Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примечание. Две первые истории собраны из шести рукописей, где их сюжеты отчасти перепутаны; одни и те же события описываются как происходящие в двух разных районах побережья, где до сих пор можно видеть руины древних поселений, – то есть в районах Юлианехоба (который большинство исследователей в настоящее время считает древним Эстербюгдом) и Готхоба (признанного древним Вестербюгдом). Вторую историю, однако, рассказывают только в Готхобе, причем рассказчики, похоже, просто заимствовали детали из первой, изменив их предварительно и приспособив к местным реалиям. Они назвали фиорды знакомыми именами – Каписилик, Писигсарфик и Амералик – и вставили историю Наварнака (см. № 18), чтобы объяснить начало военных действий. Название Какорток обозначает сам Юлианехоб, а также весьма примечательные скандинавские развалины примерно в 13 километрах от него. Арпатсивик – остров между ними, на котором до сих пор можно видеть очень древние эскимосские руины дома, крытого дерном, – на них указывают как на развалины дома Кайзапе.
Однажды один каякер направился в бухту Имингуит охотиться на лахтаков. Добравшись до места, он увидел там шатер, принадлежащий кавдлунакам. Он слышал, как они шутят и дурачатся внутри, и ему сильно захотелось пойти посмотреть на них. Он оставил свой каяк, поднялся к шатру и принялся стучать по его стенам. Они опасливо затихли, что только подстегнуло его и побудило продолжать, – и в конце концов он заставил их совсем замолчать. После этого он осторожно заглянул внутрь, и – что же! Все они были мертвы, умерли от страха. В Икате калалеки тоже застали врасплох живших там кавдлунаков, и четверо отцов бежали вместе со своими маленькими детьми на лед; лед, однако, проломился под ними, так как был слишком тонким, и все они утонули. Рассказывают, что еще несколько лет назад их можно было увидеть на морском дне. В Арсуте считается, что если их становится видно, то это верный признак того, что кто-то из людей умрет.
(История, полученная из Северной Гренландии.)
Рассказывают, что в конце осени, когда озера замерзают, а морской берег весь покрывается ледяной кромкой, калалеки южных земель временами подвергались нападениям.
Случилось однажды, что один человек отправился на охоту и вернулся домой с двумя белухами. Вечером несколько девочек вбежали в дом с криком: «Враг идет!» Услышав эти слова, охотник пришел в ярость и порвал рыболовную снасть, которую в тот момент сматывал. Но не успел он выйти из дому, а кавдлунаки уже атаковали. Одной женщине, которая совсем недавно родила, удалось посредством колдовства уйти через окно, и еще несколько человек бежали точно так же; но все те, кто пытался уйти обычным путем, были безжалостно убиты. Хозяин дома, которому удалось бежать вместе с женой, вернулся за своей матерью; он обнаружил ее серьезно раненной и вынужден был предоставить ее собственной судьбе. Некоторым удалось убежать таким образом; они поспешили уйти подальше и спрятаться среди валунов, откуда им прекрасно слышны были дикие победные крики врагов. Охотнику пришлось быть свидетелем того, как его мать тащили по замерзшему озеру за веревку, привязанную к волосам. Он был разъярен, но старался сидеть тихо в своем укрытии; двум девочкам он велел спуститься на лед и сказал: «Идите теперь к кромке воды, а когда они вас догонят, бросайтесь в море». Девочки с рыданиями и плачем сделали, как было приказано. Едва их заметили, кавдлунаки тут же бросились в погоню; но лед оказался слишком скользким для них, и все попадали. Некоторые упали на спину, другие на бок, а кое-кто полетел буквально кубарем. Тогда разгневанный калалек спросил у своих людей, сколько врагов вышло на лед и остался ли кто-нибудь из них на берегу. Они разошлись во мнениях, но в конце концов один человек сказал: «Теперь все они спустились на лед». Разъяренный калалек тут же бросился на лед; в руке он держал копье, и еще одно копье было у него в запасе.
