный лагерь лично отвечаю. Если честно, пусть подсуетятся другие, молодые да рьяные, удержавшиеся в Новом Облике, — заявил Лепехин и хохотнул. — Я им добрые советы даю, а они рожи кривят, уроды! — неожиданно резко закончил он.

— Слушай, но вы же вроде тыловики, все одной крови, да? — недоуменно спросил я.