— А назови как желаешь. Коли пойдут крупные силы — их гномам и взять-то неоткуда ближе Нейтральной Зоны, — мы загодя прознаем и изготовимся. А вот что касаемо тех самых, кого мы ангажируем… Тамошних нельзя — слухи разойдутся, ничего в секрете не удержишь. И куда-либо ехать, набирать бойцов — задержка большая, тут седмица, там, эдак и до осени дело дойдёт, а осенью дороги развезёт эдак, что только по небу и проберёшься. Стало быть, здесь поискать…

Панк хлебнул пива, ублажил пересохшую глотку.

— А как у нас с деньгами, казначей?

Чумп, так и сидевший бессменно на плотном кожаном мешке, потыкал пальцем в тугой бок емкости.

— Здесь народу столько не наберёшься, ежели пропойц да пыхачей, что меча не подымут, не брать в расчёт, — ответствовал он дипломатично. — В Зону надо, анарал.

— До Зоны верхами, да на перекладных, седмицы две, а то и три, — доложил Хастред, ибо помимо книг и газет он читал также слова на картах, а выучив все доступные словеса, начал и цифири подсчитывать. — Да там сколько, да обратно. А я ещё даже книжку, мне принесённую, не видел, а говорят, еще принцесса есть…

— Далась тебе принцесса, — возмутился генерал. — Чего в ней? Только что папа видный, да и тот не про нашу честь. То ли дело в Хундертауэре водились… Давненько, да-с… Короче, умники! В Зону едем али как?

— Я бы и не ехал, — отметился друид. — Мне там делать нечего, и таким-то градом уже изумлён, а что ущербный лупетками стреляет, так за версту видно, что опять сопрёт что-нить не то или не у того…

— Могу письмо отписать, — вызвался Хастред. — Ежели есть там верные личности. Птичья почта за три дня донесёт, а можно и по магической, вот только дороговато станется, зато вмиг на месте.

— Ежели не сопрут по пути, — буркнул Чумп, обиженный Зембусовыми подозрениями.

— Не сопрут. Мы тебя к лавке привяжем, а больше некому.

— Ага, а та давешняя деваха? Одного куда ни шло, но четырёх хумансов подчистую — это и мне не всегда под силу.

— Верная личность? — Панк подпёр голову. — Есть таковые, да несколько не в том краю. В Вуддубейне обретается мой бывалый начштаба, Тайвор. Орквуд родом, оно и понятно. Тот ещё ментат, чтоб ему. Не башка, а арчон ультра, а рожа такова, что и армия ни к чему — и так все гномы разбегутся. Или, скажем, сосед мой Морт Талмон, тоже барон. Некогда считался в тех краях первейшим рыцарем, вот уж двадцать лет за меч не брался, кроме как в потешном бою, и успел мне плешь проесть нытьём — возьми, мол, его в сражение. Странные он верования исповедует, каждый день в небо уставится и бубнит нечто навроде — не попусти, мол, смерти позорной от старости и обжорства. Хех, разве ж это позорная? Вот в гзурском полоне, это да, та ещё может выйти оказия… Но вот желает погибнуть в сече, так чего б не уважить? Тем более что изряден статью, латы такие, что дварфы слюни пускают, и содержит в замке малую дружину.

Вуддубейн, помянутый генералом, лежал сильно к югу, и точного его расположения не ведал никто. Орквуды, его населявшие, существами были престраннейшими, и даже неясно, к Древним ли относились или же к Пришлым. Магическое их начало было несомненно, и знала история случаи, когда из этого народа исходили могущественнейшие маги — но только маги Чёрные, практикующие магию Тьмы, Ночи, Смерти, и никогда маги стихийные. Главным же образом славились орквуды своими боевыми ментатами — мастерами мышления. Настоящий ментат в считанные секунды умел просчитать ход сражения, а посидевши ночь над полевой картой — точно предсказать последующие действия врага, наилучшую для себя стратегию, прогнозируемые потери, реакцию населения, даже внешние факторы вроде ураганов и бурь.