Первый встреченный кавдлунак был мгновенно заколот; остальные, подбегая к нему, скользили и падали на льду и тоже были убиты. Он прерывался только на мгновение, когда острие его копья становилось слишком липким от крови, и сдувал с него кровь. Девочки не успели даже добежать до открытой воды, а он уже расправился со всеми врагами. Тем не менее он вернулся и проткнул каждому из них копьем живот, чтобы завершить свое мщение; после этого он вернулся в дом, где обнаружил всех его обитателей убитыми.
(Эта история, записанная со слов только одного рассказчика, представляется слишком сомнительной, чтобы поместить ее вместе с теми, где говорится о древних кавдлунаках.)
Однажды Писагсак вышел в море на каяке, чтобы испытать свой новый дротик для охоты на птиц; он так увлекся, что не заметил, как его отнесло далеко от родного дома. Наконец он добрался до подножия крутой горной стены, с верхушки которой спускалась длинная лестница; и, добравшись с большим трудом до гребня стены, он увидел внизу на другой стороне маленькую долину, сплошь заросшую пушицей; легкий пух ее плодов летел по ветру. С дальней стороны долину ограждала другая горная стена. Писагсак преодолел и эту стену и увидел далеко внизу, по другую сторону ее, маленький домик. Он подкрался к нему поближе и заглянул в окно, но увидел только старика кивигтока за работой. Он уже собирался удалиться также бесшумно, как пришел, но старик обратился к нему с такими словами: «Разумеется, я тебя видел, так что будь любезен, войди». Писагсак вошел; а старик, дрожа от старости и холода, сварливым голосом заявил: «Я хотел бы, чтобы ты стал моим компаньоном; тебе лучше остаться со мной». Сказав это, он вышел и вскоре вернулся с сушеным мясом и жиром. Писагсак утолил голод; после этого хозяин вышел и достал из большого котла кусок вареной оленины, которую он съел с еще большим удовольствием. Ночью Писагсак почти не спал из страха перед своим престарелым соседом. Когда он проснулся утром, старика в доме не было; он огляделся и увидел множество башмаков, развешанных на потолочной балке под крышей. Он снял их, тщательно осмотрел и поставил сушиться, а сам принялся готовить. Вечером он услышал шум и вскоре увидел, что старик возвращается с двумя крупными быками. Подойдя, старик сказал: «Вот тебе работа, к которой можно приложить руки; пойди и обдери туши сейчас же».
Писагсак остался со стариком и взял на себя домашнюю работу; он научился ловить силками куропаток и стрелять оленей, а через некоторое время стал очень ловким и быстрым во всех делах. Однажды вечером старый кивигток сказал ему: «Завтра – день, когда женщины кавдлунаков приходят сюда за водой. Среди них наверняка будут юные девушки; мы пойдем и посмотрим на них». На следующее утро они пустились в путь и вышли на место, откуда можно было увидеть множество домов – селение кавдлунаков; еще дальше виднелся источник. Они пошли туда и спрятались за большими валунами. С рассветом появилась первая девушка; она наполнила свое ведро и ушла. Следом появились и другие женщины; среди них были и хорошенькие, и старухи. Вот появилась очень красивая женщина; она только-только опустила ведро и начала наполнять его, как вдруг Писагсак заметил, что старик очень возбужден и весь дрожит. В следующее мгновение он бросился на юную девушку и утащил ее прочь, заткнув первым делом рот, чтобы не звала на помощь. Писагсак, разумеется, последовал за ними. Добравшись до дому, они забрали у женщины башмаки, чтобы она не могла убежать; они не спускали с нее глаз и ходили на охоту только по очереди. В конце концов, однако, девушка смирилась со своей судьбой и отказалась от мысли о побеге; теперь они могли покидать дом одновременно. По возвращении они всегда обнаруживали, что вся работа по дому сделана, их одежда и обувь починена и приведена в порядок. В другой день Писагсак снова ходил со стариком к источнику посмотреть на девушек. На этот раз старик велел Писагсаку поймать себе ту, что понравится; вместо этого он тянул время и ждал, пока у источника не появилась морщинистая старуха; он бросился и схватил ее и принес домой; и стоило старухе провести с ними один день, как она полюбила их и уже не хотела возвращаться домой. Теперь у них в доме было уже две женщины, и зажили они очень хорошо.