Я хотела поговорить с Давидом наедине после встречи, но как только я распустила собрание, парень вылетел за дверь. Мысль о том, чтобы потревожить его в мастерской субстанциалов днем, тут же оказалась погребена под горой бумаг, ожидающих меня в покоях. Я провела долгие часы, подготавливая помилования для гришей, и подписала бесчисленное количество документов, гарантирующих финансирование и обеспечение провизией аванпостов, которые Вторая армия надеялась восстановить на границах Равки. Сергей пытался разобраться с некоторыми обязанностями Дарклинга, но большая часть работы просто осталась без внимания.

Все документы были составлены самым непонятным образом. Мне приходилось читать и перечитывать то, что должно было быть обычными запросами. К тому времени, как стопка немного уменьшилась, уже заканчивался ужин – моя первая трапеза в купольном зале. Я бы предпочла, чтобы поднос отнесли в мою комнату, но было важно заявить о своем присутствии в Малом дворце. Мне также хотелось удостовериться, что гриши следуют моим приказам и сидят не по Орденам.

Я села за стол Дарклинга. Желая познакомиться с новыми гришами и не дать им возможности собрать новую элиту, я решила каждый день ужинать с новыми людьми. Идея хорошая, но я не обладала ни общительностью Мала, ни обаянием Николая. Беседа выходила затянутой и прерывалась неловкими минутами молчания.

Другие столы тоже не особенно справлялись. Гриши сидели бок о бок в беспорядочном, красно-фиолетово-синем хаосе, но почти не разговаривали. От расколотого купола эхом отдавался звон серебряных вилок о тарелки – фабрикаторы еще не начали ремонт.

Я уже и не знала, смеяться мне или плакать. Такое впечатление, будто я попросила их отужинать с волькрами. Но как минимум Сергей и Мария остались довольны. Правда, Надя выглядела так, будто хотела раствориться в тарелке с маслом, пока они обжимались и ворковали рядом с ней. Я искренне радовалась за пару. И, наверное, немного им завидовала.

Мысленно пересчитала людей – сорок гришей, может, пятьдесят, большинство только окончили школу. «Та еще армия», – вздохнула я. Мое славное правление начиналось с жалкого старта.

* * *

Мал согласился поехать на охоту, и следующим утром я встала пораньше, чтобы проводить его. Довольно скоро стало ясно, что в Малом дворце нам светит куда меньше уединения, чем было в путешествии. Учитывая Толю, Тамару и вечно околачивающихся рядом слуг, было трудно поверить, что мы когда-нибудь останемся вдвоем.

Прошлой ночью я лежала в кровати Дарклинга и вспоминала, как Мал поцеловал меня на даче, а также гадала, постучит ли он в дверь. Подумывала даже выйти в гостиную и пробраться в покои стражей, но не знала, чья сегодня смена. Если меня застукает Толя или Тамара, я умру от стыда. В конце концов усталость после трудного дня, должно быть, приняла решение за меня, поскольку в следующую секунду я открыла глаза и обнаружила, что уже утро.

К тому времени как я дошла до фонтана с двуглавым орлом, дорога к дворцовым воротам кишела людьми и лошадьми: там были Василий с его благородными друзьями в вычурных верховых костюмах, офицеры Первой армии в строгой форме и позади них легион слуг в белом и золотом.

Я обнаружила Мала подтягивающим седло неподалеку от группы придворных следопытов. Его крестьянская грубая одежда выделялась в толпе. За спиной блестел новый лук и колчан стрел с перьями, окраенными в голубой и золотой цвета короля. По правилам равкианской охоты запрещалось использовать огнестрельное оружие, но я заметила, что несколько слуг закинули ружья на спины – просто на случай, если звери окажутся слишком дикими для их знатных господ.

– Прямо целый парад, – сказала я, подходя ближе. – Сколько же нужно людей, чтобы завалить парочку вепрей?

Мал фыркнул.

– Это еще цветочки. Перед рассветом в лес отправилась группа слуг, чтобы построить лагерь. Упаси святые, чтобы принцу Равки пришлось ждать чашку горячего чая.

Прозвучал рог, и наездники поспешили оседлать своих лошадей. Слышалось громкое бряцанье стремян и цокот копыт. Мал покачал головой, потянул за подпругу и проворчал:

– Повезет, если эти вепри окажутся глухими.

Я оглянулась, отметив красивые наряды и отполированные сапоги.

– Может, стоило снабдить тебя чем-то более… роскошным.

– Павлины – птицы не хищные, – ухмыльнулся он. Улыбка была доброй, открытой, и я вдруг поняла, как давно ее не видела.

«Он рад этой поездке, – осенило меня. – Мал может ворчать сколько влезет, но он счастлив». Я попыталась не принимать это близко к сердцу.

– А ты, значит, большой пегий ястреб? – поинтересовалась я.

– Именно.

– Или очень крупный голубь?

– Давай остановимся на ястребе.

Остальные уже седлали коней и присоединялись к группе, направлявшейся по гравийной дорожке.

– Поехали, Оретцев! – крикнул следопыт с рыжеватыми волосами.

Внезапно мне стало неловко – люди вокруг буравили нас своими любопытными взглядами. Судя по всему, я нарушила какой-то протокол, явившись попрощаться.

– Ну, – начала я, похлопав его коня по крупу, – повеселись там. Попытайся никого не застрелить.

– Понял. Стоп, никого не застрелить?

Я улыбнулась, но выглядело это натянуто.

Мы постояли еще с пару секунд в неловком молчании. Мне хотелось обнять парня, уткнуться лицом в его шею и взять с него обещание, что он будет осторожен. Но я воздержалась.

Его губ коснулась грустная улыбка, и Мал поклонился.

– Моя правительница.

Сердце сжалось в груди.

Он запрыгнул в седло и послал коня вперед, исчезнув в море всадников, текущем к золотым воротам.

В Малый дворец я вернулась в подавленном состоянии.

Было рано, но снаружи уже потеплело. Выйдя из лесного туннеля, я увидела поджидающую меня Тамару.

– Он скоро вернется, – сказала она. – К чему это уныние?

– Знаю, знаю, – ответила я, чувствуя себя глупо. Мне удалось выдавить смешок, пока мы шли по газону к конюшне. – В Керамзине у меня была кукла, которую я сделала из старого носка, и всякий раз, как Мал уезжал на охоту, я говорила с ней. Может, она бы подняла мне настроение.

– Да-а, странной ты была девочкой.

– Ты себе даже не представляешь. А с чем вы с Толей играли в детстве?

– С черепами наших врагов.

Я увидела блеск в ее глазах, и мы обе разразились хохотом.

В тренировочном зале мы быстро переговорили с Боткином – инструктором, которому поручили готовить гришей к рукопашным схваткам. Тамара сразу же очаровала старого наемника, и они целых десять минут общались на шуханском, прежде чем мне удалось поднять вопрос о тренировках с фабрикаторами.

– Боткин любого научит драться, – сказал он с сильным акцентом. Тусклый свет придавал рваному шраму на его шее жемчужный блеск. – Маленькую девочку ведь научил, не так ли?