При всем своём опыте генерал не мог бы сравниться с Тайвором (которого, между прочим, в своё время вышибли из соответствующей Академии Вуддубейна за нерадивость и бестолковость) в стратегическом прогнозировании. Да и кто мог превзойти странную и тёмную расу на их собственном поприще? Правда, был на свете ещё и Хар, таинственное царство хумансов, всем вроде бы обычное, радушно принимавшее приезжих и бестрепетно их выпускавшее, не хранившее, казалось бы, никаких страшных тайн… вот только выходили из стен его Рыцарского Корпуса воины — обычные хумансы! — не уступавшие на мечах эльфам, на кулаках гоблинам, живучие как тролли, выносливые как дварфы, а в деле стратегического планирования практически не уступавшие орквудам. Был… Но харских рыцарей не осталось более в мире, с тех пор как ушёл в свой последний квест лорд Волдо, великий магистр и глава Корпуса. Рогмор, наставник Кижинги, оказался среди малочисленного последнего выпуска.

С тех пор по роскошным зданиям Корпуса водили за символическую плату всех желающих. И многие хотели пройти по слабо освещённым анфиладам залов, вдохнуть воздуха, навсегда напитанного запахом железа и кожи и, может быть, понять какую-то странную тайну, которая враз сделает из заурядного хуманса непобедимого воина. Однако здание было мертво — с тех самых пор, как его двери закрылись за спиной уходившего в ночь великого магистра. Все его тайны ушли вместе с ним — или были очень хорошо запрятаны. С тех пор орквуды не знали соперников в своем ремесле — и, скажем прямо, не сведи в своё время военные тропы ретивого карьериста Панка и мыкающегося без дела Тайвора, едва ли гоблин был бы так удачлив. Тайвор и преподал ему первые уроки тактики и стратегии, он же стал пусть не первым, но, пожалуй, одним из лучших учителей Панка по мечу, благо владел им на загляденье, и, по чести, именно ему принадлежали лавры доброй половины Панковых побед. Для руководства растяпистым гоблином вполне хватит и недоучки, рассуждал орквуд, — и его впрямь хватало. Афишировать же свое участие в военных действиях он и сам не желал, ибо по суровым законам Вуддубейна за таковые шуточки без диплома Академии и соизволения правящих кругов полагалось много чего малоприятного. Расчётливый Тайвор не светился, сидел над картами в шатре, скрыто гордясь тем, что выигрывает сражения, ни разу не взглянув на поле боя, а когда приходилось-таки выходить, занавешивал рожу капюшоном. Единственный раз, когда ему пришлось вступить в сечу — бой он предвидел, как предвидел и то, что каждый меч будет на счету, — он прошел сквозь врагов во главе клина, плечо к плечу с Панком, играючи отшибая длиннющим мечом стрелы и легко, словно траву, скашивая сильнейших воинов врага. После боя никто, конечно, и помыслить не мог, что это был не выпущенный хитроумным Панком демон, тем более что орквуд и впрямь страшен был отменно — угольная кожа, красные глаза, несколько сотен мелких косичек, семь футов роста и рунный клинок неизвестного металла…

Всё это пронеслось в голове Панка мечтательным ураганом, причем сам он, вспоминая это, не переставал бубнить, перечисляя иных своих знакомцев, которых не грех было бы тоже приставить к делу, поминались уже полевые кухари, мастера игры в аркомаг и один малый, дай Занги памяти, как звать-то, да и что делал, не помню, но морда как кулачный щит, булава ещё у него была какая-то особенная, вот тоже кадр хоть куда… Вежливый Хастред слушал и даже пытался запоминать имена, страдающий Зембус осторожненько положил-таки голову на руки и начал с посвистом посапывать, а здравомыслящий Чумп неспешно допил пиво, сгрыз пару орешков из плошки и — бабах!!! — шарахнул кружкой по столу, прервав идиллию. Зембус опять подскочил, глаза стали дикие, а Хастред опамятовался и поймал себя на том, что ныне зачем-то знает наперечёт всех Панковых адъютантов.